Мама Стифлера - Повесть про жопу
На злобу дняВот есть у меня жопа. Нет, друзья, не попка, не попочка, не популюлечка, а жопа. Справедливости ради, замечу, что и не сракотан метр на метр, как витрина ларька продовольственного, а просто среднестатистическая жопа.
Может быть, вы свою жопу не замечаете, не обращаете на неё внимания, или даже совсем не знаете сколько она сантиметров в объёме – это значит, что вы мужик. И вам это читать нинада. Этот текст для настоящих женщен. Для женщен, которые среди пятиста фотографий чужих жоп безошибочно найдут свою, потому что знают каждую целлюлитинку, каждый сантиметрик, каждую царапинку. «Я помню все твои трещинки»(с)
Бытует мнение, что больше всего бабы переживают за свои сиськи. Я развенчу это миф. На сиськи любого размера найдётся любитель. И не один даже. На мою полторашку с большой натяжкой – находятся. Самый большой комплимент моим сиськам был: «Знаешь, мне всегда нравились большие сиськи. Баба без сисек – это не баба. Но на твои у меня встал второй раз. Это какой-то сбой системы?»
Нет, это не сбой. Это лишнее подтверждение тому, что сиськи – это всё хуйня. Маленькие, большие, вообще никаких – хуйня, я вам говорю. Главное в бабе – это жопа. Хотя бы потому, что можно купить купальник с жидким силиконом в лифчике, выйти в нём на пляж – и вы все охуеете какие у меня большие-красивые сиси. А если я повернусь к вам жопой – вы охуеете какой на ней целлюлит. Это я не про себя, это я как бы обобщённо. Разумеется, у меня есть целлюлит, но если я повернусь к вам жопой – вы не охуеете. Так, может, смощитесь разок. Так что, если сиськи можно зрительно улучшить – то с жопой такой финт не выйдет. Поэтому жопа – она всегда важнее.
Я свою жопу люблю и не люблю одновременно. Люблю я её в темноте. В темноте она у меня что надо. И даже в сумерках – ого-го, а не жопа. Мечта поэта. Это если встать в нужном ракурсе. Ещё я люблю свою жопу, когда вижу, как мне зырят вслед. Потому что понимаю, что рожей я особо не вышла, сисек у меня нет, и вообще я сутулая. Но раз зырят и не ржут – значит, смотрят на жопу, и восхищаюцца. И за это я её тоже люблю.
Люблю я её на дискотеках. Потому что подозреваю что какая-то моя дальняя родственница в далёком тыща шестьсот пятнадцатом году имела половое сношение с арапом, закончившееся зачатием и преждевременными родами. Очень я люблю в танце жопой крутить-размахивать. Куда там Шакире. Сосёт Шакира вместе с Лопезом. Если вы не видели как я мотыляю жопой под «Сатисфекшн! Тун тун дун, туруту ту ту, ту-ту-ту-ту-ту, тун тун дун» - вы ничего в своей жизни не видели, неудачнеги. У меня пару раз даже штаны на жопе по шву рвались от танцев зажигательных, и три нижних позвонка смещались. От них же. Но оно того стОит.
Конечно же, жопу нельзя не любить в моменты, когда её гладят чьи-то нетрезвые руки, а голос, пахнущий алкоголем, шепчет: «Какая жопа… Ябывдул». Тут поневоле начинаешь любить свою жопу очень истово, хотя тихий и задавленный голос трезвого рассудка пищит где-то глубоко: «Дура, твоё щастье, что он пьяный, а ты в утягивающих трусах!» Ты игнорируешь этот голос. Потому что шёпот «Ябывдул» всё равно громче и реальнее каких-то шизофреничных внутренних голосов. «Ябывдулу» ты веришь безоговорочно, и трепещешь целлюлитом от восторга.
И потом тоже трепещешь. Когда уже в темноте, да без трусов, да в нужном ракурсе, да ещё вдувают… Как не любить такую красоту?
