Дина Сабитова
книгиДина Сабитова, филолог по образованию, когда-то представляла, что со временем превратится в седую и толстую профессоршу в очках за кафедрой Казанского университета... Но все получилось совсем не так. Дина переехала в другой город, оставила преподавательскую деятельность и принялась по вечерам сочинять сказки для двух своих сыновей. Обычно эти истории не выходили за пределы детской комнаты, хотя время от времени и появлялись в журналах.
Три ее книги я проглотила за неделю
"Цирк в шкатулке", "Где нет зимы", "Три твоих имени".
"Цирк в шкатулке" на первый взгляд такая детская сказка, про мальчика, попавшего в цирк, про принцессу, которая наказана мамой. А после прочтения пришло понимание того самого глубокого смыла, заложенного автором: человек счастлив только найдя свое истинное место в жизни. Самые разные люди и характеры, но у каждого из них,свое предназначение. И как только все занимаю свои прдназначенные места - все становиться хорошо!
в 2007 году книга получила премию "Заветная мечта".
Читать всем родителям :)
"Три твоих имени"
Наше время, Ритка живет в деревне с родителями - алкоголиками и сестрой. Потом она попадает в детдом, откдуа ее берут под опеку, потом опять детдом, потом усыновления. Все переживания и мысли Маргариты без приурас. Ее личность глазами разных людей. Читается книга на одном дыхании, но думаетя о ней много.
Лично меня за живое задело то, что я видела своими глазами, живя в деревне: как живет ребенок, родители которо пьют.... Ведь я, учительская дочь, видела их жизнь только снаружи, а тут мне показали ее изнутри. 13 лет наза я уехала из деревни, но многие лица всплыли в памяти.
"Где нет зимы"
История, которую я читала именно с замиранием сердца "а что случится на следующей странице"
История мальчика Павла и девочки Гуль оставшихся сиротами. История глазами детей, в которой есть и домовой, и говорящая кукла, и добрая женщина, которая забирает из их детдома, перезжает с ними в ИХ дом. Дом, в котором дети не чувствуют себя одинокими, потмоу что это дом с историей их семьи.
Меня больше всего пораила именно эта женщина, взявшая детей из детдома. Она не была очень близка детям, ее сын ходил к учительнице музыки вместе с Гуль. Ей нелегко дается наладить отношения с подростком Павлом, которые наделен огромным чувством ответсвенности за свою семью. А он не хочет принять ее в "свою" семью, но она мудрая женщина, она учится жить с Павлом и учит его жить в семье, не жить ЗА семью, в жить вместе с ней.
"Я стою в обледеневшей куртке, в раскисших ботинках на пороге Шуриной комнаты.
Гуль, примостившись на краю огромного бабушкиного стола, кромсает швейными ножницами какой-то лоскутик. Перед ней сидит Лялька в ожидании новой юбки, или накидки, или шарфика, или что там получится у моей сестры.
Мишка, забравшись с ногами в продавленное Шурино кресло, читает про Робинзона Крузо. Он не видит, конечно, что на спинке кресла сидит Аристарх Модестович. Аристарха никто не видит, кроме меня. И я не уверен — может быть, и мне он только мерещится оттого, что я устал и замерз. Аристарх недовольно качает головой, и я слышу, как он бормочет: «Адаптированный текст, сокращенный вариант, сколько повыкидывали важного, чтоб для удобства чтения слепить тоненькую книжку… Безобразие, безобразие…».
На одном окне уже висит новая штора — цвета густого прозрачного меда и апельсиновых корок, цвета старого кирпича и огня в печи.
Вторую штору Мира как раз подшивает, напряженно глядя на ползущую под гребенку Шуриного «Зингера» ткань. По радио незнакомая старинная певица голосом, так похожим на Шурин, поет ее любимое танго. И Мира, с озабоченным видом склонившись над швейной машинкой, тихонько подпевает:
— …Не жди признаний иных и трепетных слов… Светла, как вешние сны, моя любовь… Танцуй танго, мне так легко… Позволь поверить, что сбудется радость счастливых снов…
Хорошо, что я пошел прямиком домой.
Дома тепло."
