"Сегодня ленинградцы плачут..."
Книги о войне
Очень много издано книг о войне. И у каждого читателя есть своя "военная полка" - те книги, которые заставили прочувствовать боль и понять о том времени что-то особое, главное; осознать, что война - это кровь, страдания, смерть... удивиться силе воли, мужеству, настоящей жажде жизни, взаимопомощи...
Книги о блокаде Ленинграда - это часть литературы о войне, особая часть.
Чем дальше от тех страшных лет, тем меньше остаётся очевидцев событий. Меняются поколения, и вдруг понимаешь, что ты-то видел ветеранов, слышал рассказы фронтовиков, тех, кто жил в блокадном городе, а нынешние дети и подростки этого уже не услышат, не увидят... А ведь очень нужно, ЧТОБЫ ПОМНИЛИ...
И тогда на помощь приходят книги.
Людмила Никольская "Должна остаться живой"
Я видела отзывы об этой книге в сообществе, но почему-то прочитала только сейчас. И очень хочу, чтобы как можно больше родителей-читателей обратили внимание на неё, прочитали сами и решили, в каком возрасте можно знакомить ребёнка с этим произведением. Оно того стоит.
В книге события одного месяца блокады,одного - но самого страшного, голодного, холодного: декабрь 1941 - январь 1942.
Перед нами жильцы коммунальной квартиры (сразу вспоминаешь "Трёх девочек" Верейской), но какими были их отношения между собой до войны, мы узнаём параллельно с блокадными событиями. В книге часто появляются отсылки к мирному времени, воспоминания или сны. Но ты настолько погружаешься в холодный ужас блокадного Ленинграда, что и сам вдруг вздрагиваешь от слова "морковка", когда речь идёт о снеговике. Какая же морковка? откуда? и только потом понимаешь - это воспоминания...
Главная героиня - Майя, успела до войны закончить 3 класс. Но как быстро приходилось взрослеть в то время! И если на первых страницах мама Майи мне казалась какой-то несправедливо суровой, то потом понимаешь её поведение и состояние. Муж и старший сын на фронте, постоянная тревога за них, а тут ещё и младший сын рвётся воевать. Не до Майи... Она маленькая помощница, но за ней ещё нужен глаз да глаз.
Удивительная Майя, характер очень живой, интересный. И её душевные терзания, ведь несмотря на очень правильные поступки, важные решения - она ещё ребёнок, а поступки уже взрослые!
Книга, в которой есть и противная правда:
- один готов поделиться с соседом последним, другой - ворует хлебные карточки у собственных детей;
- кто-то из последних сил ждёт конца войны и верит в Победу, а кто-то помогает фашистам;
- один жертвует последним ради жизни незнакомого человека, а другой обворовывает людей, за муку покупая квартиру...
Майя спасает котёнка (его мама-кошка погибла, защищая котят от крыс), а отец подруги сдирает шкуру с соседского кота и варит из него суп.
Майя много размышляет,ещё больше действует.И спасение бедняги-кота не единственный её поступок.Она многих спасает: кого-то словом,кого-то делом.
Больше о событиях рассказывать не буду, прочитаете.
Само издание мне и нравится: своей строгостью, оформлением начала главы, белым офсетом, хорошим шрифтом... И не нравится - какими-то немногими рисунками, они не выглядят здесь очень нужными...
Сложно сказать, в каком возрасте читать эту книгу. Из-за ряда сцен младший школьный у меня под вопросом. Хотя это зависит от многих фактов, родителям виднее, когда дети готовы понять и почувствовать эту правду.
И несколько цитат:
"Война спутала всё. Ненужная раньше банка стала желанной, недосягаемой, а двойки - чепухой. Важное отступило, потеряло своё значение, а незначительное прежде раздулось до ужасающих размеров".
***
"Мир сузился. Война уходила на второй план. Теперь все его мысли были о еде. Ему не лежалось, не читалось, не игралось. Он уставал, мог часами лежать на диване и глядеть безразлично в потолок, мысли об отце стали вялыми, он пугался своего равнодушия, но сделать с собой ничего не мог. Все его мысли начинались и кончались едой".
***
"- Он поймал кота Касаткиной, - забубнила Маня. - Кот так орал, так орал, вырывался у него из рук, слушать было невозможно. Он его головой об стенку и стал обдирать прямо на кухне. Потом варил на плите… бр-р-р! Столько дров спалил, торопился…
- Торопился нажраться? - грубо спросила Майя.
- Матери боялся, вдруг придёт… Ещё клочья Софронычевой шкуры на кухне валяются… Я боюсь заходить туда. Он и нам предлагал суп из кота. «Тьфу, говорит, зря отказываетесь, дуры голодные. Кот вроде зайца, правда одни кости, тощий до остервенения!» И сейчас становится страшно, как вспомню дёргающегося кота! Зоя тоже отказалась. «Я, - сказала она, - знала его в лицо». Так и сказала Будкину.
- Кого в лицо знала?
- Кота".
***
"- Правда, весной мало еды нужно. И трава вырастет. Я мокрицу буду собирать. Её ведь едят поросята… Мне нельзя умирать, правда, мама? Кто же на могилы цветы будет носить. Только денег у меня нет…
- Я стану давать, успокойся.
- Ты станешь давать? Вот хорошо. Видишь, мне нельзя умирать.
- Господи, какая ты глупая! А может быть, и очень хорошо, что глупая, а то волком хочется завыть…"
И буквально несколько слов хочу сказать вот об этой книге:
Валентина Семенцова "Лист фикуса"
Это издание как раз для разговора о войне и блокаде с маленькими читателями. Без жутких подробностей, даже несколько бесстрастно,больше фактов, чем переживаний, но и этого хватает, чтобы прочувствовать весь ужас тех дней.
И опять же - это рассказы очевидца. Валентине Семенцовой было 3 года, когда началась война. Её воспоминания - как мозаика, помогают увидеть страшную картину блокадного детства.
Только с годами понимаешь, как важны вовремя услышанные слова. В детстве в голову не приходило приставать с расспросами к дедушке, прошедшему всю войну от первого до последнего дня. Я помню большой круглый стол дома у бабушки и дедушки. Он всегда был завален стопками писем: на протяжении десятилетий дедушка переписывался со своими фронтовыми друзьями. И как я рада, что сейчас у мамы хотя бы сохранилась газета, в которой был опубликован большой рассказ про моего деда, про весь его боевой путь. Все мои воспоминания о нём - мирные, о войне я могу прочитать только там.
Родная сестра моего деда несколько лет назад ушла из жизни, она всю блокаду была в Ленинграде, от неё я слышала истории про клейстер и обои. Но понимая, как много ей приходится переживать вновь - мы не приставали с расспросами...
За залпом залп.
Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пестрыми цветут.
А ленинградцы
Тихо плачут.
Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость
Слишком велика -
Гремит салют над Ленинградом!
Их радость велика,
Но боль
Заговорила и прорвалась:
На праздничный салют
С тобой
Пол-Ленинграда не поднялось.
Рыдают люди, и поют,
И лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе -
Салют!
Сегодня ленинградцы
Плачут...
Юрий Воронов 27 января 1944
