Воспоминания беременных и рожениц...

Большое спасибо акушерке за теплые слова. Она так часто называла меня зайчиком, что поневоле захотелось морковки.

Пришла к остеопату на 7-месяце, он сначала, как полагается, все расспрашивает, записывает… На вопрос «какой месяц?» я долго судорожно копалась в памяти и наконец выдавила — январь… Он растерялся в свою очередь и, удерживая смех, переспросил: «Месяц беременности?»

Однажды жутко захотелось курицы. Купила курицу, сварила, съела. Всю. После этого мне было не очень хорошо и всю остальную беременность я не выносила даже слова «курица». По этому случаю в семье она была переименована в «барсука». Несведущих людей очень забавляли упоминаемые в разговоре супы из барсука, жареные барсучьи окорочка, но пуще всего барсучьи яйца!

На одном из приемов: «Доктор, а когда у меня дата родов?» «А тебе зачем?» Действительно, чего это я вдруг интересуюсь?

Схватки были сильные, между ними еще умудрялась звонить мужу со словами: «Я тебе в еду пургена налью и закроюсь в туалете, когда будешь ломиться, а я тогда буду тебе говорить, что нельзя, терпи!!!». Он смеялся.

Трындец наступил на следующее утро после родов – скрипя всеми конечностями, аки не смазанный терминатор, я медленно, но верное, стала продвигаться в сторону туалета.

Когда сынулю вытащили из живота — сразу увидела, стало так легко и спокойно, что потянуло в сон, от усталости явно. Я говорила: «Ребята, я посплю, а вы меня зашивайте!» Анастезиолог кричал: «Не смей закрывать глаза!» Я сговорилась, что буду лежать с одним открытым глазом, а вторым спать.

У меня мама рассказывала, что когда она меня рожала, то в этой же палате была женщина, которая вставала на колени перед тумбочкой, засовывала туда голову и в нее кричала. Ей так видимо легче было схватки перенести.

На зашивание наркоз все- таки сделали, и я будучи под наркозом улыбалась во весь рот, слышу врач говорит: «Она там мультики, что ли смотрит?»

Меня после кесарева вывозят в коридор, смотрю — муж с сыном на руках стоит — довольный такой. Подвезли к нему, остановили. Он спрашивает:«Как чувствуешь себя?» Я: «Нормально, только трясёт сильно». Муж у врача спрашивает: «А почему её трясёт?». Тот так серьезно отвечает: «Заморозки скоро!»

А я, когда начала в операционной после кесарева отходить, открываю глаза, все плывет и кружится, обвожу мутным взглядом вокруг — никого! Думаю: «Сейчас громко крикну, позову врача али медсестру, узнать хоть, как ляля. На деле, вместо громкого крика, как хотела, раздалось сиплое, тихое, и почему-то медленно слова выговаривались: «Люююююдиииии!!! Ауууууууууу, вы гдееееее???!!!!» Прямо над головой раздался смешок анестезиолога (наверх чо-то глаза у меня не поднимались), так же протяжно: «Мы здеееееесь!!!»

Ожидание меня убивало. Мой муж подливал масла в огонь: каждый вечер он делал круг по залу с подаренной нам для малыша коляской, «тормозил» у дивана, где я сидела и спрашивал меня: «Где ребенок?»

Я беременная на работу устроилась – месяц-два на линии на телефоне отсидела. И все! атас! В маршрутку заходила, и говорила:«Здравствуйте, меня зовут Анна....» Маршрутка как-то неохотно со мной в ответ здоровалась.

У меня и после первой беременности мозги не восстановились, а теперь, когда уже новое пузо растёт, мой тупизм достиг апофигея: вчера, зайдя в аптеку, требовала 2 кг огурцов. На растеряный ответ молоденького фармацевта: «У нас нет огурцов...» сварливо и громко спросила: «Ну хоть помидоров-то дадите?». Люди в очереди за мной бились в конвульсиях от хохота. До меня же дошло только минуты через полторы.

Две роженицы, порвались обе, зашивает врач, юморит. Девушкам не до смеха, не отвечают. В это время в коридоре крик: «Иваныч, ты где-е-е?!» Врач, не отрываясь от шва: «Ой, как я не хочу сейчас в рифму отвечать!» Ржали все...

А я, когда дочку рожала, схватки участились, и не было сил расслабиться, меня трясло просто от боли, и я начала причитать «Спасите, помогите! Спасите, помогите!» Акушерка заходит и говорит, что я прям как Винни-Пух, когда он в норе у Кролика застрял.

В панике я начала запихивать все, что могло бы мне понадобится на родах и после в рюкзак мужа, только что вернувшегося из похода. В состоянии аффекта, вместе с ношей и животом наперевес, я доскакала до роддома. В приемном покое даже не удивились, а просто мило поинтересовались, мол, зачем мне еще и палатка в роддоме, мест вроде хватает. А я и не заметила, что она была аккуратно привязана с другой стороны рюкзака.

Ещё один папа в первый день выписки жены и дочки из роддома. Видит, как то жена, то её мама носят малышку на руках, и говорит: «Да выпустите вы её на пол, пусть поползает».

У меня в качестве прикола — аудиозапись (спасибо мужу) моего отходняка после наркоза, когда меня зашивали. В общем, лежу я на рахмановке уже после того, как все кончилось, рядом ходит муж с новорожденной дочкой — ждет пока я очухаюсь, врачи уже ушли. А у меня в это время глюки… шикарнейшие — графика обалденная, как будто я летаю среди каких-то оранжевых кубиков. А летаю я хм на летальном аппарате… Мужу рассказываю:«Сашка, ммм, я в матрице. Тут ништяк». И тут у меня очередной вираж, я хватаю за боковые ручки рахмановки, а там правая есть, а левая отломана, и тут я как заору: «Саша, кошмар!!! Тут в корабле руль сломан!!!»

Когда моя сестра рожала (ну если точнее, то в предродовой палате еще дело было), то вцепилась доктору в штанину. Ну типа молила о пощаде… Т.к. на пальцах ногти довольно длинные были, то сначала штанину она четырмя пальцами проткнула, а потом от злости оторвала вообще (это за то, что он сказал ей, что еще рожать рано). Доктор ругался, пытался отобрать оторванное, но она его штанину так из рук и не выпустила. Только после родов смогли отобрать и то, уговааааааааривали!

36 недель. Мне 20 лет. Положили меня заранее. В то время не было столько доступной информации про беременность и роды. Сама ещё детский сад. Всю беременность угроза была. А тут ни в одном глазу. Вечером было подозрение на подтекание вод. Дали мне пелёночку, говорят: «Походи с ней, потом отправим на анализ». Время 12 часов ночи. Не спится. Пошла в туалет. И гляжу на этой пелёночке лежит что то, похожее на червяка прозрачного с разноцветными прожилками. У меня начинается тихая истерика. Думаю что то у ребёночка отвалилось. Задаюсь вопросом: на что похоже? ГЛАЗ! — осенило меня. Я несусь в родзал. Дежурит зам глав врача. Принимает роды. Я влетаю и ору: «Ольга Александровна, у моего ребёночка глаз вывалился!!!» У неё лицо так вытянулось. У роженицы схватки прекратились, акушерка роняет инструмент. Картина маслом.Она мне говорит: «Сюда иди». Я ей сую свою пелёнку. У них начинается тихая истерика: «Дурында — это пробка. Иди спать. Завтра рожать будем!» Потом весь роддом мне этот глаз ещё долго вспоминал.

Потуги пошли, сил нет… Врач говорит, чтобы я не кричала, а тужилась, как будто я в туалет по-большому хожу. Вдохнула полной грудью и начала рычать и кричать опять. Врач говорит: «Ты когда по-большому в туалет ходишь тоже также орешь? Соседи не боятся?»

На стол операционный положили, а я спрашиваю: «А что вы с плацентой делаете?», врач отвечает: «Макароны по-флотски!»

Пошли с мужем на УЗИ. Видимо, врач сканером придавила чуток малыша, естественно, ему это не понравилось — он начал буянить, и тут коронная фраза мужа, которую мы будем внукам, наверное, пересказывать: «А ОН ЧТО, ЛАПАМИ ШЕВЕЛИТЬ УМЕЕТ??!» Все — медсестра, я и врач минут пять не могли остановиться… смеялись...