Пока внимание Запада приковано к Крыму
Горячие точкиЗаинтересованность Кремля в этом регионе огромна — и он наверняка увидел в нынешнем кризисе благоприятную возможность для обретения новых рычагов влияния
До
февраля, когда проевропейским протестующим, которые всю зиму
оккупировали площадь Независимости в центре Киева, удалось свергнуть
пророссийское правительство Украины, самое крупное противостояние между
Москвой и Западом было на Ближнем Востоке и особенно - в Сирии, где
президент Башар аль-Асад, пользуясь поддержкой российского руководителя
Владимира Путина, вот уже четыре года ведет жестокую гражданскую войну.
Но
пока вашингтонские политические деятели следят за действиями Путина в
Восточной Европе, события на востоке Средиземноморья продолжают набирать
обороты. При этом крайне мала вероятность того, что Кремль, очень
занятый урегулированием ситуации в Крыму, откажется от других своих
геостратегических интересов. Российские интересы на Ближнем Востоке
обширны и разнообразны. Они не менее, а пожалуй, и более глубоки, чем
интересы Запада. И в крайнем случае нельзя исключать, что Путин
воспользуется российским влиянием и отношениями на Ближнем Востоке для
того, чтобы резко ослабить там интересы Запада с целью обретения новых
рычагов воздействия на Украине.
Исторически Сирия была главной
страной, через которую Советы проецировали свою мощь на Ближнем Востоке.
Есть множество военных, политических и экономических факторов, которые
способствуют тому, что Кремль продолжает вмешиваться в происходящие там
события. Для начала, у России имеется военно-морская база в прибрежном
сирийском городе Тартусе — единственная в Средиземноморье. Это важное
морское звено, дающее России проход из Черного моря, который
контролируется входящей в состав НАТО Турцией. В мае прошлого года
российский ВМФ создал там постоянное средиземноморское оперативное
соединение. Это составная часть путинского проекта по укреплению
вооруженных сил и проецированию военной мощи в мире. Без Тартуса
российским кораблям и подводным лодкам будет негде заправляться при
нахождении в восточном Средиземноморье.
Россия также чрезвычайно
опасается исламского и конкретно суннитского фундаментализма, ведя свою
собственную давнюю борьбу против радикального ислама. Сначала она делала
это в Афганистане, и вот уже 15 лет делает это на Кавказе. В Сирии, где
после Асада во власти наверняка будут доминировать суннитские исламисты
крайнего толка, Путин по-настоящему боится потерять эту страну,
которая, перейдя в руки исламистских сил, создаст угрозу на южных
рубежах России. Москва знает, что против режима Асада в рядах связанных с
«Аль-Каидой» джихадистских группировок воюет немало чеченцев. Поэтому
русских вполне естественно беспокоит перспектива возвращения таких
боевиков в Россию, если Асад будет свергнут.
Читайте также: Нам нужны иные переговоры по Сирии
У
русских в Сирии также есть серьезные экономические интересы. Общая
сумма сирийских контрактов с российской оборонной отраслью превышает 4
миллиарда долларов. А недавно обнаруженные месторождения природного газа
в восточной части Средиземноморья могут стать для России новым
источником доходов, поскольку российская государственная газовая
компания «Союзнефтегаз» в декабре месяце подписала с режимом Асада
контракт на разведочные работы в сирийских водах Средиземного моря.
Влияние России на Асада значительно — сирийский режим фактически
стал государством-сателлитом Москвы. Без российской поддержки у режима
Асада было бы мало шансов на выживание. Русские поставляют этому режиму
крупные партии оружия и оказывают Сирии важнейшую политическую поддержку
в ООН, где они наложили вето на многие резолюции, направленные против
Асада. Публично Россия призывает обе стороны в сирийском конфликте
прийти к какому-то мирному решению, но Путин, пользуясь своими
отношениями с Асадом, может создать Западу серьезную головную боль. Он
может поставить сирийскому режиму более современные системы вооружений и
даже отправить в Сирию военных советников на помощь Асаду. Такие
действия придадут Асаду сил, а это может привести к дальнейшему усилению
хаоса и кровопролития в Сирии, которые могут перетечь на территорию
Турции, Ливана и Иордании.
