В тугом клубке под одеялом
Боль из души не выпускала.
А та скреблась, рвала зубами
За мир такой же, как тогда.
Где мать опять со злым бессильем
Вражду и войны проклинала,
Прощалась с сыном ненадолго,
Но думала, что навсегда.
А он смеялся: что ты, мама?!
Вернусь и будет всё, как раньше,
А, может быть, немного лучше.<</p>
Когда зацветёт сныть Гнетёт который год треклятая вина: От смерти не спасла, не защитила папу. От тяжести вины сутулится спинаИ боль в душе моей скребёт когтистой лапой. Со временем слабей и реже стало ныть, Царапать и колоть - остался тонкий шрамик, Но толь...
Бывает так,что очень тяжело.
И хочется порой к твоей груди прижаться.
И хочется,чтобы скорее все прошло.
А иногда с утра не просыпаться.
Лет в 15 баловалась я графоманством. Ну,наверное,как и большинство девчонок. Когда наводила порядок в шкафу, нашла свой старый блокнот со стишками. Хочу вынести на обозрение свой стих. Уж, честно, и не помню, что мне навеяло такие трагические мысли.
Засмеюсь и заплачу-так просто.
Слезы радости сменит печаль.
Разрушается тихий мой остров,
Я не знаю, за что, но мне жаль
Я иду по дороге не смело.
Капли слёз на ресницах дрожат.
Поворот.... и со страшною силой....
Как печально машины визжат.
Ты не чувствуешь боли, не слышишь
Крики птиц в голубой вышине.
Разливается бледность...Не дышишь...
Засыпаешь в сплошной тишине.
Не смеются глаза твои, губы.
Застывают слезинки в глазах.
И улыбка твоя не пробудит
Больше радости. Люди в слезах...
Ты так мало прожила,
Так быстро улетела из жизни земной.
Как же много ты не решила!
Сколько слёз ты забрала с собой!
Не успела понять,что все просто.
Не успела сказать столько слов!
Так разрушился тихий твой остров,
И ушла одинокой любовь...
...Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает, не спеша,
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал: "Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке —
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи."
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа...
Что с того, что не вижу я повода,
Когда с жадностью ты разносишь
Мое жалкое чувство гордости.
Закурю лучше, ты не против?
Привет, сестренка. Как твои дела?
Давно, Ириш, не виделись с тобою.
Хоть кажется, будто вчера была,
Но вновь живу надеждою одною.
В объятьях страстных я с безумством утонула,
Свою судьбу в утеху чувств перевернула.
От вероломства или от безделья
Я предала любовь, не зная с какой целью.
В интригу тайную неистово играла,
Слова бесстыжие любовнику шептала.
Мой муж не понял в нашей жизни перемены.
Не ожидал он никогда моей измены.
Муж занимался продвижением карьеры,
И мой кураж он принимал на веру.
А я зачахла от домашней скуки,
Терпеть устала бесконечные разлуки.
И вот свершилось… Вдруг погасли свечи.
Чужой мужчина целовал мне плечи.
Я с дикой жадностью ловила поцелуи,
В любовном вальсе не стыдясь танцуя.
Ах, как давно мне не было так сладко,
Я говорила “нет”, почти украдкой.
Моё дыханье от волненья сбилось,
И голова, не слушаясь, кружилась.
Печально, но такое раньше было.
И с милым мужем меня к звёздам уносило.
Сберечь любовь мы не успели за делами,
Она, обидевшись, навек рассталась с нами.
В хрустальный шар заключены мы были,
И мимо звезд летели мы с тобой,
Стремительно, безмолвно мы скользили
Из блеска в блеск блаженно-голубой.
И небыло ни прошлого, ни цели,
Нас вечности восторг соеденил
По небесам обнявшись мы летели,
Ослеплены улыбками светил.
Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
Остановил наш огненый порыв,
И поцелуй прервал наш безначальный,
И в пленный мир нас бросил, разлучив,
И на земле мы многое забыли,
Лишь изредка воспомнится во сне
И трепет наш, и трепет звездной пыли,
И чудный гул, дрожавший в вышине.
Хоть мы грустим и радуемся розно,
Твое лицо, средь всех прекрастных лиц
Могу узнать по этой пыли звездной,
Оставшейся на кончиках ресниц...
Очень страшно, когда ты не знаешь, что делать,
Когда просто стучишься в закрытые двери,
Когда хочешь вернуть, что уже невозможно,
Что когда-то пришло, но всегда было ложным.
Очень страшно любить тех, кто раньше обидел.
И тем более тех, кто обиды не видел.
Тех, кому ты так верила слепо и глупо...
И кому отдала свои чувства к чему-то...
Очень страшно проснуться в слезах от обиды,
От того, что он просто всего не увидел.
Что не понял, не принял надежду и желаний,
Что оставил одну в целом мире страданий.