А вот так. Когда ты в магазине лихо сдираешь с вешалки джинсы тридцать шестого размера, и в примерочной, потея и втягивая зачем-то живот, пытаешься натянуть их на свою жопу, которая буквально в сентябре была тридцать шестого размера! Ты это точно помнишь! А сейчас январь, и почему-то джинсы не налезают! Ты винишь в этом пиздогласых сукакитайцев, которые шьют маломерки по лекалам своих соотечественниц, и магазин, который выдаёт китайскую хуйню за Ливайсы. Ты требуешь ленту-сантиметр, ты кричишь, что твоя жопа всегда было ровно девяносто четыре сантиметра, и сейчас ты это докажешь. Сантиметр тоже оказывается китайской подделкой, потому что показывает девяносто семь сантиметров. И зеркало в примерочной стопудово китайское, в худшем смысле этого слова, потому что оно показывает тебе страшные вещи: жопные уши, целлюлит, и какой-то нелепый прыщ. В домашнем зеркале такого точно не было никогда! Ты это знаешь наверняка! Ты вчера возле него стояла раком, и тебе вдували! И ты тряслась и восхищалась! Правда, это было в темноте, и в нужном ракурсе… Но, блять, вчерашняя жопа и жопа сегодняшняя – это какие-то, сука, две совершенно разные жопы!
Ты не любишь свою жопу, когда подруга говорит тебе: «А давай замутим пиздатую фотосессию для Одноклассников? Ты как бы эротично раскорячишься, а я сфоткаю это так, что как бы будет казаться что ты охуительно красивая баба», и ты раскорячиваешься, отклячивая свою жопу, демонстрируя новые стринги, а подруга, разглядывая получившийся снимок, оптимистично восклицает: «Хуйня! Целлюлит я отфотошоплю, а стринги дорисую в Паинте» И ты тоже смотришь на снимок, и видишь только что-то бугристо-мясистое, а стрингов не видишь! Ибо это что-то бугристо-мясистое их наглухо зажевало и поглотило!
И всё. И пиздец. И начинается депрессия с диетами. Начинаются очковые диеты, цветные, кремлёвские, безуглеводные, диеты балерин, и всё что только можно найти в Интернете. Жопе похуй. Жопа жрёт трусы, и растёт. Растёт, и жрёт трусы. Тогда на помощь приходят велотренажёры, упражнение «каракатица», и приседания со шваброй на плечах. Ты не можешь ходить. На унитаз ты садишься с прямыми ногами, со слезами и с посторонней помощью, а встать с него не можешь уже никак. Про завязать шнурки я вообще молчу.
Жопе похуй.
В Интернете, на форуме «Космо» ты читаешь о том, что надо много и качественно ебаться, и тогда у тебя уменьшится жопа – и ты начинаешь ебаться как нимфоманка, всё время подсчитывая потерянные калории, а после каждого оргазма партнёра бежишь взвешиваться на электронных весах. Результат не радует, поэтому партнёра снова и снова принуждают к ебле, и с бранью выкидывают, когда он приходит в полную негодность.
О своих оргазмах ты давно не вспоминаешь. Ебаться ради удовольствия – что это?! Как это? Когда это было в последний раз? Калории. Мерзкие мясисто-бугристые калории, в которые превратилась твоя жопа – не дают тебе расслабиться. Ты ебёшься, не потрудившись убрать с лица выражение «За Родину, за Сталина!», и не обращаешь внимания на то, что ритмично шепчешь между фрикциями: «Пять калорий…» - шлёп – «Десять калорий…» - шлёп – «Пятнадцать…» - шлёп – «Двад… Аллё! Я тебе щас кончу, скотина! Думай о бабушкиных трусах, сволочь, и не кончай!» - шлёп – «Двадцать пять калорий..»
