В человеческой популяции гены сексуального насилия вытесняются генами заботы о детях
Сексуальность и семьяВ человеческой популяции гены сексуального насилия вытесняются генами заботы о детях 21.11.07 | , , | (17)
Любовь к детям и простое желание быть родителями — именно благодаря этим признакам станет возможным выживание в будущем Homo sapiensкак биологического вида. Литография Пабло Пикассо «Материнство», 1963 год. Частная коллекция. С открытки Editions Hazan, Paris © SPADEM 1993
Удовольствие от секса? Желание оставить наследие (не только в форме материальных ценностей или власти, но и потомков)? Стремление к досугу? Или же любовь к детям, радость быть родителями? С точки зрения эволюционного биолога все эти человеческие устремления есть признаки, передаваемые с генами из поколения в поколение и играющие определенную роль в поддержании популяции Homo sapiens.
Однако соотношение этих признаков, их селективная значимость, меняется во времени. Если в прошлой истории человечества важную роль играли сексуальная активность (прежде всего со стороны мужчин) и желание оставить наследие, то в современном обществе, благодаря обретению женщинами контроля над рождаемостью, гены «повышенной сексуальности» (передающиеся прежде всего по мужской линии) не получают особого распространения. Зато в популяции распространяются гены, ответственные за любовь к детям и удовольствие быть родителями.
Данное обстоятельство позволяет достаточно оптимистично смотреть в далекое будущее и надеяться на то, продолжение человеческого рода будет в руках тех, кто генетически склонен к воспитанию детей и готов нести ответственность за их судьбу.
На страницах известного экологического журнала недавно появилась статья с необычным для этого издания заголовком: «Несколько смелых эволюционных предсказаний о будущем размножении человека». Еще более удивительно, что автор её — хорошо известный в экологических кругах специалист по растительным (sic!) сообществам Лонни Орссен () с биологического факультета Королевского университета в Кингстоне (Онтарио, Канада). Продолжая трудиться на ниве изучения растительности, Лонни Орссен с недавнего времени заинтересовался также эволюционной стратегией репродуктивного поведения человека и уже опубликовал на эту тему несколько работ.
В основе данной работы — концептуальная модель, рассматривающая выраженность в человеческой популяции некоторых особенностей (признаков), сказывающихся на размножении и передаваемых с генами от родителей к потомкам. Если носители каких-то генов (например, ответственных за повышенный уровень сексуальной активности) оставляют больше потомков по сравнению с другими людьми, данный признак быстро распространяется в популяции — оказывается селективно значимым, как говорят биологи.
На обложку этого номера журнала OIKOS вынесена большая цитата из статьи Лонни Орссена. В дословном переводе она звучит так: «... Для мужчины женитьба привлекательна, по-видимому, и по нескольким дополнительным причинам: ведь заполучив всего одну-единственную жену, он, как правило, заодно приобретает сговорчивую няню для своих детей, домработницу, кухарку (для себя самого и для детей), к тому же, в условиях дефицита любовниц, он имеет послушного, надежного и безопасного партнера для удовлетворения своих ненасытных сексуальных желаний ...»
Демографические процессы, происходящие в последнее время (беспрецедентный рост числа разводов, увеличение доли людей, не вступающих в брак и не желающих иметь детей, а также сильное падение рождаемости, прежде всего в развитых странах), могут иметь генетические последствия. В частности, меняется селективная значимость разных признаков, имеющих отношение к размножению человека. В обсуждаемой работе Орссена выделено четыре таких признака, причем для каждого рассмотрена его селективность в прошлом, настоящем и будущем. Рассмотрим эти признаки подробнее.
Картина французского художника Жана-Леона Жерома (Jean Léon Gérôme) «Бассейн в гареме», 1876 год. На протяжении всей истории человечества мужчины демонстрировали сексуальное насилие по отношению к женщинам. Гарем — одна из узаконенных форм этого насилия. Поскольку мужчина, в отличие от женщины, никогда не может быть уверен в отцовстве, ему остается стремиться к тому, чтобы вступать в половые отношения с максимальным количеством женщин. Однако в будущем сексуальный драйв, очевидно, не будет поддерживаться отбором. Изображение с сайта commons.wikimedia.org
1) Половое влечение (сексуальный «запал») — компонент, необходимый для размножения любой популяции. Данный признак особенно четко выражен у мужчин, которые, используя свою силу, сексуально господствовали над женщинами на протяжении всего исторического периода (по крайней мере того времени, для которого у нас есть какие-либо источники). Поскольку мужчина, в отличие от женщины, никогда не может быть полностью уверен, что является отцом появившихся потомков, его стратегией было стремление к максимально возможному числу спариваний и увеличению таким образом вероятности оставления своих генов. Повышенная сексуальная активность некоторых мужчин (в сочетании с фактическим узакониванием сексуального насилия по отношению к женщинам) приводила к тому, что соответствующие гены быстро распространялись в популяции. Сексуальность женщин гораздо менее важна для размножения и поддержания рода. Женщин насиловали вне зависимости от их желания вступать в половую связь и иметь детей, а избегнуть этой участи можно было только став проституткой или монашенкой. Не исключено, что некий уровень женской сексуальности поддерживался за счет генов, унаследованных ими по отцовской линии.
