Больно (или я опять про собакевича своего горемычного)

Пришла домой и все равно плачу...

Сначала не могла дождаться, когда же проснется Лиза, чтобы пойти скорее к папе. Очень тяжело было одной. Потом не могда дождаться, когда нпридет вечер, чтоб можно было уйти. Время лечит, но при этом оно так медленно тянется...

Тяжело терять друга, пусть это всего лишь и собака. Не верится, что его нет. Кажется, сейчас прибежит, завиляет хвостом, посмотрит своими рыжими преданными глазами. Но его нет. Остались только воспоминания, и миска, которую папа не решился выбросить, но убрал с глаз подальше на балкон.

Лизе тоже невозможно объяснить, что собаки нет. Уже в лифте она начинает гавкать, передразнивая его. Она так делает всегда. Бежит на кухню, заглядывает под стол и, не найдя там его, опять произносит свое "га-га", мол собака любит прятаться там, где же она...

Папа похоронил его возле гаражей. Не снял даже бирку с ошейника на память. Хотя, может, оно и к лучшему. Я эту бирку привезла из Америки специально для него, у нас таких не делают, так пусть она и будет с ним. И ошейник, и поводок с двумя карабинами, зацепленными один за один - временная мера, но нет ничего более постоянного, чем временное. И намордник, который он так не любил.

Мне хочется поставить на том месте какой-нибудь памятный знак, большой камень, например. Чтобы было место, куда можно придти и вспомнить моего Баддюшу. Не знаю, на сколько это осществимо, я не видела конкретно это место...

Кто ж знал, что в субботу вечером я видела его в последний раз. Я даже не попрощалась. Не было ни малейшего предчувствия беды, хотя я и мнительная, и всегда боюсь, что что-то нехорошее произойдет. Кстати, случилось все не сегодня, а вчера. Папа сразу не решился, видно, сообщить.

Может, и к лучшему, что я не видела, как это произошло, не видела его после. Я б не выдержала вид искалеченного друга. Пусть я не простилась, но я буду помнить его живым. Пыталась расспросить у папы, как это случилось. Он не видел, ставил машину, когда Бадди убежал. Пошел его искать и нашел уже мертвым. Видно, он погнался за одной машиной, а попал под встречную. Хотя кто его знает. И чего папа взял его с собой, зачем отпустил, ведь все могло быть по-другому. А с другой стороны, все могло бы случиться и намного раньше, но кто-то подарил нам десять лет, кто-то десять лет его берег...

А за окном осень, холодно, дождь. Смотрю - а это уже не та осень, которую я так любила за яркие краски. Эта холодная, грязная, мерзкая пора... она забрала у меня Бадди. А ведь он мог бы еще жить с нами лет пять, наверное. Я не люблю эту осень, хоть она и плачет вместе со мной над моей потерей. А Бадди сейчас там, один, искалеченный. Там мокро и холодно, грязно, а он любил тепло, спал всегда либо на кресле, либо у мамы в ногах, прикрыв свой рыжий нос лапой.

Мне стыдно перед ним, я с рождением Лизы уделяла ему заметно меньше времению Он, нверное, скучал. Я так и не вывела его в лес на длительную прогулку, чтоб он побегал как следует, не успела. Не успели мы и сделать ему очередную прививку от бешенства, ну и пусть... зато он не испытал того страха, который обычно испытывал при виде ветеринаров.

Я опять плачу, хоть у папы и сдерживала слезы, и даже улыбалась. Слезы душат, даже валерьянку не могла выпить минут пять, наверное, давилась и задыхалась при попытке проглотить. Муж рядом, старается поддержать, но он явно не знает, что со мной делать.... Я этого боялась. Одно время мне снились сны, что Бадди убежал. Я тогда бегала по улице, звала его, искала. Надеялась, что вот-вот он прибежит. Просыпалась с жутким ощущением, почти что в слезах. И вот этот кошмар стал реальностью, только реальность хуже. нет больше надежды, что он просто заблудился и найдется. Его нет. Это все, конец.

Какая-то черная полоса. Мама серьезно болеет, возможно, ее опухоль злокачественная. В четверг операция, потом неделю ждать результатов. В тут еще и Бадди не стало. Завтра она будет свонить, нужно постараться и не выдать себя. Странно, я всегда думала, что если с Бадди что-то случится, то мама с папой будут скрывать от меня кк можно дольше, чтоб я не расстраивалась, поэтому я часто о нем спрашивала, надеясь по голосу все-таки распознать истинное положение вещей, но тут получается, скрывать придется от мамы. А она ведь не хотела этого щенка тогда, десять лет назад, отчасти именно потому, что, умудренная жизнью, знала, как тяжелы подобные потери. Но я тогда говорила, что перед потерей будет еще много лет счастья... так оно и было.

Девочки, спасибо большое вам за поддержку и за теплые слова. Извините, что не могу ответить всем лично. Начинаю писать, захлебываюсь слезами, теряю мысль и жму "отмену". Просто спасибо, что вы есть...

Завтра будет новый день. По идее он должен унести с собой частичку моей боли, но я его боюсь. Я боюсь остаться одна, нужно будет делать все, как обычно, а у меня нет сил. Мне грустно и страшно дальше жить. Если так тяжело терять четвероногого друга, то как же, должно быть, невыносимо трудно терять кого-то из близких людей... не дай Бог...