Жопе похуй…
Жопа уже стала квадратной, красной, шрамированной. На жопе выросли мышцы в непредсказуемых местах. Жопой ты запросто можешь колоть орехи. Кокосовые. Но джинсы тридцать шестого размера на неё по-прежнему не налезают!!! Ты выставляешь на заставку рабочего стола своё фото годичной давности, где твоя неотфотошопленная жопа ещё радует глаз наличием стрингов, и с ненавистью на него смотришь, наматывая километры на велотренажёре.
Жопе похуй. Жопные уши тоже уже трансформировались в мышцы, и ты ими научилась веско поигрывать перед предстоящим серьёзным разговором с начальством.
Настал момент, когда ты начинаешь любить свою новую жопу. Ты спокойно покупаешь джинсы тридцать восьмого размера, не задумаываясь: китайские они или нет, ты трясёшь жопой на дискотеках, и восторженные пьяные голоса орут: «Эх, нихуя себе! Давай-давай-давай!», ты даже научилась дрочить своему мужику хуй жопой! Потому что жопные мышцы повинуются тебе во всём, только не уменьшаются в объёме. «Ябывдул» ты слышишь ещё чаще, чем раньше. Как не полюбить такую красоту, а?
И наступает сентябрь. И ты идёшь в магазин, привычным жестом сдёргиваешь с вешалки джинсы тридцать восьмого размера, заходишь в примерочную, и орёшь, что китайцы охуели уже со своими маломерками! Почему ты в своём родном-привычном тридцать восьмом болтаешься как хуй в трёхлитровой банке?! Ты требуешь ленту-сантиметр, крича о своих девяносто семи жопных сантиметрах, и осекаешься, увидев на ней девяносто три.
Ты перемериваешь свою жопу одиннадцать раз, ты покупаешь пять одинаковых джинсов тридцать шестого размера, ты звонишь лучшей подруге, вопя в трубку: «Я похудела!!!», и вы с ней тут же решаете отметить это дело в ресторане, где ты, ликуя, закидываешь в себя жареную картошку, чизкейки, и шоколадные торты.
У тебя ещё в запасе четыре месяца до января…
Может быть, вы свою жопу не замечаете, не обращаете на неё внимания, или даже совсем не знаете сколько она сантиметров в объёме – это значит, что вы мужик. И вам это читать нинада. Этот текст для настоящих женщен. Для женщен, которые среди пятиста фотографий чужих жоп безошибочно найдут свою, потому что знают каждую целлюлитинку, каждый сантиметрик, каждую царапинку. «Я помню все твои трещинки»(с)
Бытует мнение, что больше всего бабы переживают за свои сиськи. Я развенчу это миф. На сиськи любого размера найдётся любитель. И не один даже. На мою полторашку с большой натяжкой – находятся. Самый большой комплимент моим сиськам был: «Знаешь, мне всегда нравились большие сиськи. Баба без сисек – это не баба. Но на твои у меня встал второй раз. Это какой-то сбой системы?»
Нет, это не сбой. Это лишнее подтверждение тому, что сиськи – это всё хуйня. Маленькие, большие, вообще никаких – хуйня, я вам говорю. Главное в бабе – это жопа. Хотя бы потому, что можно купить купальник с жидким силиконом в лифчике, выйти в нём на пляж – и вы все охуеете какие у меня большие-красивые сиси. А если я повернусь к вам жопой – вы охуеете какой на ней целлюлит. Это я не про себя, это я как бы обобщённо. Разумеется, у меня есть целлюлит, но если я повернусь к вам жопой – вы не охуеете. Так, может, смощитесь разок. Так что, если сиськи можно зрительно улучшить – то с жопой такой финт не выйдет. Поэтому жопа – она всегда важнее.
Я свою жопу люблю и не люблю одновременно. Люблю я её в темноте. В темноте она у меня что надо. И даже в сумерках – ого-го, а не жопа. Мечта поэта. Это если встать в нужном ракурсе. Ещё я люблю свою жопу, когда вижу, как мне зырят вслед. Потому что понимаю, что рожей я особо не вышла, сисек у меня нет, и вообще я сутулая. Но раз зырят и не ржут – значит, смотрят на жопу, и восхищаюцца. И за это я её тоже люблю.
