Древний хранитель семейного очага

Наши предки верили, что дом – это крепость, главный оборонительный рубеж прежде всего... от нечистой силы, нечисти и нежити. А ею, по представлению наших предков, просто кишела природа. Верили, что сосущие кровь вампиры могли расправиться с жертвой только вне пределов дома. Поэтому при постройке жилища всегда совершали очистительные обряды и прибегали к защитной магии.




Например, на карнизах, окнах, под крышей вырезали охранные знаки и старались прикрыть каждое отверстие в доме какой-нибудь меткой против злых духов. Внутри же дома семью и хозяина оберегал и поддерживал сам домовой. Кто же он такой?

История появления в доме духа-хранителя очень давняя. Может быть, ей 5 тысяч лет, может, более. Еще в каменном веке самым священным местом в доме считался очаг. В эпоху бронзового века в IV – III тысячелетиях до новой эры начал широко распространяться культ мужских покровителей домашнего очага. Возможно, тогда и зародился образ духа-хранителя семьи и жилища. На Кавказе его представляли в виде фаллического символа. У древних римлян каждый член семьи имел своего покровителя – лара. Лары выглядели как куклы. Их складывали в особый сундучок. Не его ли называли ларцом?

Наш славянский домовой был тесно связан с силой огня. В избе он обитал у печки, мог превратиться в мерцающий огонек или уголек.
Домовые были разные: кто в доме жил, тех называли домовиками, а кто на дворе – дворовыми духами. Домовой-домовик – главный хозяин усадьбы и избы. Он добрый дух, хотя и нежить. Его чтили, подкармливали, баловали подношениями и никогда не ругались именем домового. Называли ласково: хозяин, дедушка, но часто вообще звали иносказательно: Он, Доброжил, Доброхот, Сусед.

Домовой-домашний

Домового обычно видеть нельзя, можно только чувствовать его присутствие. То он от скуки горшками в ночи гремит, ногами шаркает, кряхтит, всхлипывает в темноте, то говорит мягким ласковым голосом или глухим отрывистым. Дает краткие ответы на вопросы хозяев. Домовой любит тепло, его еще называли – «жировик» проказник полизать вкусненького не прочь, поэтому прозвали его также «лизуном». Избави Бог подглядеть за домовым, если он этого не хочет: заболеет человек или лошадь его копытом ударит.

Ночью домовой иногда знак дает. Навалится на грудь спящего и давай давить. Утром проснется человек в беспокойстве. К добру или худу тот знак был?
Немногим привелось видеть хозяина. Утверждают, что он мохнат, оброс шерстью. А лапа у него теплая, мохнатая, ласковая. Коль погладит ею во сне человека, гадать не надо, – добрый знак. Некоторые уверяют, что домовой похож на маленького косматого старичка. Способен превращаться в разных животных, в черных котов, например. Вот послышалась в сенях какая-то возня, вроде коты сцепились, шипят, вопят, буянят. Знайте, это свой хозяин с чужим лизуном драку затеял.

– Не ходи в мои владения, – Говорит супротивнику, нечего тут чужой нежити делать.
Домовой накрепко привязан к своей избе. Даже если обветшала она, брошена на завывание вьюг и холодных осенних дождей, домовой останется жить в холодной старой печи в полном одиночестве. Плачет, стонет на развалинах. Но и семье нельзя без домового-хранильника. Кто же будет ее по ночам от всякой нечисти оберегать? Поэтому издревле сохранился обычай: при смене жилища берут из старого дома горшочек с углями и переносят в новую избу. Ставят горшок в печь, приговаривают: «Дом-домовой, пойдем со мной, веди домовиху госпожу – как умею, награжу!»
У домового может быть семья. Его жену зовут «доманя» или просто «соседка». Семья домового не очень разборчива – согласна обосноваться не только у печи, но и в чулане, порогом. По разным поверьям, домовых-домовиков могла быть несколько. По одному на каждого члена семьи, причем с персональной ответственностью за подопечного.

Домовой – верный помощник в хозяйстве. Особенно он любит радивую, дружную семью. Тогда изо всех сил старается ей помочь. А нерадивым хозяевам он с удовольствием пособит еще более запустить дела, будет «портить скотину. Впрочем, изменить его отношение к дому нетрудно. Надо домовому жертву принести и за дело как следует взяться. Домовой и в торговом деле хозяину помочь может. Советы домового всегда ценили при покупке лошадей и коров. А не приживается новая купленная скотина при дворе, знать, не по душе она домовому.
Домовой часто старается предупредить семью о несчастье. Заплачет за печкой – к покойнику. Подергает женщину за волосы ночью – не грызись с мужем, хозяин не пили его, не спорь до хрипоты, а то распалится в гневе муж, еще побьет поленом. Загремит домовой посудой – будь внимателен с огнем, оплошаешь – быть пожар вспыхнет непотушенная головешка.

Бойся, неверная жена, домового! Покрутила подолом ночью домовой навалится страшной тяжестью на ноги, схватит за горло. А мужика похотливого он во тьме и отлупить может, синяков навешать. Бережет семейные основы. Ну а коль засмеялся домовой в ночи, песни мурлычет знать, радость скоро в доме будет, а то и свадебка.

