Муди увозит Махтаб
феминизм в кино, литературе, искусствеМуди выпрыгнул из такси и сразу заметил нас в машине Хормоза.
"Почему ты их в это втягиваешь?" - заорал он.
"Она этого не делала, - перебил Хормоз. - Мы сами настояли".
"Она привела вас, - обвинял меня Муди. - Она вмешивает вас в наши личные дела".
Маммал и Реза не отваживались спорить с их Да'иджаном. Но не Хормоз. Он был моложе и сильнее Муди, и мог задать ему трепку, и Муди об этом знал. Но Хормоз пытался воздействовать на разум.
Мы провели остаток дня у них дома. Махтаб, сидя у меня на коленях, в испуге слушала тираду Муди. Он рассказывал Эллен и Хормозу, какая я отвратительная жена. Ему давно следовало со мной развестись. Он говорил, что я ненавижу Аятоллу Хомайни, что было правдой, и что я агент ЦРУ, что было смешно, но доказывало степень его сумасшествия.
Тут я почувствовала, что пришло время защищаться.
"Мне надоело его покрывать, - прорычала я. - Он приехал в Иран, потому что он плохой врач".
Я так не думала, Муди был компетентным и даже отличным врачом, но я была не настроена на справедливую борьбу.
"Его потому и выкинули из клиники в Альпене".
Мы бросали друг другу в лицо тяжелые обвинения, пока Хормоз под предлогом покупки сигарет для Эллен не выманил Муди на улицу.
Эллен использовала возможность обработать меня:
"Не говори больше ничего плохого, - советовала она. - Молчи и будь с ним милой. Неважно, что он там говорит. Иранские мужчины свирепеют, если говорить о них плохо".
Полная отвращения к самой себе, я попробовала следовать ее совету и кусала губы, пока Муди поливал меня грязью. Похоже, это сработало. Он постепенно начал приходить в себя. Хормоз дипломатично пытался нас помирить. Он хотел, чтобы мы были счастливы. Он знал, как бывает в смешанных браках. В конце концов, он был счастлив. Эллен была счастлива, или ему хотелось так думать.
Когда Муди собрался ехать домой, я улучила момент и сказала Эллен сквозь слезы:
"Пожалуйста, не пропадай. Я знаю, случится что-то плохое".
Перед домом в овощной лавке Махтаб заметила клубнику. Я не подозревала, что она продается в Иране. Несмотря на все ужасы сегодняшнего дня, Махтаб не могла удержаться от соблазна:
"Можем мы купить клубнику, папа? Пожалуйста".
Муди тут же снова разозлился:
"Обойдешься без клубники. Она дорогая".
Махтаб заплакала.
"Ступайте уже домой!" - рявкнул Муди и толкнул нас в переулок.
Это была одна из самых тяжелых бессонных ночей. Я не надеялась на защиту ни от Маммала, ни от Резы. Я не могла спать от страха, что Муди проснется и нападет на меня с ножом, веревкой или просто с голыми руками. Возможно, он вколет мне смертельный шприц.
Каждое мгновение длилось бесконечно. Мои уши вслушивались в шорохи, руки болели, потому что я крепко сжимала спящую дочь, голова гудела, и я ждала своего последнего часа, бессильная против ярости безумца.
Спустя вечность в громкоговорителях раздался призыв к молитве. Первые лучи солнца холодного утра пронзили ту кошмарную ночь.
Махтаб встала, чтобы идти в школу - она дрожала от страха, прижимала руки к животу и жаловалась на боли. Ее утренние сборы прерывались многочисленными походами в туалет.
И я знала глубоко в душе, что задумал Муди. Я это прочитала в его глазах и услышала в его голосе:
"Я отведу ее сегодня. Ты останешься здесь".
Восемь месяцев мы с Махтаб были неразлучны. Вместе мы еще могли бороться, по отдельности нас было легко сломить.
"Раз он хочет, ты должна пойти с ним, - мягко говорила я Махтаб со слезами на глазах, когда мы в ванной обнимали друг друга, не в силах расстаться. - Ты должна вести себя при папе хорошо, даже если он уведет тебя и не вернет обратно. Никому не говори о том, что мы ходили в посольство и что пытались сбежать. Даже если они будут тебя бить, не говори. Если ты нас выдашь, нам отсюда не выбраться".
"Я не хочу, чтобы он меня забирал", - рыдала Махтаб.
"Я знаю. Для меня это тоже невыносимо. Но не волнуйся. Думай о том, что ты не одна, Господь всегда с тобой. И помни, что я не уеду из этой страны без тебя. Однажды мы покинем ее вместе".
Муди нетерпеливо ждал, он уже опаздывал в больницу. Он явно был на грани взрыва, и Махтаб подожгла фитиль, когда на пороге застонала и снова кинулась в ванную в поисках облегчения. Муди рванулся за ней и притащил назал.
"Она так больна! - закричала я. - Ты не можешь так с ней поступить".
"Еще как могу", - прорычал он.
Он дал Махтаб затрещину, и она закричала. Я снова забыла о собственной безопасности и отчаянно набросилась на Муди. Мои ногти оставили прореху на его костюме.
Муди швырнул меня на пол, схватил за голову и несколько раз стукнул об пол.
Махтаб с криками побежала на кухню в поисках Нассерин. Муди на секунду отвлекся, и я использовала эту возможность для защиты. Мои ногти расцарапали ему лицо, а пальцы вцепились в волосы. Мы несколько минут боролись на полу, пока он не оглушил меня сильным ударом кулака по лицу.
