Домашние роды в Нью-Йорке

Для того, чтобы роды могли проходить дома, обязательным условием является отсутствие осложнений в предыдущих и текущей беременности. У меня в анамнезе была преэкламсия в первой беременности и экстренно вызванные роды на 35-ой неделе.

Я шла на интервью в Community Midwifery. Внутри у меня все трепетало. У меня было 12 недель беременности и я все еще не знала, как и с кем буду рожать. К этому моменту идея домашних родов уже поглотила меня и я очень боялась, что мне откажут. Это была моя последняя надежда избежать госпиталя: все другие домашние акушерки, принимающие роды в нашем районе, либо вообще не перезвонили, либо оказались слишком загруженными, чтобы меня взять.

В маленьком, по-домашнему устроенном, офисе передо мной сидели две женщины. Джоан - зрелая не то блондинка, не то седовласая, с лучезарной улыбкой, тонким юмором и очень мягкой манерой говорить, посвятившая свою жизнь естественным родам и практикующая уже более 20 лет. Эллен - молодая (как позже выяснилось, 30-тилетняя) очаровательная девушка, с приятной полнотой и бесконечным обаянием, сама не так давно ставшая мамой. Элен раньше работала акушеркой в госпитале, но потом ушла к Джоан по тем же причинам, по которым мы выбираем домашние роды - слишком много ненужных вмешательств в естественный родовой процесс, регламентируемых жестким больничным протоколом.

Разговор получился довольно продуктивным, даже несмотря на то, что я заметно волновалась, сбивалась, забывала английские слова. "Ну... Добро пожаловать на борт", - услышала я в конце и облегченно выдохнула. Конечно, я так и не знала, как в итоге пройдут мои роды, кто из них будет их принимать, но это было уже не важно. Они обе были просто чудесными, за что я еще не раз благодарила небеса, сравнивая то, как они ведут мою нынешнюю беременность, со своим прошлым опытом у доктора.

37 недель. Понедельник 15 августа. Теперь мои визиты были еженедельными. Я перешагнула порог знакомого офиса. Меня встречала Эллен. Джоан в отпуске на весь август. Мы заговорили сразу об анализах, которые я сдавала на прошлой неделе. "Я еще не получила все результаты. Если ты не возражаешь, я позвоню в лабораторию", - сказала Эллен. Пока она была на телефоне, выражение ее лица менялось, то она сияла, то потом нахмурилась. Я пыталась прочитать по ее лицу, ждать ли мне плохих новостей, а тем временем успокаивала себя тем, что она, наверное, просто плохо слышит собеседника и потому напрягается.

- У тебя высокий белок, - наконец констатировала она - Когда уровень выше 300, мы говорим о наличии преэкламсии. У тебя выше 400. Знаешь, это ничего не значит, если твое давление в норме, нет других симптомов....

- В том-то и дело... - перебила я ее - у меня высокое давление...

Повисла короткая пауза.

- Значит у тебя все-таки преэкламсия.

Я увидела, как она заволновалась и стала напряженно думать. Потом был долгий разговор о том, что дома роды она может принять только в том случае, если мое давление удастся стабилизировать и есди ребенок в полном порядке. В этом случае мы можем немного подождать. Я получила толстенный конверт с направлением на стресс-тест и узи, рекомендации пройти трехдневный курс аккупунктуры, чтобы поторопить процесс. Я сказала, что хочу подождать. Такое было мое первое импульсивное решение. В моей голове шумели, топтались, толкались мысли, главной из которых было "Да ну на фиг! Неужели пора?" И вот я сижу вся такая осложненная и расстроенная и грущу о том, что где-то дома у меня лежит бассейн, приготовленный для родов, а электронасос и шланг, заказанные с двухдневной экспресс доставкой придут только завтра. Теперь смешно вспоминать, но в тот момент меня волновало именно это.

После всех рутинных процедур, поплакав в туалете, я стала немного приходить в себя. Ко мне вернулась способность трезво мыслить. Я вспомнила, что в прошлый раз разница в одну неделю решала очень многое, что мое состояние могло бы ухудшиться в любой момент и очень быстро, а в этом случае у меня не было бы никаких альтернатив, кроме госпиталя. Я поняла, что нужно сделать все, чтобы разродиться как можно скорее естественным образом. Ждать было нельзя. "Ты знаешь...", - сказала Эллен - "Я, конечно, отправила тебя на эту консультацию в госпиталь, но я уверена, что любой доктор скажет одно и то же, что ребенок доношен, нечего ждать, нужно вызывать роды". Она предложила сделать внутренний осмотр, что-то сказала про мембраны, упомянула, что это будет больно, но обещала, что обязательно поможет ускорить наступление родов. Я согласилась. Процедура была немного дикой, но совершенно безболезненной для меня. Шейка оказалась мягкой и поддатливой, открытой на 5 см. Головка ребенка очень низко. Эллен предупредила, что в таком состоянии роды у меня могут начаться в любую минуту, но если не начнутся, предложила приехать вечером после работы и проколоть пузырь. Я пообещала подумать об этом. На том мы и расстались.

