Бабушки и дедушки в системе семейных отношений

Для меня важным в статье оказался этот абзац, который убеждает в том, что доминирующая скандальная бабушка пользы здоровью ребёнка не принесёт, хотя кое-кто пытается меня в этом убедить.

Личные отношения прародителей (бабушек/дедушек) и их детей и внуков. Воздействие бабушек и дедушек на младших членов семьи, их вклад в воспитательный потенциал семьи трудно оценить однозначно. Сложные и противоречивые отношения связывают подчас родителей и их взрослых детей и внуков. Психологический климат в семье и характер влияния на ребенка зависят от качества этих взаимоотношений. Так, например, одностороннее доминирование в семье матери, а тем более бабушки по материнской линии выступает как фактор, увеличивающий вероятность невротических нарушений у детей.

http://www.semya-rastet.ru/razd/praroditeli_v_sisteme_semejjnykh_otnoshenijj/

Главная / Статьи / Психология семьи / Ребенок и бабушки / Прародители в системе семейных отношений

Материалы, присланные пользователями

Бабушки и дедушки в системе семейных отношений

Взаимоотношения поколений можно рассматривать в различных аспектах: как исторически и культурно изменчивое явление; как психологическое наследование; как личные отношения прародителей (бабушек/дедушек) и их детей и внуков.

Исторический аспект взаимоотношений старшего и младшего поколений в обществе. В так называемых традиционных обществах образ человека старшего поколения был тесно связан с категорией жизненного опыта, его постепенного накопления и передачи молодым. Обычаи, традиции, преемственность, наследие - все эти механизмы общественного бытия предполагают уважение к предкам и высокий авторитет старших. Однако характер отношений между поколениями не остается неизменным. Особенно существенные перемены произошли во второй половине XX столетия.

Известный американский этнограф М. Мид предлагает различать три исторических типа культур: постфигуративные, кофигуративные и префигуративные. В постфигуративной культуре (традиционной, патриархальной) изменения происходят так медленно и постепенно, что деды, держа в руках новорожденных внуков, представляют их будущее по образу собственного прошлого. Представитель старшего поколения в таком обществе - «законченный образец жизни, как она есть», прожитое им - схема будущего для его детей. Взаимоотношения возрастных слоев четко регламентированы, каждый знает свое место.

Темпы развития современного общества стремительны. В мире, где предстоящее неизвестно, знания и опыт старших часто не могут найти применения, а иногда становятся даже вредными в силу совершенно изменившихся условий, обстоятельств, законов. Человек, скорее, вынужден учитывать мнения ученых, ориентироваться на взгляды и поведение современников; и дети, и взрослые учатся у сверстников и даже более того - взрослые учатся у своих детей. Авторитет старших уже не может служить главной опорой для молодых.

События, необратимо изменившие отношение человека к миру природы и к человеку (компьютеризация, атомная энергетика, глобальная информатизация, открытия в области генетики вплоть до клонирования живых существ, космические исследования и оружие массового уничтожения), привели к разрыву преемственности жизни, к конфликту между поколениями.

В XX в. в условиях увеличения средней продолжительности жизни сложилась новая историческая ситуация реального сосуществования взрослых детей и их пожилых и старых родителей в течение довольно длительного периода (примерно в полтора раза дольше, чем в XIX в.). Общество поставлено перед необходимостью выработать новые нормы отношений между людьми разных поколений. Признание авторитета и мудрости старших, уважение к их опыту должно дополняться осознанием ценности инноваций. Только встречное движение позволит прийти к содержательному диалогу поколений, к взаимопониманию.

Россиянин пожилого возраста, наш современник, весьма озабочен жизнью и судьбой детей и внуков, считает их проблемы собственными. Высказывания людей старшего поколения свидетельствуют о том, что они вовлечены в проблемы близких, часто соотносят цели и планы своей жизни с событиями более молодых («хочу помочь в уходе за внуками», «хочу накопить денег на обучение внука», «дожить до свадьбы внучки»).