Люблю я её на дискотеках. Потому что подозреваю что какая-то моя дальняя родственница в далёком тыща шестьсот пятнадцатом году имела половое сношение с арапом, закончившееся зачатием и преждевременными родами. Очень я люблю в танце жопой крутить-размахивать. Куда там Шакире. Сосёт Шакира вместе с Лопезом. Если вы не видели как я мотыляю жопой под «Сатисфекшн! Тун тун дун, туруту ту ту, ту-ту-ту-ту-ту, тун тун дун» - вы ничего в своей жизни не видели, неудачнеги. У меня пару раз даже штаны на жопе по шву рвались от танцев зажигательных, и три нижних позвонка смещались. От них же. Но оно того стОит.
Конечно же, жопу нельзя не любить в моменты, когда её гладят чьи-то нетрезвые руки, а голос, пахнущий алкоголем, шепчет: «Какая жопа… Ябывдул». Тут поневоле начинаешь любить свою жопу очень истово, хотя тихий и задавленный голос трезвого рассудка пищит где-то глубоко: «Дура, твоё щастье, что он пьяный, а ты в утягивающих трусах!» Ты игнорируешь этот голос. Потому что шёпот «Ябывдул» всё равно громче и реальнее каких-то шизофреничных внутренних голосов. «Ябывдулу» ты веришь безоговорочно, и трепещешь целлюлитом от восторга.
И потом тоже трепещешь. Когда уже в темноте, да без трусов, да в нужном ракурсе, да ещё вдувают… Как не любить такую красоту?
А вот так. Когда ты в магазине лихо сдираешь с вешалки джинсы тридцать шестого размера, и в примерочной, потея и втягивая зачем-то живот, пытаешься натянуть их на свою жопу, которая буквально в сентябре была тридцать шестого размера! Ты это точно помнишь! А сейчас январь, и почему-то джинсы не налезают! Ты винишь в этом пиздогласых сукакитайцев, которые шьют маломерки по лекалам своих соотечественниц, и магазин, который выдаёт китайскую хуйню за Ливайсы. Ты требуешь ленту-сантиметр, ты кричишь, что твоя жопа всегда было ровно девяносто четыре сантиметра, и сейчас ты это докажешь. Сантиметр тоже оказывается китайской подделкой, потому что показывает девяносто семь сантиметров. И зеркало в примерочной стопудово китайское, в худшем смысле этого слова, потому что оно показывает тебе страшные вещи: жопные уши, целлюлит, и какой-то нелепый прыщ. В домашнем зеркале такого точно не было никогда! Ты это знаешь наверняка! Ты вчера возле него стояла раком, и тебе вдували! И ты тряслась и восхищалась! Правда, это было в темноте, и в нужном ракурсе… Но, блять, вчерашняя жопа и жопа сегодняшняя – это какие-то, сука, две совершенно разные жопы!
Ты не любишь свою жопу, когда подруга говорит тебе: «А давай замутим пиздатую фотосессию для Одноклассников? Ты как бы эротично раскорячишься, а я сфоткаю это так, что как бы будет казаться что ты охуительно красивая баба», и ты раскорячиваешься, отклячивая свою жопу, демонстрируя новые стринги, а подруга, разглядывая получившийся снимок, оптимистично восклицает: «Хуйня! Целлюлит я отфотошоплю, а стринги дорисую в Паинте» И ты тоже смотришь на снимок, и видишь только что-то бугристо-мясистое, а стрингов не видишь! Ибо это что-то бугристо-мясистое их наглухо зажевало и поглотило!
И всё. И пиздец. И начинается депрессия с диетами. Начинаются очковые диеты, цветные, кремлёвские, безуглеводные, диеты балерин, и всё что только можно найти в Интернете. Жопе похуй. Жопа жрёт трусы, и растёт. Растёт, и жрёт трусы. Тогда на помощь приходят велотренажёры, упражнение «каракатица», и приседания со шваброй на плечах. Ты не можешь ходить. На унитаз ты садишься с прямыми ногами, со слезами и с посторонней помощью, а встать с него не можешь уже никак. Про завязать шнурки я вообще молчу.