Схватки у меня начались еще в метро. Я попыталась их считать, но у меня ничего не получалось. Хотя они сразу были довольно ощутимыми, мне было трудно отличить одну от другой. Интервалы между ними были неоднородными, но совсем короткими, одна схватка, не успев сойти ее послевкусие, тут же переходила в другую. Я кое-как дошла до дома и почти с порога заявила своим, что я рожаю, судя по всему, и непомешало бы вообще-то помыть полы. Они осели, но довольно быстро пришли в себя и начали метаться переставлять мебель, мыть полы, надувать бассейн. Я позвонила Эллен и сказала, что я в родах. "Хорошо", - сказала она. - "Дай мне знать, когда интервалы будут по 3-4 минуты, а схватки длинными и интенсивными".

Тем временем я не могла найти себе места. Схватки шли одна за другой и становились сильнее. Меня почти сразу стало накрывать эндорфиновое опьянение. Мои домашние каким-то чудом умудрились накачать бассейн обычным велосипедным насосом. Ева залезла в него и стала там играть. Попытки налить в него воды она присекла бурным недовольством, а потом и самой настоящей истерикой. Ее невозможно было уговорить или успокоить. Она бушевала, пыталась поднимать бассейн, чтобы вылить из него воду. Меня это сильно нервировало. Схватки становились все больнее. Я в позе тюленя валялась на кровати и мечтала только о том, чтобы поскорее покинуть сушу. Когда бассейн, наконец, был готов, я занырнула в него и испытала настоящее блаженство. Мое тело расслабилось, и схватки стали сразу переноситься легче и ощущаться более короткими. Ева была со мной, мы играли, она заставляла меня сидеть на попе, хотя мне хотелось найти для себя какую-то другую позу. Я ее нашла. На четвереньках, широко разведя коленки и положив голову на бортик бассейна я провела весь период схваток. Я уходила в себя, визуализировала, то пела, то выла, то постанывала. В этой позе я была максимально расслаблена и чувствовала себя просто ватной куклой. Часа через два после моего приезда домой, я снова позвонила Эллен, сказала, что схватки считать у меня не получается, но они уже довольно интенсивные и продолжительные. Она сказала, что раз я пока еще могу разговаривать на схватке, у нас есть еще немного времени. Предложила созвониться через час. Мы так и сделали. Через час я услышала в трубке: "Мы выезжаем".

"Я проверю раскрытие," - сказала Эллен. - "Ты можешь оставаться в воде". "8 см. Мы можем остаться дома". Я была несколько разочарована, что за 4 часа раскрылась всего на 3 см. Но самое главное я все же услышала. Давление мое было стабильным, колебалось на грани фола, но никогда не зашкаливало. Мы ждали. В это время в комнато происходили какие-то непонятные мне манипуляции. Когда я возвращалась "с Марса", я обнаруживала переставленную мебель, неведомые мне девайсы и другие перемены. Ева согласилась пойти гулять с бабушкой и они отчалили.

- Тебе совсем не хочется потужиться?

- Нет

- Еще немного осталось шейки, но ты можешь потужиться, я ее подержу.

- Не хочу - сказала я. В той позе, в которой я находилась, казалось совершенно нереальным хоть капельку напрячься.

Время шло, но желание тужиться так и не приходило. В голове моей пронеслась дурная мысль: "А что если я потуг так и не почувствую?" Я решила, что нужно тужиться без них и стала искать другую позу. Я села на корточки. Сзади меня подсел Олег на фитнес-боле, положив свои руки на бортики бассейна. Я хваталась за них и тужилась изо всех сил. Получалось это у меня очень хорошо, сильно, мягко и продолжительно. Не то, чтобы это была моя заслуга, думаю, что это получалось именно благодаря удобной позиции. Я зажимала схватку и боль отступала. Это меня очень порадовало. Между схватками мне удвалось немного отдохнуть. А потом снова, и снова, и снова. Я тужилась, ребеночек продвигался с каждой схваткой, а я только и ждала того момента, когда головка останется в родовых путях между схватками. Когда это наконец произошло, я ликовала. "Еще немного осталось", - успокаивала я себя.