И это может быть расценено как благоприятный факт. При анализе и характеристике собственной Я-концепции пожилого человека нередко можно встретить описания детей и внуков, рассказы об их жизни, акцентирование внимания на их успехах и достижениях. Такая ориентация сохраняет перспективу личностного развития, способствует осознанию ценности своего Я. Переориентация на внутрисемейные отношения является закономерным этапом психической жизни пожилого человека (И. Ф. Шахматов, 1996). Организация семейного быта, выбор формы повседневной занятости составляют на этом этапе основное содержание жизни. Процессы инкорпоризации, заключающиеся в замыкании на интересах узкого социального пространства (семьи), могут выступать одним из механизмов адаптации пожилого человека к современной ситуации (О.В.Краснова, 2000).

А что же семья, близкое социальное окружение? Предлагает ли оно своему старшему члену психологическую поддержку, обеспечивая жизненное пространство для самореализации, создавая новые смыслы жизни помимо профессиональной роли? Однозначного ответа нет. Многие пожилые люди вообще не могут сказать что-то определенное по поводу того, чего ждут от них в семье. Другие воспринимают ожидания своих семей, направленные на них, как хозяйственно-бытовую поддержку, как помощь по дому и практически не упоминают о востребованности своего жизненного опыта, своих личностных качеств.

Известно, что в современном урбанизированном обществе статус домашней работы низок, она часто воспринимается как нечто навязанное извне, и для современных пожилых людей такая самореализация оказывается недостаточной, не приносит удовлетворения. Вопрос о выборе способа жизни, самоопределения в пожилом возрасте, в том числе достойного места в семейной структуре, остается открытым.

Связь старших и младших поколений в обществе и семье как механизм психологического наследования. Карл Густав Юнг одним из первых обратился к идее понимания бессознательной сферы психики человека как жизненно необходимого источника мудрости, норм, ценностей, правил. Он рассматривал «коллективное бессознательное» в качестве одной из составляющих структуры человеческой личности. Этот глубокий слой личности представляет собой хранилище следов памяти наших исторических предков, причем, может быть, не только людей, но и еще более древних эволюционных предшественников. «Коллективное бессознательное» наследственно предопределено и одинаково для всего человечества, оно содержит архетипы - первичные модели восприятия и поведения. Существование подобных структур подтверждается, по мнению Юнга, поразительным сходством символов в живописных и литературных произведениях разных времен и народов, сказках, мифах, легендах. Психические образы «коллективного бессознательного» побуждают людей реагировать на отдельные события сходным образом; они зачастую отражаются в сновидениях.

Хотя идеи Юнга о существовании «коллективного бессознательного» и составляющих его архетипах не поддаются пока эмпирической проверке, интерес к ним со стороны современных психологов, философов, теологов не ослабевает.

В свою очередь швейцарский психолог А. Зонди говорит о «родовом бессознательном» как форме психической наследственности. Человек в жизни стремится реализовать притязания своих предков - родителей, дедов, прадедов. Особенно ярко их влияние обнаруживается, как считает автор, в важные моменты жизни, имеющие судьбоносный характер: когда человек совершает свой профессиональный выбор или ищет место работы, спутника жизни. Таким образом, решая важнейшие вопросы самоопределения, он не является совершенно «свободным», поскольку в своем лице представляет род, своих прародителей, делегировавших ему «поручения». Однако это не означает, что судьба человека жестко запрограммирована и остается лишь следовать неким инстинктивным побуждениям. Человек может преодолеть навязанные тенденции, опереться на собственные внутренние резервы и построить свою судьбу осознанно.

Близкие идеи о роли «родительского программирования» в судьбе человека развивает американский психотерапевт Э. Берн. Описывая различные варианты воздействия семьи, отдельных ее членов на личность ребенка, он использует понятие-метафору «сценарий»: «Сценарий - это постепенно развертывающийся жизненный план, который формируется... еще в раннем детстве в основном под влиянием родителей. Этот психический импульс с большой силой толкает человека вперед, навстречу его судьбе, и очень часто независимо от его сопротивления или свободного выбора»1 (курсив наш. - Е.С.). Это своего рода бессознательное принятие ребенком предписывающего «образа» будущей взрослой жизни - судьбы «победителя» или «побежденного», «неудачника». Истоки многих жизненных сценариев, по Берну, лежат даже не в родительской семье, а в более ранних поколения. Автору удалось проследить трансляцию сценария на протяжении пяти поколений (речь идет о сценарии «победитель» в конкретном варианте «Мой сын будет врачом»).