С обретением женщинами контроля над рождаемостью (в результате разработки и распространения эффективных средств контрацепции) ситуация меняется радикальным образом. Гены «повышенной сексуальности» не получают преимущественного распространения в популяции, поскольку детей у какого-нибудь особого любителя секса оказывается не больше, чем у мужчины с весьма скромным сексуальным «драйвом». В ходе дальнейшей эволюции значимость данного признака безусловно будет уменьшаться, так как он фактически не поддерживается отбором!
2) Стремление к оставлению наследия — признак, тесно связанный с первым, и свойственный, видимо, только человеку, поскольку именно человек, в отличие от других животных, осознаёт, что умрет, но в то же время он может оставить след о своем пребывании на Земле в виде некого наследия (материальных ценностей, власти, произведений искусства и литературы и т. п.). Дети воспринимаются также как часть наследия, а кроме того как хранители материальных ценностей, доставшихся им от родителей. В ходе исторического развития склонность к оставлению наследия усиливалась, причем в первую очередь у мужчин, что также было связано с их повышенной сексуальностью. В современном обществе происходит некоторое ослабление этого признака, причем движение идет в сторону уравнивания мужчин и женщин.
3) Стремление к досугу, к тому, чтобы иметь больше свободного времени, усиливалось прежде всего у мужчин (у женщин, обремененных детьми, времени для досуга никогда не было). В современном обществе отбор направлен на уменьшение значимости этого признака. Несколько утрируя ситуацию, можно сказать, что человек, склонный к тому, чтобы иметь как можно больше свободного времени, не склонен к воспитанию большого числа детей. Отбор работает скорее против этого признака и в будущем он не будет иметь существенного значения.
Схема естественного отбора в человеческой популяции по четырем признакам, имеющим отношение к интенсивности размножения: половое влечение (a, e, i); стремление к оставлению наследия (b, f, j); стремление к досугу (c, g, k); влечение к воспитанию детей (d, h, l). В каждом случае «колоколообразная» кривая показывает относительное распределение в популяции выраженности данного признака. Если признак теряет свою селективность (перестает активно поддерживаться естественным отбором), то он «размывается» генетическим дрейфом, и кривая становится более пологой, что соответствует существованию в популяции многих разных вариантов. Если по какому-то признаку мужчины (♂) и женщины (♀) существенно различаются, то приведены две кривые. Если значение данного признака возрастает, всё распределение смещается вправо, если ослабевает — влево. Нижний ряд соответствует ситуации в доисторическом прошлом, средний ряд — в настоящем, верхний ряд — в будущем. (Словарь: selection — отбор, genetic drift — генетический дрейф, fertility selection — отбор по плодовитости, no selection — нет отбора.) Рис. из обсуждаемой статьи в OIKOS
4) Влечение к воспитанию детей, к тому, чтобы возиться с детьми, нянчить их, давать образование, короче — быть родителями. Признак, видимо не имевший селективного значения в далеком прошлом, но усиливающийся в процессе исторического развития, причем у женщин в гораздо большей степени, чем у мужчин. В некотором смысле, данный признак — антагонист предыдущему. В современном обществе при формировании всё более эффективного контроля за рождаемостью дети чаще появляются у тех родителей, которые от природы расположены к тому, чтобы заниматься детьми, чем у тех, которые к этому не склонны. Гены, отвечающие за данный признак, должны всё более распространяться в популяции, и это вселяет оптимизм в прогнозах на далекое будущее, поскольку дети чаще будут появляться в семьях тех людей, которые готовы нести ответственность за их воспитание.
Модель Орссена предсказывает также, что если в ходе исторического развития различия между мужчинами и женщинами по рассмотренным признакам почти всегда нарастали, то в настоящее время мы видим тенденцию сглаживания этих различий, а в будущем можем ожидать достижения действительного равенства полов, по крайней мере по их вкладу в процесс воспроизводства популяции.
Источник: Lonnie W. Aarssen // Oikos. 2007. V. 116. No. 10. P. 1768–1778.
См. также:
1) L. W. Aarssen. Why is human fertility lower in wealthier countries? The role of relaxed fertility selection // Population and Development Review. 2005. V. 31. P. 113–126 (есть PDF всей статьи).
2) L. W. Aarssen, S. T. Altman. Explaining below-replacement fertility and increasing childlessness in wealthy countries: Legacy drive and the «transmission competition» hypothesis // Evolutionary Psychology. 2006. V. 4. P. 290–302 (есть PDF всей статьи).
Алексей Гиляров
