Из песни слова не выкинешь
Воспитательные моментыЛет 25 тому назад мама пришла за мной в садик. У дверей ее встретила новая воспитательница.
- Я за Мариной, - сказала мама.
- За Мариной? А вы ей кто? – удивилась воспитательница.
- Я? – еще больше удивилась мама. – Я ей мать вроде как…
- Правда? – удивление воспитательницы достигло крайнего предела. – Я была уверена, что ее мама пожилая женщина, а папа, извините, сидел…
Здесь у моей мамы даже слов не нашлось, чтобы хоть как-то выразить четвертое за этот день удивление. Оно само проступило у нее на лице. Воспитательница распознала надвигающийся сердечный кризис и поспешила прояснить ситуацию:
- Понимаете, Марина в курсе всех цен на уголь и сахарный песок, где все это можно подешевле купить и где покупать не стоит. А еще… Знаете, она на стульчик садится и песню поет, - в этом месте воспитательница засмущалась. – Мурку. Поет и плачет…
Представили себе двухлетнего ребенка, рыдающего в уголочке под блатняк?
Эх, воспитательница, воспитательница! Ничего-то ты в жизни не понимаешь! Мурка тебя удивила! А что такого в Мурке-то? Про киску песня! Знаешь, как я рыдаю каждый раз, когда этот злобный дядька говорит: «Мурка, ты мой муреночек, Мурка, ты мой котеночек, здравствуй, Мурка, и прощай!», а потом пиф-паф и нет Мурки. Я ведь прямо-таки вижу, как несчастная белая пушистая кошечка карабкается по телеграфному столбу, пытаясь спасти свою крошечную пушистую жизнь, а толстый краснощекий дядька в распахнутом тулупе преследует ее. Тонет в снегу, но продолжает преследовать. Она карабкается все выше, а он все ближе, она сжалась в комочек, а он бессердечно достает пистолет и пиф-паф! Кошечка вся в алой крови падает на белый снег. Все. Занавес. Я рыдаю.
Эх ты, бессердечная воспиталка, папу моего в тюремном прошлом обвиняешь. Он тут вообще не причем! 80-тые годы сейчас, в курсе? Слово «дефицит» знаешь? Какую достали по блату одну единственную кассету для магнитофона, такую и слушаем.
А на счет цен на уголь – так я телевизор периодически смотрю, и с бабушками во дворе общаюсь. Общительный я человек, понимаешь?
Ты еще не слышала, какую мне песню мама дома поет. Ты бы в обморок упала от страха!
На могиле старый череп чинно гнил
Клюкву красную с болота он любил
Напевал он клюкве нежные слова
Приходи в могилу, будь любовь моя
Приходи в могилу, погнием вдвоем
Приходи в могилу, песню мы споем
Приходи в могилу, будем чинно гнить
И тебя лишь, клюква, буду я любить
Отвечала клюква, Череп, как же так
Ты давно уж старый череп не чувак
Чем с тобой в сырой могиле чинно гнить,
Я буду с чуваками в баре водку пить
Приходи в могилу, погнием вдвоем
Приходи в могилу, песню мы споем
Приходи в могилу, будем чинно гнить
И тебя лишь, клюква, буду я любить
Вот приходит клюква в чуваковский клуб
Там танцуют твист и крутят хула-хуп
Там под джаза клюква напилась
Вдруг из-под подушки раздается бас
Приходи в могилу, погнием вдвоем
Приходи в могилу, песню мы споем
Приходи в могилу, будем чинно гнить
И тебя лишь, клюква, буду я любить
Чинно чередою пронеслись года
Стала наша клюква уж совсем не та
Вспомнила про череп и его слова
Приходи в могилу, будь любовь моя
Приходи в могилу, погнием вдвоем
Приходи в могилу, песню мы споем
Приходи в могилу, будем чинно гнить
И тебя лишь, клюква, буду я любить
А мне не страшно совсем! Мне очень даже весело. Весело это, понимаешь? Я как мультик во время этой песни смотрю – вот она, клюква, вот она приблатненной походочкой к черепу почапала. Что страшного-то? Это ж смешно! Дети Жванецкого не понимают, а про клюкву – очень даже. У меня потом, знаешь, какое чувство юмора после таких песен будет? Такое, что я даже с незнакомыми шутить бояться буду – а то влюбятся, и убегай потом от них темными дворами. И во всяких ужастиках, да и просто ужасах обыденной жизни, буду видеть то, над чем посмеяться можно. А ты как в черепе с клюквой юмора не видишь, так и от каждого тараканчика в супе в обморок падать будешь, сучить ножками и кричать, что жизнь не удалась.
К чему я все это написала? Уважаемые родители! Не бойтесь того, чтобы разрешить вашему ребенку услышать что-то непедагогическое. Особенно Чуковского сейчас ругать любят. Не видят дети всех тех ужасов, что нашему взрослому сознанию мерещатся. Даже в блатной Мурке я, будучи ребенком, видела котенка и училась сострадать. Поверьте, ни одного зэка и даже призрачного образа тюряги передо мной не стояло. А жуткая песня про череп и клюкву ни капли не пугала, а давала волю фантазии и воображению, и крепенько так развивала чувство юмора. У детей оно есть, не мешайте ему развиваться – дети умные, они разовьют его в правильном направлении, если им с детства табу не ставить. А все плохое и ненужное – само отпадет. Вот сколько раз эту песню слышала, а слово «водка» увидела только вчера, когда текст песни в Интернете скачивала. Не нужно было мне в детстве это слово.
Да, ключевое слово здесь – услышать. Услышать, а не слушать лишь «непедагогическое» и «неправильное». А если только правильным и педагогическим окружать, откуда же ребенок про неправильное узнает? В правильной ли среде? Правильно ли ему это преподнесут? А когда узнает, не будет ли это для него шоком? Может, дозы морфия постепенно вводить, а? Кругозор расширять. Мир ведь многогранный. И такое, непедагогическое, в нем есть, как бы от этого не открещивались. Да и вообще существует огромный риск вырастить чрезмерно правильно товарища с ручками на коленочках, губками куриной гузкой и праведных обмороках при каждом слове «хрен». Замучаешься такому доказывать, что хрен – это овощ, а потом махнешь на все рукой и скажешь: «Да и хрен с тобой!»
?? 