Как рождалось название журнала

Обложка - это лицо журнала. А название - его душа. Как корабль назовешь, так его и читать будут.

Выбор названия журнала мне дался гораздо сложнее, чем выбор имени для собственного ребенка. С ребенком было все просто - Гриша или не Гриша. А дальше - выбор из достаточно ограниченного количества женских имен.

У журнала же никакого ограниченного выбора быть не могло. А то, что он не будет Гришей - было очевидно с самого начала.

Долгих девять месяцев я находилась в состоянии поисков: прислушивалась, приглядывалась, периодически даже принюхивалась. Все было не мое. Я слышала какие-то слова, но ни одно из этих слов не находило отклика в моей душе, чтобы я сказала: «Да! Вот оно! Суть и сердце моего журнала!»

Помимо чувств и эмоций, требований к названию будущего журнала было несколько. Оно должно быть:

1. русским

2. детским

3. ярким

4. звонким

5. и все же да, едва услышав его, я должна чувствовать что-то родное. Должно екать в душе и не оставаться никаких сомнений, что я могла назвать его как-то иначе, что могла бы найти что-то и получше, и поинтереснее.

Никаких сомнений. Оно должно быть единственным и безоговорочным.

Определившись с пожеланиями и требованиями, я начала примерять к журналу слова и словечки, фразы и выражения. Пробовала звуки на вкус, цвет и запах.

Что-то казалось банальным. Какой-нибудь там «Мандарин». Папа меня в детстве звал Мандаринычем. Ярко, звонко, сочно, по-детски. Но все же не индивидуальное - мандаринов в каждом киоске на развес столько, сколько я журналов за пять лет не выпущу.

«Рябинка-мандаринка». Никак не нарисовался в моем образе мальчик 5-12 лет, готовый купить подобное издание. Отставить мандарины, думаем дальше.

Что-то там было типа «Семеро с кнопкой» - гибрид от «семеро с ложкой» и «шило в одном месте», под которое при известных школьных обстоятельствах подкладывают канцелярские предметы.

«Кнопка и сковорода». Острое и жареное. Но потом я нашла на просторах интернета что-то уже существующее журнальное про сковородки и решила, что без моей сковороды отечественные СМИ как-нибудь обойдутся.

Просто «Кнопка». Ну, так-то неплохо, но как-то банально.

Голова разрывалась. Варианты плодились, множились и размножались хаотично, вне зависимости от моих предпочтений. В какой-то момент мне показалось, что все потеряно - журнал без названия в мои планы не входил. На голову посыпался пепел: «Такая-сякая, напридумывала себе невесть чего. Журнал у нее будет, как бы не так! Даже названия придумать не можешь, а все туда же! Ясное дело, что ты не виновата в том, что Мурзилку уже придумали до тебя. Но поэтому у них есть Мурзилка, а у тебя - максимум пепел на голове».

И как я сказала выше, муки выбора длились по всем законам зарождения - долгих девять месяцев.

***

Одним прекрасным зимним солнечным деньком, или не менее прекрасным морозным вечером, я попивала на родительской кухне чай с земляничным вареньем и предавалась приятным воспоминаниям о собственном детстве. Люблю я свое детство и ничего поделать с этим не могу. И не буду.

В сознании всплыл уютный бабушкин чердак. Со множеством полок, шкафчиков, сундучков и закоулочков. Тряпочек, игрушек, ведерок, кадушек, корзинок, старых папиных коньков на веревочке. С рыбой, сушеной на леске, пучками трав, лука и чеснока. Огромными красными помидорами на самотканых половиках. Мешком крупы, чугуном круглых конфет без обертки, которые бабушка называла «Дунькина радость». Стопками тетрадок, книг, виниловых пластинок. Миллионом других теплых, уютных, родных вещей. И с непередаваемым запахом дерева и шумом дождя по жестяной крыше.

Чердак! Чердачок! Вот оно! Тепло, рядом. Чердак - грубо. Чердачок - толи ехидно, толи жеманно. Думай, думай. Или отпусти. Сознание. Оно умнее тебя.

Отпустила. Спать. Все самое интересное происходит ночью, я ведь уже говорила, да? Очнулась через несколько минут. В голове было светло и ясно.

Чердобряк. Это будет журнал для детей «Чердобряк». Добрый, милый, уютный чердак, на котором можно найти что угодно, который может многое рассказать и многому научить. Хранитель историй в своем обязательном художественном бардаке. Чердак, добряк, бардак, бряк. Обязательно бряк. Здесь звонко, весело и интересно.

И это мое. Я его чувствую. На слух, на вкус, на цвет.

И дети чувствуют! Это самое важное. Его чувствуют дети! И сразу начинают улыбаться, задавать вопросы - что это такое? а что там есть? а как? а почему? а зачем? а кто? Миллион вопросов, улыбок и светящиеся глаза.

Взрослые сначала впадают в ступор: «Ты, эммм, уверена?» Потом пробуют на вкус, бряк-бряк. «А что-то в этом есть…» Чуть позже: «А вообще прикольно, да!»

Что-то в этом точно есть! И обязательно будет!

Чердобряк. Мой журнал мог называться только так и никак иначе. В нем будет все! И его название - душа - своей сутью точное тому подтверждение.