Рождение Кейт:))
В четверг вечером (на сроке 37 с половиной недель) мы пришли к доктору. Малышка, как мы и предполагали, не перевернулась головой вниз, оставалась сидеть на попе. В Израиле в таких случаях рожать можно только путем кесарева. Единственная возможность обычных родов – это сделать внешний акушерский переворот («ипух»). Врач сказал, что, с одной стороны, пограничное количество вод уменьшает шанс удачного ипуха; а, с другой стороны, небольшой вес малышки (2 700), его увеличивает. Итак, мы все же решились попытаться сделать ипух. Я очень хотела родить сама, без всяких кесаревых и даже попробовать без эпидураля. Ипух выполняется только в больнице, так как могут начаться преждевременные роды. Так как мы пришли вечером, то давать направление в больницу для записи на ипух было бессмысленно накануне Шаббата (в больницу нужно обратиться в течение 24 часов после получения направления). Поэтому решено было получить направление в воскресенье, а затем поехать в больницу назначить дату ипуха. И вот в воскресенье мой чудесный доктор стал говорить, что может я сегодня и рожу уже. Я стала говорить, что нет, я не готова пока и хочу только назначить очередь на ипух. Но вообще он меня немного ввел в шок… и я стала задавать какие-то вопросы. Услышав их, доктор сказал, что ему страшно со мной разговаривать, на что я ответила, что мне еще страшнее, но в принципе я уже скоро уйду. Итак, мы поехали в больницу назначить очередь на ипух, а потом я собиралась отправиться на море, а Гриша на работу. В приемном отделении удивились, что я не натощак, так как перед ипухом нельзя ничего есть и пить. Мы объяснили, что приехали только назначить очередь, но так как в тот день нужный врач был в больнице и мы не знали, на какой день есть очередь, пришлось все же не есть и не пить. Нас послали делать кучу проверок, сидеть подолгу в очередях, а ужасный голод стал давать о себе знать, ведь утром я съела только маленький бутерброд. В результате у меня была ужасная изжога, очень сильно тошнило, а от нервов я каждые минут 10 ходила в туалет. В конце концов, мы добрались до кабинета узиста. Сначала мне сказали, что вес малышки вообще меньше 2500, но потом все же намерили 2 650. Затем сообщили, что вод очень мало и наверное ипух сделать невозможно. Мы огорчились, но не теряли надежду до разговора с врачом. Доктор подтвердил то же самое, мы были очень шокированы, ведь 3 дня назад сказали, что ипух сделать возможно. Врач посоветовалась еще с кем-то, но вердикт остался прежним. Уровень вод был 4, а в норме должен быть 14. Таким образом, нам сообщили, что рожать можно только путем кесарева сечения, при этом сделать его нужно сегодня же! И да, не есть и не пить еще 6 часов. Мы впали в еще больший шок, но все же выторговали, что сейчас я пойду поем, а затем буду поститься еще 6 часов. Больница соединяется с торговым центром, куда мы и пошли есть и все обсудить. Заодно мы купили варежки-антицарапки, потому что я вспомнила, что к костюму на выписку те, что у нас есть, совсем не подходят по цвету. А еще приобрели специальную книжку с рисунками для младенцев, чтобы сразу положить ей в люльку и так быстрее находить малышку. Потом мы вернулись в больницу, меня определили в предродовое отделение с высоким риском. Хочется отметить, что весь персонал больницы был очень приветлив, все очень старались, а в этом отделении оказалась особенно милая медсестра. Гриша уехал за моими вещами, а я, немного отдохнув, пошла в душ. Перед операцией нужно было снять обручальное кольцо, но у меня ничего не получалось, как я не старалась. Медсестра даже принесла свой крем, но кольцо не сдвигалось. В результате мне разрешили быть на операции с ним, чему я была очень рада, так как кольцо никогда не снимаю. Потом приехал Гриша, вскоре мне поставили капельницу, затем стало скучно лежать и мы пошли гулять с капельницей по отделению. Потом Гриша сказал, что хочет есть, я решила отправить его вниз за сендвичем. Он ответил, что боится, что меня увезут, ведь мы решили, что он будет присутствовать на операции. Тут в палату зашла медсестра, я спросила ее, успеет ли муж сходить за сендвичем. Она сказала, что успеет. Гриша сообщил, что не будет знать, как объяснять потом дочери, что во время ее рождения он жрал сендвич. Медсестра засмеялась и ушла. Гриша все же взял свою сумку и стал направлять к выходу из палаты, но тут же сестра вернулась, сообщив, что сейчас за мной придут. Меня положили на каталку и стали куда везти, Гриша шел рядом. Затем неожиданно со словом « удачи» меня закатили в какую-то ледяную комнату с хламом, дверь захлопнули, а Гриша остался за ней. В комнате никого не было, я не знала, где Гриша, телефон мой был у него. Меня стало трясти от холода, покатились слезы. Было ощущения, что я будто бы неживая и меня куда-то выкинули. Потом приходили какие-то люди, что-то спрашивали. Был какой-то ехидный русскоговорящий, который меня злил, еще была потрясающая то ли медсестра, то ли акушерка. Я спрашивала про Гришу, они обещали, что он скоро придет. Но он все не приходил. Затем меня