Жопе похуй.
В Интернете, на форуме «Космо» ты читаешь о том, что надо много и качественно ебаться, и тогда у тебя уменьшится жопа – и ты начинаешь ебаться как нимфоманка, всё время подсчитывая потерянные калории, а после каждого оргазма партнёра бежишь взвешиваться на электронных весах. Результат не радует, поэтому партнёра снова и снова принуждают к ебле, и с бранью выкидывают, когда он приходит в полную негодность.
О своих оргазмах ты давно не вспоминаешь. Ебаться ради удовольствия – что это?! Как это? Когда это было в последний раз? Калории. Мерзкие мясисто-бугристые калории, в которые превратилась твоя жопа – не дают тебе расслабиться. Ты ебёшься, не потрудившись убрать с лица выражение «За Родину, за Сталина!», и не обращаешь внимания на то, что ритмично шепчешь между фрикциями: «Пять калорий…» - шлёп – «Десять калорий…» - шлёп – «Пятнадцать…» - шлёп – «Двад… Аллё! Я тебе щас кончу, скотина! Думай о бабушкиных трусах, сволочь, и не кончай!» - шлёп – «Двадцать пять калорий..»
Жопе похуй…
Жопа уже стала квадратной, красной, шрамированной. На жопе выросли мышцы в непредсказуемых местах. Жопой ты запросто можешь колоть орехи. Кокосовые. Но джинсы тридцать шестого размера на неё по-прежнему не налезают!!! Ты выставляешь на заставку рабочего стола своё фото годичной давности, где твоя неотфотошопленная жопа ещё радует глаз наличием стрингов, и с ненавистью на него смотришь, наматывая километры на велотренажёре.
Жопе похуй. Жопные уши тоже уже трансформировались в мышцы, и ты ими научилась веско поигрывать перед предстоящим серьёзным разговором с начальством.
Настал момент, когда ты начинаешь любить свою новую жопу. Ты спокойно покупаешь джинсы тридцать восьмого размера, не задумаываясь: китайские они или нет, ты трясёшь жопой на дискотеках, и восторженные пьяные голоса орут: «Эх, нихуя себе! Давай-давай-давай!», ты даже научилась дрочить своему мужику хуй жопой! Потому что жопные мышцы повинуются тебе во всём, только не уменьшаются в объёме. «Ябывдул» ты слышишь ещё чаще, чем раньше. Как не полюбить такую красоту, а?
И наступает сентябрь. И ты идёшь в магазин, привычным жестом сдёргиваешь с вешалки джинсы тридцать восьмого размера, заходишь в примерочную, и орёшь, что китайцы охуели уже со своими маломерками! Почему ты в своём родном-привычном тридцать восьмом болтаешься как хуй в трёхлитровой банке?! Ты требуешь ленту-сантиметр, крича о своих девяносто семи жопных сантиметрах, и осекаешься, увидев на ней девяносто три.
Ты перемериваешь свою жопу одиннадцать раз, ты покупаешь пять одинаковых джинсов тридцать шестого размера, ты звонишь лучшей подруге, вопя в трубку: «Я похудела!!!», и вы с ней тут же решаете отметить это дело в ресторане, где ты, ликуя, закидываешь в себя жареную картошку, чизкейки, и шоколадные торты.
У тебя ещё в запасе четыре месяца до января…
На сиськи любого размера найдётся любитель. И не один даже. На мою полторашку с большой натяжкой – находятся.
Это лишнее подтверждение тому, что сиськи – это всё хуйня. Маленькие, большие, вообще никаких – хуйня, я вам говорю. Главное в бабе – это жопа.
Несогласные есть? «Нахуй» - это туда, и сразу налево.
