Трудности перевода. Снегурочка vs Белоснежка

У меня тут в последние дни жуткий когнитивный диссонанс взрыв мозга. Причина - покупка Сказок братьев Гримм. Это моя первая книга из серии Малая книга с историей. Очень я люблю всякие ретро-штуковины, не говоря уж о книгах. Но сразу всю серию решила не хватать (вот она, сила воли-то где! Силища волищи, я б даже сказала).

Так вот. Книга мне одновременно и нравится, и не нравится. Прямо сил нет, какие противоречивые чувства.

Художник: Герман Фогель, Джонни Груэлл
Переводчик: Пётр Николаевич Полевой
Издательство: ИДМ, 2014 г.
Серия: Малая книга с историей
ISBN: 978-5-91045-569-0
Страниц: 184 (Мелованная)
Масса: 384 г
Размеры: 196x136x17 мм

Начну с того, что нравится. Исполнение у книги прекрасное. Во-первых, у неё просто идеальный для меня формат. А на фоне свирепствующей повсеместно гигантомании мне эта серия книг вообще как бальзам на душу. При всей своей аккуратности книжка увесистая. В руки ложится как влитая. Я её, честно, даже не открывала сначала. Так и ходила с ней по дому, поглаживала. Моя прелесссть!

Состаренности получились удачные. Книга не смотрится потрёпанной или грязной, не вызывает никакой неприязни. Она именно "с историей". Задумка удалась, на мой взгляд.
Обложка матовая, очень приятная на ощупь. Все состаренности чисто графические: никаких повреждений или шероховатостей.

Внутри матовая меловка. Плотная. Тонированная. С пятнами :) Пятна смотрятся очень уютно. Лично мне даже чудится запах свежего кофе. Это всё, наверное, потому что я сама люблю старить странички. Для писем, например (Да, да, я иногда пишу бумажные письма :)) И использую кофе для тонировки и создания подобных пятен.

Очень удачно выбраны готические шрифты для заголовков. Отвечают духу времени.

Прекрасные иллюстрации Фогеля и Груэлла добавляют старинности и атмосферности. Есть и цветные, и черно-белые.

Есть, правда, парочка небольших изменений, которые я бы внесла для пущей идеальности :) Во-первых, я б добавила тканевый переплёт. Вообще, я была уверена, что он тут именно тканевый. Оказалось, имитация. А ещё, мне кажется, органичнее смотрелся бы офсет. Получилось бы куда уютней. И состаренности бы натуральнее смотрелись. Но и без того очень даже хорошо!

А теперь, собственно, о грустном о тексте. Я, честно, перед покупкой просмотрела текст очень бегло, ничего криминального не заметила. Но помню, ещё обратила внимание, что в книге есть незнакомые мне сказки: Шиповничек, Снегурочка, Замарашка. Не читала такого у Гримм. Оттого было вдвойне интересней.

Но оказалось, что всё я читала. Просто не была знакома с творчеством переводчика Петра Полевого. Темнота я, темнота. Оказывается, это классический переводчик сказок братьев Гримм. Только вот имена персонажей у него совсем не классические. Снегурочка на деле оказалась Белоснежкой. Шиповничек - Спящей Красавицей. А Замарашка - Золушкой :)

Вот с Золушки-то и начнём. Я понимаю, адаптация там, все дела. Но зачем изобретать велосипед? Во всём мире (во всём!) при переводе немецкого прозвища Aschenputtel сохраняется составляющая со значением "пепел", "зола" (Asche). Только посмотрите: английский - Cinderella, французский - Cendrillon, испанский - Cenicienta, итальянский - Cenerentola, хорватский - Pepeljuga (Пепелуга, мы ржали аки кони, когда нам знакомый хорват сказал, как у них называют Золушку). Хотя на украинском тоже смешно: Попелюшка. И на болгарском: Пепеляшка. И на чешском: Popelka. Можно долго продолжать :)

И ведь даже сам текст сказки нам как бы намекает, какой вариант перевода наиболее удачный. Читаем у Полевого: И так как была она всегда покрыта копотью и золой, то злые сестры стали называть её - внимание! - Замарашкой. АААААА, почемууу??? Ну, зато не попсово.

Меня не смущает у Полевого только Шиповничек. Даже нравится! Очень мило, по-моему. Тем более здесь переводчик оказался как раз ближе всех к оригиналу. Немецкое название сказки (и прозвище главной героини) - Dornröschen (от слов Dorn - шип, колючка, Rose - роза).

А вот зато Снегурочка у меня вызывает просто волну негодования. Я вообще не сторонник доместикации, когда, к примеру, заменяют имена собственные оригинала на эквиваленты из языка перевода (Мария = Маша, Джон = Ваня или Женя и прочее). Schneewittchen - имя говорящее и как-то переводить его всё-таки желательно. Но зачем выбирать для перевода имя известного русского персонажа? Причём из сказки с совершенно другим содержанием?? Это даже хуже, чем назвать Санта Клауса Дедом Морозом. Назвать Белоснежку Снегурочкой - значит просто смешать разные образы. Все мы знаем сказку о Снегурочке. Это девочка из снега, которая тает в конце сказки. В германском фольклоре, кстати, тоже есть подобный сюжет. Главный герой там - Schneekind (снежный ребёнок).

В той же Снегурочке опечалили меня "гномики".
- Ты, королева, красива собой,
Но всё же Снегурочка, что за горой
В доме у гномиков горных живёт,
Много тебя красотой превзойдёт.