Запечная проказница

А еще был в русском доме призрак – кикимора. Сведений о ней не очень конкретны. Считалось, что это одновременно полезное и вредное существо. Имя кикимора состоит и: двух частей. Первая часть слова – кика – может быть истолкована как головной славянский убор с рожками ил просто рогатость существа – очевидный признак нежити. Вторая часть слова – мора, означает, что эта нечисть в родстве со всякими Мороками, Марами, которые дуря человека или даже сулят ему смерть.
По поверьям, кикиморы водились в домах, в конюшне хлеву, в лесах и чащобах. Народная фантазия рисовал; кикимору в облике женщины небольшого роста в сарафане то с головным убором-шишигой, то простоволосой, рас трепанной, с маленькими рожками. Глаза у кикиморы навыкате, блестят. Кикимора живет в доме за печкой, обожает плесень, сырость, ее излюбленное место – угол избы куда сметают мусор. Она невидимка, дух.

Домашнюю кикимору считали подружкой домового лесную – лешего. Кикимора к людям двойственно относилась. Она симпатизировала трудолюбивым, работящим женщинам. Ночью могла перемыть им всю посуду, при сматривала за тестом, чтобы хорошо взошло, чтобы пироги получились пышными, вкусными. Убаюкивала детей, вот нерадивых девиц и баб кикимора просто терпеть не могла, вредила им исподволь. Могла ленивиц вообще из избы выжить.

Кикимора – большая проказница. Любила она баловаться обычно с пряжей, например, портила начатое женщиной на прялке рукоделье. Кикимора и сама любила прясть, но никто ее изделий не видывал. Нередко она бралась за уже начатое и оставленное женщиной рукоделие. Пряхи верили, коль кикимора над рубахой потрудилась, то ее и за неделю не кончишь. Сохранилась поговорка: «Спи, девушка, кикимора за тебя спрядет, а мать выткет». Это было грозное предупреждение хая ленивых прях. Если уж кикимора начала вредить хозяйке, – то тут есть одно верное средство. Надо идти в лес, найти горький корень папоротника, настоять его на воде. Потом перемыть этим настоем дочиста всю посуду. Кикимора очень любит папоротник и за такую усладу готова простить все. Проказам кикиморы приписывали куриные недуги, которые случались в неблагополучных хозяйствах. Если куры сами на себе перья выщипывают – ее вина. Случится вертун – куриная болезнь, от которой птицы на шестке вертятся, потом мертвыми вниз падают – тоже кикимора руку приложила. В таких случаях вешали в курятнике амулет – камень с дыркой, куриный бог называется. Вредила кикимора овцам и лошадям. То шерсть у овец выщиплет, то гривы скакунам перепутает, ночью их гоняет так, что под утро те едва дышат. Потешное существо кикимора, но грозное. Если кто ее увидит в доме, значит, беда на пороге, может близкий занемочь или помереть. Недаром этот дух сродни Маре – Морене – древней богини смерти. Самое верное средство от кикиморы – крест святой и молитва.

Духи двора и таинство бани

Домовой-дворовой всем похож на своего старшего «брата» из избы, только шерсть на нем растет гуще. Дворовик более злобен. Страсть как любит скотину мучить. Все – нелады с домашними животными, лошадями, коровами, овцами и курами объясняли проказами дворовика. Дружен он был только с козлами да собаками.

Чтобы охранить животных от его проказ, вешали в хлеву убитую сороку. Этих птиц дворовик не любит. В угоду дворовику старались не держать белых кошек, белых собак, белых лошадей. Новорожденных телят и ягнят уносили из хлева в дом, потому что дворовик мог их задушить, А так в доме молодняку спокойней. Ты только не спи, хозяин, заботься о скотине. Старались селяне дворовика задобрить. Он до подарков охочь. Любил лоскутки разноцветные, мишуру блестящую, хлеба краюху. Все эти подношения несли в хлев и читали заклятие: «Хозяин домовой, соседушко-доброхотушко, я тебя дарю-благодарю: скотину прими, напои, накорми». Вешали в хлеву «ведьмину метлу» – сосновую или еловую ветвь с густой хвоей.
У домового еще и другие помощники были – коловерши. Они походили на кошек. Коловерши – по ночам для своего хозяина из других домов таскали деньги и всякие припасы.

На дворе овин, где сушилась солома, его охранял особый дух – овинник. Часто его представляли в образе черного кота. Именно он был главным брандмайором в хозяйстве. Следил, чтобы пересушенная солома в хлеву не вспыхнула. Впрочем, пожар в овине часто приписывали проказам чужого овинника, который намеренно поджег хозяйскую постройку. Если видели, что вблизи овина дерутся два кота – считали, что это свой овинник лупит негодника. По легендам, овинники дрались даже головешками. Однако самым таинственным строением во дворе была баня.

Бани на Руси топились по-черному. За баней слыла дурная слава. Селяне, идя в баню, снимали нательные кресты. Духов, обитавших в бане, боялись, считали, что лучше с ними дружить и не раздражать христианской символикой. Главным духом бани был банник. Банник мокрого пара не выносил, сердито покидал свои владения, когда там парились. Но на остывших камнях или в банной печи он мог жить долго. Самая страшная его проказа – «тарный газ. По древним поверьям, в бане обитали души умерших предков – навьи. Навьи по-разному относились к селянину, могли помочь ему, а могли и уморить. Баннику обязательно приносили в жертву черную курицу.

Даже захожие одинокие странники опасались ночевать в банях. Банник мог удушить. После парной оставляли в ней веник, кусочек мыла и воды в кадушке. Ночью слышали, как в бане начиналась какая-то возня, плескание, гогот. Считали, что это банники вениками хлещутся, резвятся. С баней были связаны самые серьезные гадания. Кто обнаженную спину старался просунуть в баню, кто, задрав платье, – ягодицы. Банник давал знак, шлепая по телу холодной или теплой мохнатой лапой. Холодная рука была к несчастью, а теплая – к удаче.