Махтаб дергала дверь спальни, но она была закрыта. Ни звука, ни одной попытки прийти на помощь.
Я пинала и кусала Муди, пытаясь ударить по колену. Его внимание переключилось на меня.
"Беги вниз к Эсси!" - заорала я Махтаб.
Махтаб плакала и кричала. Она колотила отца по спине своими крошечными кулачками, обхватила его за бедра и хотела оттащить от меня. Он в бешенстве просто отбросил ее к стене.
"Беги, Махтаб!" - повторила я.
В отчаянии она исчезла.
Муди так сильно укусил меня за руку, что пошла кровь. Мне кдалось вырваться, но он схватил меня и бросил на твердый пол. Я упала на спину и почувствовала, как боль пронзает все мое тело.
Я не могла двигаться. Он долго стоял надо мной, осыпая ругательствами и наклоняясь, чтобы ударить. Он за волосы потащил меня по полу. У него в руках остался целый клок.
Внезапно он повернулся и выбежал на лестницу. Я услышала, как хлопнула тяжелая деревянная дверь и дважды повернулся ключ. Потом до меня донесся вопль Махтаб. У меня сердце разрывалось. Потом все стихло.
Я с трудом села, потом медленно встала. Проковыляв в ванную, забралась на унитаз, несмотря на обжигающую боль в спине, и, встав на цыпочки, приложила ухо к отверстию вентиляции. Мне было слышно, как Муди жалуется Эсси и призывает на мою голову проклятия. Эсси вежливо отвечала. Махтаб не издавала ни звука. Затем внезапно опять закричала на лестнице, и железная дверь внизу глухо закрылась, будто тюремные ворота. С трудом я слезла с унитаза, побежала в комнату Нассерин и Маммала, нашла ключ в замке. Комната была пуста. Я поспешила к окну на улицу. Там был Муди с уже зашитым рукавом - Эсси, конечно. Он держал подмышкой Махтаб, которая брыкалась и пыталась пнуть его. Свободной рукой он разложил коляску Амира, бросил ее туда и пристегнул руки и ноги.
Меня угнетала мысль, что я больше не увижу Махтаб. Я быстро схватила фотоаппарат Муди и успела вовремя вернуться к окну, чтобы сделать снимок. Махтаб все еще кричала, но Муди вез ее в сторону улицы Шариати.
Я смотрела им вслед сквозь пелену слез. Больше я ее не увижу, повторяла я себе.
"Ты в порядке?" - крикнула Эсси через вентиляцию. Она слышала мой плач, когда я пыталась смыть кровь.
"Пожалуйста, спустись во двор, так мы сможем поговорить", - попросила я.
Я сумела дотащить свое ноющее тело до балкона. Эсси уже ждала внизу.
"Почему ты впустила Муди? Почему не защитила Махтаб?" - всхлипывала я.
"Они пришли одновременно, - объяснила Эсси. - Махтаб пряталась под лестницей, а он ее нашел".
В ее глазах читалось искреннее сочувствие, но она была осторожной иранской женщиной. Она могла сделать для меня все, что было ее силах, но не идти против желаний своего мужа или Да'иджана.
Я вернулась в квартиру. Нужно позвонить Хелен и мистеру Ванкупу! Но на кухне больше не было телефона.
Мне становилось все яснее, что Муди заранее продумал свой чудовищный план. Где Маммал и Нассерин? Мое положение было серьезнее, чем я думала.
Я опять вышла на балкон. С одной стороны тянулся карниз, всего пару сантиметров шириной. Возможно, я могла добраться до соседней крыши. А потом? Если балкон будет заперт? Если никого нет дома? Если они вызовут полицию?
Мне нужно найти хоть какой-то контакт с внешним миром.
Я обыскивала дом и вспомнила о маленьком окошке на лестницу в коридоре. Оно было занавешено и не бросалось в глаза, поэтому оказалось открытым. Я высунула голову и осмотрелась. Через него можно было выбраться на лестницу, но дверь внизу все равно была заперта.
Я подумала, что Муди может прервать мою жизнь в любой момент и нужно защитить жизни других. Быстро схватила свою записную книжку и стерла некоторые телефонные номера. Другие страницы я сожгла и спустила пепел в унитаз.
Обессиленная событиями последних дней, я опустилась на пол и пролежала там, не знаю, как долго.
Меня испугал звук ключа. Вошла с Эсси с подносом с едой.
"Поешь, пожалуйста", - сказала она.
Я пыталась поговорить с ней, но Эсси была напугана и тут же снова повернулась к двери.
"Прости", - тихо произнесла она, вышла и снова заперла меня.
Я отнесла поднос в кухню и не притронулась к еде.
Прошли кошмарные часы, прежде чем вернулся Муди. Один.
"Где она?" - закричала я.
"Тебе не нужно об этом знать. Я о ней позабочусь", - мрачно ответил он.
Мне доставило извращенное удовольствие видеть царапины от своих ногтей на его лице.
Муди быстро прошел в спальню и вернулся в коридор с парой платьев Махтаб и куклой, которую мы ей подарили на день рождения.
"Она хочет свою куклу", - сказал он.
"Пожалуйста, позволь мне ее увидеть".
Муди молча оттолкнул меня, вышел и дважды повернул ключ в замке.