На первый взгляд может показаться, что я придираюсь. Дескать, гномы-гномики, какая разница. А разница огромная. Ибо гномы и гномики это исторически два совершенно разных персонажа. Гномики - это малюсенькие человечки, вроде кальсонных садовых гномов или помощников Санты. Этим словом уместно перевести немецкое "Gnom".
У братьев Гримм же именно гномы, карлики (нем. Zwerg). Ну кому придёт в голову назвать мужественных коренастых карликов с бородами и кирками - гномиками?

К слову, Белоснежка у Полевого всё-таки есть. Только в сказке "Белоснежка и Розочка". Всё смешалось в доме Облонских, я уже с трудом разбираю, где какая сказка :))

Такой вариант перевода мне уже не раз встречался. Не критично в общем-то. Но Беляночка мне роднее как-то. А с лингвистической точки зрения, мне нравится, что в варианте Беляночка сохраняется уменьшительный суффикс (в оригинале - Schneeweisschen). И нравится симметрия - Розочка/Беляночка - сразу видно, что сёстры :)

Кстати, пару месяцев назад прихватила в Ашане тоненькую книжку "Белоснежка и Розочка" с иллюстрациями Архиповой. Такую:

Текст ужасный, читать не могу. Но, оказалось, тоже Полевой. Видимо, в другой редакции. Сравните:

Малая книга с историей:

Тонкая книжка с Архиповой:

Количество уменьшительных-ласкательных просто превышает все критические отметки. Я своими словами читаю, по тексту прям не могу. А вот ИДМовский вариант оказался вполне читабельным.

Вообще, сам текст Полевого в Малой книге меня в принципе устраивает (хотя я не все сказки ещё прочитала), и стилистика, и сама атмосфера. Вот если бы только не эта беда с именами собственными.

Несколько дней я страдала над этой книгой. Мучил вопрос ЗАЧЕМ? Зачем уважаемый Пётр Полевой устроил эту путаницу с именами? Полезла в интернеты за ответами. Почитала о жизни переводчика. Оказывается, он был одним из первых, кто перевёл сказки братьев Гримм на русский язык. Было это ещё в конце 19 века. И вот здесь я начинаю понимать выбор ИДМ. Очень символично выпустить книгу с историей именно с первым переводом сказок. Ещё плюс десять к старинности.

А то, что перевод такой странный... так ведь, известное дело, что при переводе всегда - не побоюсь даже капса - ВСЕГДА приходится чем-то жертвовать, где-то формой, где-то содержанием. Перевод всегда отличен от оригинала и на нём всегда есть отпечаток переводчика.

Здесь, как пример, сразу вспоминается Иринарх Введенский. Сторонник вольного перевода, известный тем, что оченно любил отсебятину и украшательства. Нам, помнится, в универе любили о нём рассказывать. Введенский добавлял в произведения не только новые предложения, но и дописывал целые страницы и главы. Вот несколько известных примеров из его перевода Диккенса. Английское слово "дом" он перевёл, как "фамильный наш, сосредоточенный пункт моих детских впечатлений". Простая фраза "Она заплакала" превратилась в развёрнутое "И слёзы показались на прелестных глазах милой малютки".

Корней Чуковский писал о Введенском: "Никто не станет отрицать у него наличие большого таланта, но это был такой неряшливый и разнузданный (в художественном отношении) талант, что многие страницы его переводов - сплошное издевательство над Диккенсом".

И тот же Чуковский при этом говорил: "Пусть у него много ошибок, но без него у нас не было бы Диккенса: он единственный из старых переводчиков приблизил нас к его творчеству, окружил нас его атмосферой, заразил нас его темпераментом. Он не понимал его слов, но он понял его самого. Он не дал нам его буквальных выражений, но он дал нам его интонации, его жесты, его богатую словесную мимику. Мы услышали подлинный голос Диккенса - и полюбили его. Введенский в своих переводах словно загримировался под Диккенса, усвоил себе его движения, походку. Он не воспроизвел его букв, но воспроизвел его манеру, стиль, ритмику".

Это, на мой взгляд, очень хорошо иллюстрирует, насколько сложное и тонкое это явление - перевод. Одна моя преподавательница недавно защитила докторскую диссертацию, в которой рассматривает перевод как игру. И сложно с ней не согласиться.

И я уверена, что у Петра Полевого была какая-то определённая задумка, когда он выбирал именно такие имена собственные для перевода. И я очень уважаю труд и талант переводчика. Но мне его выбор не близок и непонятен. До такой степени, что первым моим порывом было вернуть книгу. Или продать. Или подарить.

Сначала я хотела добавить опрос и попросить у вас совета, шо мне-таки делать с этой книгой, будь она неладна. Но после того, как я написала этот пост (я надеюсь, вы там не уснули, пока читали, если читали), я решила, что уже слишком много сказала об этой книге, чтобы вот так просто с ней расстаться.

Пусть остаётся. Буду любить и со Снегурочками, и с Замарашками. Моя прелессссть :)

А что вы обо всём этом думаете? Очень ли важен для вас перевод? И, да, а какие у вас сказки Гримм? У меня пока только эта, Маленькие человечки с Ломаевым и Горшок каши от М-П. Но поскольку я ярый фанат германского и скандинавского фольклора (да и вообще фольклора, чего уж тут), я на этом останавливаться не планирую :)