I AMsterdam

Я очень люблю свою жизнь, свою страну, свой город. Правда. Но из путешествий всегда немножко жалко возвращаться, как будто какая-то из твоих потенциальных несбывшихся жизней уходит от тебя. Ведь как бы ни был прекрасен твой собственный мир, вокруг всегда существуют тысячи инаких вселенных, и их инаковость чарует и манит. Каждое путешествие дает возможность прожить еще одну, маленькую, но насыщенную жизнь, которая чистым ручейком вливается в могучую реку твоей основной жизни. Еще метафора: если жизнь - это длинная киношная лента, то путешествия ловко врезаются в нее эдакими вставными эпизодами, удлиняя твой путь от рождения до смерти. И без метафор: мы ездили с пупсом на недельку в Амстердам и окрестности. Были счастливы.

Если бы я родилась в Голландии, я бы носила оверсайз-пальто с кедами. И выглядела бы прекрасно! Да я вообще была бы красива эдакой северной красотой: высоченная, сильная, белокожая, с красными щеками и фарфоровыми голубыми глазами. Полы моего пальто развевались бы по ветру, пока я рассекала на своем верном винтажном велосипеде по мостикам через каналы, под платанами и плакучими ивами. Я читала бы бумажные газеты, вечно чуть подмоченные вечным же дождем, и пила бы вино во дворике собственного дома. Там рос бы огромный платан, каштаны, темные туи и ландыши. А муж не удержался, посадил бы там еще фасоль и огурчики.

Каждая деталь моего быта была бы красива странной, почти пугающей красотой - красотой простоты и чистоты линий, удобства и функциональности, неожиданностью исполнения и таланта исполнителя. Возможно, я и сама ваяла бы странно-прекрасные скульптуры в огромной холодной мастерской, заполненной жемчужно-серым светом и птичьими трелями.

Птицы! Они там везде. Утки разных фасонов, цапли, чирки и нырки, зеленые попугаи и дрозды - все, кажется, певчие. Мы с детьми ходили бы их кормить и фотографировать.

Да, дети! Мои голландские дети не знали бы колясок, они сразу бы садились на мой велосипед, и ветер трепал бы их киношные белокурые локоны и румянил щеки. Никаких шапочек никогда! Впрочем, и курточек, и перчаток. Сплошные джинсы, футболки и здоровье. Эти дети гоняли бы мяч на лужайках перед музеями, в парках и вдоль каналов, валялись бы на траве, взмывали в небо на сумасшедших качелях и не знали бы страха. Страха простудиться, страха быть собой, страха жить.

Там меня всюду встречала бы вода и приветственно всплескивала своими темными влажными ладонями-волнами. Я так ее люблю! Люблю, когда она рядом. У нас была бы лодочка и яхта. На лодочке мы отправлялись бы в неспешное плавание по каналам в выходные, взяв с собой корзинку для пикника (клубника! сыр!! селедка!!!). Нас обгоняли бы вездесущие уточки, лебеди и другие лодочки, полные смеющихся, хохочущих, гогочущих людей, веселых и смелых.

А яхта стояла бы в порту Волендама, и туда можно было бы приезжать на короткие пару дней отпуска. Там я подставляла бы голову морскому ветру, чтобы выдувал все пустое, ненужное и докучное, часами перебирала бы серый ракушечный песок, загорала бы под огромным приморским небом, и соски мои победно торчали бы сквозь майку. Потому что холодно, господа, несмотря на солнце. Но дети мои все равно ходили бы голыми.

В совсем дождливые дни мы переселялись бы в главную библиотеку Амстердама, которая сама по себе - отдельный мир, и мир прекрасный! Мы бы обедали в кафе на последнем этаже, смотрели сверху на город, на Амстел, на чаек и суда, и возвращались бы читать, листать, любоваться и думать...

Я была бы там чуточку другой: чуточку более смелой, гораздо более здоровой, более свободной в выражении себя. А мой муж - он был бы там самим собой. Как и в любой другой точке мира. Умным, нежным, верным своим единственным джинсам и своим идеалам. Иногда, возможно, ему хотелось бы повеситься на этих жутких крюках для втаскивания мебели, или он делал бы вот так, обдутый и продутый насквозь этим ветром, нет, этим Ветром:

Но потом он бы неизбежно отогревался вином и любовью в нашем дворике, увлекался посадкой фасоли и тюльпанов, любовался бы на зайцев, скачущих вокруг, и забывал бы о том, что живет в стране с самым неожиданным и неуютным климатом. Потому что - что нам ветер, если у нас есть яхта! И утки, и дизайн со всех сторон, и здоровые белокурые дети, и талант, расцветший на благодатной почве, питающей все сорта цветов. И мы, которые всегда есть друг у друга.