Муж мой был отличным помощником. Он был спокоен, разговаривал со мной, даже шутил. Я не смогла бы это сделать без него. Стоило ему отойти на секунду, я сразу начинала скулить, чтобы он вернулся. Мне было слишком страшно остаться на схватке в одиночестве. Время шло, я тужилась, наконец головка врезалась. Ощущение было не из самых приятных, но мне придавало энтузиазма то, что встреча с малышом уже не за горами. Я разговаривала с ним мысленно и просила выходить поскорее, успокаивала, что все идет хорошо и что совсем скоро мы встретимся и все будет позади. Когда я представляла, как прижму к себе завернутого в пеленку малыша, мое лицо расплывалось в улыбке. Еще потуга и РАЗ! Резко выскочила голова. Я сразу поняла, что порвалась, хотя боли не почувствовала. Как позже выяснилось, лопнул рубец он эпизио в первых родах. Я на своем опыте убедилась, что разрезы срастаются не так надежно, но все же понимаю, что вина была полностью моя. Я торопилась. Я не была готова к тому, что роды будут длиться так долго. Я ожидала, что они будут раза в два короче. Ведь знала же, что это мое слабое место, когдя я строю предположения и ожидания, а когда что-то идет не по плану, мне не хватает гибкости принять ситуацию. Знала, но все равно попалась на свои слабости.

Эллен кинулась к малышу, у него вокруг шеи была пуповина, она ослабила петлю и на следующей потуге тельце родилось сквозь нее. Между своих разведенных коленок я увидела всплывшую темную спинку. Я взяла малыша и осторожно положила его на грудь. Ему напялили шапку, накрыли пеленками. А я не могла осознать свои чувства. Слишком уж каким-то фантастическим казалось все происходящее. В одном из просмотренных накануне фильмов о домашних родах, акушерка рассказывала, как это болезненно для ребенка делать сразу глубокий вдох, что вынуждены делать малыши, которым сразу перерезают пуповину. Она говорила, что детки, которые все еще соединены с плацентой, сначала воздух нюхают. Это звучит забавно, но иначе это не назовешь. Сделав несколько коротких вдохов-выдохом ребеночек начал кричать. Его невозможно было успокоить. Я пыталась приложить его к груди, но парень был слишком взволнован, чтобы обращать внимание на женские прелести. Да, это был парень!

Время остановилось. Все самое сложное было позади. Казалось, что так множно лежать и наслаждаться моментом бесконечно. Но вот-вот должна была родиться плацента. Мне сказали, что лучше выйти из бассейна, взяли меня под белые рученьки и повели к кровати. Ноги меня не держали. Еще бы после часа потуг, проведенного на корточках. На полпути к кровати я почувствовала, что меня тужит. Единственный раз за все роды. Плацента вывалилась из меня и ее едва успели подхватить. Она оказалась просто огромной, сочной, мясистой, очень здоровой. Эллен спросила, когда мы хотим перерезать пуповину. Я попросила сделать это в последнюю очередь. Так мы и сделали примерно часа через два после родов. Нужно отдать должное моим акушеркам, они оказались людьми с широкими взглядами, предлагали перерезать на следующий день при рутинном визите или вообще не перерезать, чтобы было лотосовое рождение. Я думала об этом заранее и решила, что не готова таскаться с плацентой наперевес. Поэтому мы в конце концов ее отделили, засунули с пакет и заморозили в надежде, что когда-нибудь закопаем ее в саду, когда у нас будет сад.

Малыша измерили и взвесили. Он оказался неожиданно большим для такого срока 3 460г. и 56 см. Особенно учитывая, что наша доча родилась всего на 2,5 недели раньше и весила меньше двух килограм. Его головка была совершенно круглой и почти не сформированной. Он наконец успокоился, присосался и не выпускал уже грудь весь остаток вечера.

В процессе родов у меня была твердая убежденность, что именно так все должно произойти. Но возвращаясь назад и все переосмысливая, я понимаю, что это было экстремальное решение. Эллен брала на себя большие риски и, как она потом призналась, у нее дрожали коленки. Но я бесконечно благодарна, что у нее хватило смелости пойти на это. Тем более, что я хотела, чтобы именно она принимала у меня роды.

Что же касается самих родов, то несмотря на то, что я несколько раз в процессе теряла самообладание, в минуты слабости даже думала, что эпидурал не дураки придумали, но я все же считаю, что получила волшебный опыт. Я только так поняла, что же такое роды на самом деле и какой это необыкновенный процесс. Я счастлива, что пошла на это. Для себя я поняла несколько вещей. Я не смогла бы этого сделать без бассейна. Вода несомненно выводит роды на другой качественный уровень. Я не смогла бы этого сделать без мужа. Я не могла расслабиться и легко переносить схватки ни в одной другой позе, кроме той, что я описала. Так же я не могла бы эффективно тужиться в любой другой позе, кроме как на корточках. В общем-то, я даже подумала, что если бы в госпиталях разрешали свободно выбирать позу, им бы можно было многое простить. Хотя основным преимуществом больничных родов является эпидурал, а на эпидурале уже без вариантов - лежи, как кукла, с датчиками на животе и катетором в другом месте.

Я уже писала в своем дневнике, что домашние роды - это не для всех. Не все это могут, не всем это нужно. Мне это было очень нужно. И я бесконечно счастлива, что попала в категорию тех, кто это может, что судьба оказалась ко мне благосклонна и я смогла родить дома даже с такими опасными осложнениями, что душа нашего ребенка получила этот благословенный вход в мир, с наименьшим стрессом и травматизмом.