Между тем, у России - довольно сложные
отношения с другим ее давним союзником по этому региону — с Ираном. При
царях, а затем и при Советах Тегеран боялся российской экспансии. Но с
распадом Советского Союза отношения между двумя странами существенно
улучшились, поскольку российские и иранские интересы стали во многом
сближаться и совпадать. В частности, это касается ограничения
американского влияния и власти на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и
на Кавказе. Россия и Иран являются ведущими сторонниками и спонсорами
режима Асада, потому что они вместе заинтересованы в противодействии
суннитскому фундаментализму.
Но в отличие от Сирии, Иран не
является российским сателлитом, и есть целый ряд областей, где
российские и иранские интересы конфликтуют. В экономическом плане Россия
получила огромную выгоду от международного бойкота Ирана. Из-за
напряженности в Персидском заливе и иранских проблем с продажей нефти на
международных рынках сохраняются высокие нефтяные цены, а это
исключительно важно для российской экономики, в основе которой лежат ее
нефтяные и газовые ресурсы. Санкции против Ирана помешали
центральноазиатским странам Казахстану и Туркмении проложить через Иран в
Персидский залив трубопроводы для экспорта нефти и газа. А это дает
России возможность и дальше оказывать существенное влияние на данные
страны, поскольку ей принадлежат крайне важные маршруты нефтегазового
экспорта этих государств.
Надо
также отметить, что Россия не желает превращения Ирана в ядерную
державу. Русские выступают резко против нападения Израиля и Запада на
эту страну, считая, что оно станет «катастрофой» и разожжет на Ближнем
Востоке межконфессиональную вражду. Но Кремль не заинтересован в
появлении еще одной ядерной державы по соседству, особенно такой,
которая способна побороться с Россией за влияние на мусульманские
государства из состава бывшего Советского Союза. Путин прекрасно
понимает, что если ядерное оружие обретет Иран, то и Саудовская Аравия,
которую Москва считает подстрекательницей беспорядков на Кавказе, тоже
может захотеть стать ядерной державой, действуя через свой альянс с
Пакистаном. Соответственно, хотя русские противодействуют любым санкциям
ООН против Сирии, они фактически голосуют за резолюции ООН, в которых
осуждается иранская программа ядерного обогащения.
Русские в
рамках своих отношений с Ираном вполне могут оказать воздействие на эту
страну по многим направлениям, начиная с возрождения контракта на
поставку Ирану ракет С-300. На самом деле, Путин уже продемонстрировал
способность России нанести удар в ответ на западные санкции, направив в
Тегеран руководителя российской атомной отрасли для обсуждения вопроса о
строительстве в Иране второй атомной электростанции.
При
оптимальном сценарии — если на Украине будет дипломатическое
урегулирование — Путин может пойти на наращивание сотрудничества с
Западом по Ближнему Востоку. В Сирии, например, Путин может сократить
или даже прекратить поставки оружия режиму Асада, подтолкнув его к
серьезным переговорам с умеренной оппозицией. Он может также сделать
некое заявление, указав на то, что Россия не видит в Асаде неотъемлемую
часть будущего Сирии. А что касается Ирана, то Путин может подать сигнал
о поддержке позиций Запада, просто прекратив все переговоры о
дальнейшем сотрудничестве с Тегераном в области ядерной энергетики, а
также открыто подтолкнув Иран к переговорам об отказе от ядерной
программы.
Но пока, в свете крымского референдума, мы оказываемся
в полной неизвестности. И если Путин решит, что он готов пожертвовать
своими отношениями с Европой, то появятся основания думать о том, что он
при наличии желания воспользуется имеющимися у него возможностями для
нанесения значительного ущерба интересам Запада на Ближнем Востоке.
Джош Коэн — бывший сотрудник Госдепартамента США, участвовавший в проектах экономических реформ в бывшем Советском Союзе.
Оригинал публикации: