Лев, сын, ты родился 3 марта 2010 года …
Москва (ЮЗАО)
Но появился ты задолго до этого, в один из дней прохладного июня 2009 года. Твой папа тогда нежно сказал маме: «Я хочу ребенка», и я, твоя мама, была, разумеется, очень даже «за». Ты появился в атмосфере любви, нежность и счастья.
На долгие месяцы ближе нас с тобой никого не было, ведь тогда во мне бились сразу два сердца – мое большое, полное любви к тебе, и крохотное – твое.
Конечно, мы были совсем не одиноки, нас окружали заботой и вниманием твой папа и старший брат. Последний много-много месяцев очень ждал «лялю», так он называет тебя, ему еще сложно привыкнуть к твоему красивому имени Лев.
Мы с тобой вместе спали и кушали, радовались и огорчались, много путешествовали и, к сожалению, болели.
Время от времени я подглядывала за тобой с помощью врачей и хитрого аппарата. Ты не стеснялся показать, что ты – мальчик.
Ты с каждым днем рос, придавая маминой фигуре особенную красоту, чем я очень гордилась.
Наступил февраль 2010 года. Твоя мама очень переживала за нас с тобой. Ты, конечно, слышал разные слова, которые то и дело повторялись в разговорах мамы с папой и врачами. Но ты совсем не испугался и даже решил взбодрить маму сюрпризом. И он у тебя получился! В тот день, когда ты был уже готов появиться на свет (а это врачами называется «доношенная беременность») доктор вдруг не нашел твою маленькую голову внизу маминого живота, зато там оказались твои ножки.
К медицинским терминам, которые произносились снаружи, помимо «многоводие», «узкий таз» добавилось еще и «тазовое предлежание».
Но ты, наверное, знал, что все будет хорошо, да?
Твоей маме пришлось лечь в больницу, родильный дом №3 г. Москвы. И, как ни странно, нам с тобой там было даже хорошо. Я много вышивала (а сюжет вышивки – это львица со своим львенком, подарок твоего папы), а ты, быть может, просто радовался жизни. И был только один неприятный момент для тебя. Ежедневно по 20 минут к маминому животу был наложен датчик еще одного хитрого аппарата, который заставлял тебя беспокоиться. Но мне, твоей маме, пришлось делать эти исследования, ведь все хотели убедиться, что ты хорошо себя чувствуешь.
23 февраля 2010 года. В этот день врачи решили помочь тебе появиться на свет, открыв для тебя «дверцу» в мамином животе. Мы все решили, что тебя будет трудно рождаться не головой вперед. Но ты сделал еще один сюрприз. Да-да! Всего за несколько часов до твоего предполагаемого рождения ты снова перевернулся. Сын, ты устроил своим родителям очень романтическое свидание в родблоке!
Мы стали ждать, когда ты решишь родиться.
В ночь со 2 на 3 марта у меня начал болеть живот. К утру мы с тобой каждые 7 минут чувствовали, как сокращается твой временный «домик» (это называется – схватки).
В 7 часов утра дядя-доктор огорошил меня тем, что сказал, пожалуй, непонятную тебе фразу: «Динамики в шейке нет».
«Как же так?», - подумала я, ведь уже часов 5-6 идут регулярные схватки.
Потом маме поставили укол. Твоей маме объяснили, что если ты еще не хочешь родиться, то маме перестанет быть больно. А вот если ты точно решил появиться на свет, то твоя «дорожка», она называется шейка матки, станет мягкой.
Мы с тобой, наверное, немного растерялись, а схватки стали редкими и нерегулярными.
Наша с тобой врач, которая помогла тебе родиться, приняла решение, что ты все-таки решил уже точно. А вот мамин организм немного подводит, ему мешает твой чересчур переполненный «бассейн».
Мама позвонила твоему папе, ведь мы же так хотели быть рядом в чудесные моменты рождения нашего сына. Папа приехал и встретился с мамой уже в родблоке. Это было уже после полудня.
Ты наверняка почувствовал, как постепенно уходит куда-то водичка, которая тебя окружает. Это доктора вскрыли маме плодный пузырь. Да, действительно, бассейн у тебя был большой, поэтому ты и плавал туда-сюда, как рыбка.
Много врачей собрались вокруг мамы и стали рассчитывать, да гадать твой предполагаемый вес. Надо сказать, что все они были согласны друг с другом, что ты большой для меня, но числа разнились: от 3400 до 4000 г. Врачи дискутировали между собой, попутно делая мне УЗИ, обмеряя мне запястье, ощупывая мой живот.
Пошли схватки … Маме было больно, а папа очень поддерживал нас с тобой. Врач и даже твой папа внимательно наблюдали за тобой, ведь датчик КТГ был на мамином животе все наши с тобой роды, «рисуя» твое сердцебиение.
Прошла пара-тройка часов … Твоей маме очень хотелось ходить и стоять, но в твоих интересах мне было рекомендовано только лежать. Схватки были болезненные, но редкие, всего раз в 10 минут. Интервал между схватками не уменьшался.
Врач решила простимулировать процесс, начав вводить препарат в катетер в вене.
Еще десяток минут, схваток нет.
Схватка, еще одна и … сильнейшая потуга! Малыш, мама сначала даже не поняла, что ты решил уже вылезти. Секунду поглядев на меня, акушерка бегом помчалась за врачом. Несмотря на боль, я очень удивилась ее поведению.
Сын, к сожалению, мама плохо помнит последние минуты твоего рождения. В моей памяти осталось только воспоминание о боли и отрывочные фразы врача, акушерки, мужа.
- Не тужься! Открытие 7 см.
- Не тужься! Дыши! Надо натянуть шейку!
- Маша! Не тужься! Дыши!
- Надо переводить на кресло, а то не успеем.
- Маша! Не тужься! Он сам идет! Дай ему самому!
- Дыши! Дыши! Дай парню кислорода!
- Теперь тужься! Тужься!
Спустя пару дней в документах я прочитала, что второй период родов длился 15 минут.
3 марта 2010 года 17 часов 05 минут – ты, мой сын, родился.
Цифры и числа, которые я никогда не забуду: 3500, 51, 8-9.
«Сын. Сын. Сын. Сын. …», - повторяю я. На минутку его кладут мне на грудь.
- Как назовете?
- Родился Лев. Лев Андреевич.
Сын, а дальше твоя мама попросила наркоз. Я больше не хотела терпеть любую боль. Мне придется извиниться перед тобой, ведь из-за этого до самого следующего утра ты так и не попробовал мамино молочко.
Наркоз. Почему-то какие то прямоугольники. Ощущение «тяжелой легкости».
Мужчина с ребенком на руках. Это мой муж и мой сын. Я их узнаю, но на всякий случай спрашиваю: «Ты мой муж? Я родила? Это наш сын? Покажи мне его».
Пока я любовалась моим любимым мужчиной с моим сыном на руках, счастье постепенно проникало в мою душу …
P.S. Обед в столовой послеродового отделения. Я быстро кушаю суп, торопясь возвратиться в палату к своему новорожденному сыну. Нечаянно улавливаю фразу из разговора двух женщин за соседним столом:
- Высока горка, да быстро забывается.