Очень важно, считает Берн, что именно знает человек о своих прародителях и прапрародителях, какие испытывает чувства по отношению к ним. Уже незамысловатая реплика или рассказ о предках могут свидетельствовать о характере «сценарных предписаний», которым следует человек. «Мои предки были ирландскими королями» - эта фраза может быть произнесена торжественно и церемонно, а может с иронией («Я такой же пьяница, как один из них»); и за каждым суждением при анализе вскрывается некое истолкование значимого прошлого.

Чувства по отношению к предкам варьируют:

* гордость за выдающихся предков без какой-либо надежды на то, чтобы превзойти их достижения;
* идеализация (романтическая или парадоксальная, ориентирующаяся на одну, своеобразно выхваченную, черту - «бодрая старушка»);
* соперничество.

В целом к прародителям испытывают более интенсивные чувства, чем к родителям: «к прародителям относятся с благоговением или ужасом, тогда как родители вызывают восхищение или страх»1.

Не останавливаясь на деталях механизма раннего программирования жизненного сценария, подчеркнем, что при исследовании проблемы семейного воспитания должны учитываться не только непосредственные воздействия на ребенка, но и более общие представления его самого о своих близких и родных.

Н. Пезешкиан, основоположник позитивной психотерапии, уверен в важности психологического «наследия» человека и небезразличности происхождения как фактора идентичности. Он использует понятие «семейные концепции», которые определяют правила отношений к людям и вещам: от одного поколения к другому передаются не столько материальные блага, сколько стратегии переработки конфликтов и формирования симптомов, структуры мировоззрения и структуры отношения, которые переходят от родителей к детям. Концепции берут начало в критических переживаниях одного из членов семьи, в религиозных и философских идеях, укореняются, усваиваются детьми и снова передаются следующему поколению детей. Примеры семейных концепций: «Что скажут люди», или «Аккуратность - половина жизни», «Ничего не дается легко», «Верность до смерти», «Достижения, честность, бережливость» и т. п. Частично они осознаются и формулируются носителем в сжатой форме в виде любимых поговорок, наказов детям, комментариев к ситуациям: «Будь верным и честным, но покажи, на что ты способен» или «У нас все должно быть, как в лучших домах». Большей же частью они остаются неосознанными, воздействуют не явно.

Исследование истории семейных концепций соотносится с понятиями «историческое сознание», «укорененность», «отсутствие корней», «коллективное прошлое». Желания, требования, обиды, поступки, которые выглядят сегодня немотивированными, обретают смысл в контексте простирающихся в прошлое семейных концепций. Когда социальная и семейная ситуация в корне изменяется, старая программа перестает отвечать актуальным потребностям. У членов семьи накапливаются проблемы, задачи, страхи, навязчивые ритуалы и зависимости, до тех пор пока один из них не разрывает порочный круг активным вмешательством. Поэтому один из важнейших принципов позитивной семейной психотерапии Н.Пезешкиана - принцип установления связи между семейной традицией, идентичностью и проблемами человека. Построение «концептуального семейного древа» рассматривается как эффективное средство выявления значимых тем и постановки задач в терапии, в которую вовлекаются несколько поколений (родители, бабушки, дедушки, а иногда и прабабушки, прадедушки).

В отечественной психологии Э. Г. Эйдемиллер и В.В.Юстицкис рассматривают патологизирующее семейное наследование, хатактерное для дисфункциональных семей как формирование, и передачу эмоционально-поведенческого реагирования от Прародителей к родителям, от родителей к детям, внукам и т.д. ригидные, иррациональные, жестко связанные между собой убеждения, заимствованные у представителей старшего поколения, формируют личность, малоспособную к адаптации, страдающую пограничными нервно-психическими расстройствами.