ввезли в операционную, где было еще холоднее и меня ужасно колотило. Там сделали укол эпидураля в спину, от которого очень неприятно, будто током, ударило в правую ногу. Я очень хотела, чтобы Гриша был в тот момент рядом, потому что нужно расслабиться и упереться в кого-то, ни в коем случае нельзя дернуться в момент укола. Я уперлась лицом в ту чудесную медсестру и мне было очень странно, так как она совсем чужой человек, но от нее излучалась огромная поддержка и доброта. Затем ноги постепенно стали терять чувствительность, это было как-то даже забавно. Потом поставили загородку и стали готовиться к операции. В операционной была очень приятная музыка. Но Гришу все не звали и от этого я очень сильно нервничала. Затем он пришел:) В смешной банановой форме и шапке для душа:) Я стала смеяться, мы начали общаться. (Как потом оказалось, в этот момент я уже была разрезана и Гриша это видел. И вообще он видел ВСЕ). Мы немного поболтали, я спросила, приступили ли уже к операции, та чудесная медсестра сказала, что уже да. Я удивилась, что вообще ничего не ощущаю. (Моя сестра говорит, что слышала, как ее разрезали.) Потом стала ощущать давления в районе живота. А минут через 10 я услышала детский крик:)) И тут стала кричать я, так как из-за загородки малышку было не видно, а привстать не получалось. Потом мне ее поднесли, дали поцеловать:))) Но это было только на минутку. Ее унесли, Гриша ушел с ней, а меня еще минут 25 нудно зашивали. Затем часа на 2 меня поместили еще в какую-то комнату (реанимацию?), где было очень скучно. По дороге я увидела малышку, мне ее вынесли и положили на меня:)) Гриша был с ней, безумно радостный от того, какая она чудесная. Сказал, что она здорова, что весит 2753, у нее синие глаза и черные волосы. Потом 2 часа я лежала под какими-то датчиками, отходил наркоз и все чесалось. Больно вроде даже не было, не помню. Просто очень хотелось увидеть малышку, но это было невозможно. И телефон снова был у Гриши, в реанимацию его брать не разрешали. Но в какой-то момент ко мне пустили на минутку Гришу и его родителей (оказалось, они приехали в больницу). Затем меня наконец-то перевели в послеродовое отделение, где меня ждал Гриша. Он сказал, что малышку привезут ночью, но кажется, что привезли ее только под утро. Был уже совсем поздний вечер и Грише нужно было уехать. Той же ночью меня подняли, вынули катетер. Сказали, что если я встала на ноги, то считается, что я уже встала. Я сказала, что в этом нет смысла и нужно походить, прошлась немного около кровати. Было больно, но вполне терпимо. Той же ночью в палату привезли еще одну девушку, тоже Анну. Так что нас было двое. На следующий день я пыталась кормить малышку, что оказалось очень сложным. Я вышла из детского отделения в 4 часа ночи, так как пару часов пыталась ее кормить. Прикладывать почти не получалось, сидеть на кормительном кресле было неудобно, держать ребенка из-за шва было тоже больно и неудобно. Получалось немного сцеживать в ложку и давать ей с нее. Мне никто не сказал, что этих ложек для нее вполне достаточно, было очень страшно, что малышка голодная. Поэтому я трижды в роддоме давала ей Симилак. В результате в ту ночь я почти не спала, так как легла около 5, а в 7:30 мне позвонили, что сейчас у детей будет ортопед. Оказалось, что у нас небольшая проблема с ножками, которая легко выправляется и такое бывает у многих деток, которые лежат попой. Сейчас мы уже все выправили:).В течения дня поспать так же не удалось, так как было куча всяких процедур. В третью ночь я тоже почти не спала, так как пришло дикое количество молока. Всю ночь я вставала каждые 2 часа и сцеживала его минут по 40. Для этого нужно было дойти до кормительной комнаты, а от недосыпа я вот-вот норовила упасть в обморок, голова кружилась ужасно. И тогда это стало главной проблемой, боли от кесарева казались просто ерундой. Только вот спина все же очень продолжала болеть. Зато стало чем кормить малышку и волнение по поводу того, что она может быть голодной, сошло на нет:) Но вот сил приложить ее к груди не было и очень страшно было ее уронить. Так что я отдавала сцеженное молоко и просто подползала ее погладить, держась за стеночку. Очень горько было от того, что тогда не было сил взять ее к себе в палату. Я с ужасом думала о том, как мне завтра выписываться и как же я буду дома. И даже подумывала о том, что может стоит задержаться в больнице, ведь между операцией и выпиской не прошло даже 3 полных суток. Благо Гриша нарыл инвалидное кресло, на котором меня выкатил из больницы. А перед этим мы записали нашу малышку, как Кейт:). Дома неожиданно стало немного легче, нашла удобную позу для кормления. Стала сцеживать молоко прямо в постели. И все стало постепенно лучше и лучше. Правда, я как-то испугалась, что что-то не так со швом, но оказалось, что все хорошо. Потом как-то проснулась и не могла разогнуться от боли, так как у меня оказалась инфекция в мочевой системе и пришлось пить антибиотики. Но сейчас я уже могу гулять с малышкой Кейт, которая заметно округлилась и наела щеки:).