Можно с сожалением отметить, что пока большее внимание специалистов привлекают именно явления искажающего влияния неосознаваемых детерминант на поведение молодого человека, явления «негативного» психологического наследования.

Возможно, это происходит из-за того, что в поле интереса психологов и психотерапевтов попадают прежде всего люди, не разрешившие своих внутренних конфликтов, находящиеся в состоянии кризиса. В качестве иллюстрации другого, позитивного понимания семейных «корней» приведем отрывок из романа популярного современного американского писателя.

«Именно в этом доме в тринадцать лет Элизабет обнаружила истоки своей семьи и впервые в жизни почувствовала, что разрушилась стена одиночества, что она частица большого целого.

Все началось в тот день, когда она нашла Книгу. <...> И словно отворила дверь в другой мир. Это была биография ее прапрадедушки Сэмюэля Роффа, изданная на английском языке и отпечатанная частным образом на пергаменте... Главным было содержание, история, дававшая жизнь портретам, висевшим на стене внизу. ...Незнакомцы, которые ничего не значили для Элизабет.

И вот теперь в башенной комнате, когда Элизабет открыла Книгу и начала читать, Сэмюэль и Терения ожили. Она почувствовала, как время вдруг потекло вспять.<...>

Элизабет отложила Книгу и, закрыв глаза, ясно представила себе и одиночество Сэмюэля, и его восторг, и его разочарование.

Вот тогда-то к ней и пришло ощущение сопричастности, она почувствовала себя частицей Сэмюэля, а он был частицей ее. В ее жилах текла его кровь. От счастья и переполнившего ее восторга у нее кружилась голова...

Чудесным, неожиданным образом именно старый Сэмюэль вселил в нее мужество и поддержал ее в самые трудные для нее минуты. Элизабет казалось, что судьбы их очень схожи. Как и она, он был одинок, и ему не с кем было поделиться своими мыслями. И так как они были одного возраста - хотя их и разделяло целое столетие, - она полностью отождествляла себя с ним»1.

Мы видим, как девочка, с рождения лишенная материнской любви, со стороны отца находившая лишь формальную заботу о ее благополучии, обретает устойчивость личности, ее «укорененность», разделенность чувств и переживаний при знакомстве с образами предков, что становится поворотным моментом ее жизни.

Личные отношения прародителей (бабушек/дедушек) и их детей и внуков. Воздействие бабушек и дедушек на младших членов семьи, их вклад в воспитательный потенциал семьи трудно оценить однозначно. Сложные и противоречивые отношения связывают подчас родителей и их взрослых детей и внуков. Психологический климат в семье и характер влияния на ребенка зависят от качества этих взаимоотношений. Так, например, одностороннее доминирование в семье матери, а тем более бабушки по материнской линии выступает как фактор, увеличивающий вероятность невротических нарушений у детей.

Приобретение новой внутрисемейной роли (роли бабушки или дедушки) сопровождается существенной перестройкой сложившейся иерархии отношений, поиском гармонии возникшей социальной роли и уже имеющихся ролей (у женщин - роли жены, мамы, свекрови или тещи), которые часто противоречат друг другу: Освоение прародительского статуса требует выработки новой внутренней личностной позиции.

Оптимальная готовность бабушек и дедушек состоит в осознании своей собственной особой роли. Прародители понимают ценность внуков, появление которых означает новый этап их жизненного пути, повышает общественный престиж, удлиняет жизненную перспективу, создает новые источники удовлетворенности жизнью. Наряду с оказанием некоторой помощи - бытовой, материальной, бабушки и дедушки выступают в роли связующего звена между прошлым и настоящим семьи, передают традиции и проверенные ценности, окружают внуков поистине безусловной любовью. Незрелость, неготовность прародителей выражается в ром, что они вообще отказываются от новой позиции, защищаются против нее («ребенок ваш», «нам тоже никто не помогал») рибо, напротив, «с восторгом и усердием» захватывают, узурпируют родительскую роль, лишая ее молодых родителей.