Можно поплакать вместе со мной, можно обвинять меня. Всем всё можно. Комментарии прочту рано или поздно, но отвечать не хочу, не могу и не буду.
Я уже рассказывала, что лошадка, которую мы с бойни забрали, родила маленькую дочку необычной расцветки. Коричневая и с белой головушкой. Мы не сразу опубликовали эту новость на нашем сайте, потому что было боязно нарушать энергетическую хрупкость пространства - слишком слабенькая была девочка, не сразу встала, плоховато с координацией было, заносило её, молоко и то пила вяло. Дима её прикладывал, как заправский консультант по ГВ. Но, вроде, дни идут, жеребёнок крепнет, играет, греется на солнышке, бегает за мамочкой. Фух - думаем - пережили. Если природа не отбраковала, значит, выживет. Должна.
Но время шло, а детка в весе не набрала, выглядела гораздо более хило, чем второй жеребёнок, родившийся у другой лошадки (у Лягуши) двумя неделями ранее. Вроде, и сосала хорошо, но молоко шло носом. Ветврач смотрел, было подозрение на порок развития пищевода, но то ли предполагаемый диагноз не подтвердился, то ли не было возможности в полевых условиях более детально его провести. Милка уже начала щипать траву. В воскресенье ушла с мамой в поле и долго не было, Дима пошёл проведать. Позвонил встревоженный, сказал, что детка лежит совсем без сил и не встаёт. Побежал за телегой (они ж тяжёленные даже в младенчестве), поближе к дому, чтобы присматривать, ухаживать, спасать. Не спасли. Умерла у Димы на руках. Он переживал страшно, впервые плакал. Мы оба ревели, я тут, он там. Спросила, сейчас написать на сайте нашу горькую новость? Дима попросил пока не делать этого - слишком тяжело, не хочется сейчас эту тему мусолить, не хочется обсуждений, осуждений и вопросов. И так себя все виним.
Морковка, бедняжка, носилась вокруг дома, кричала, звала своего жеребёнка. Всё посшибала. И Лягуша, её вечная соперница и противница, бегала вместе с ней. Не знаю, насколько их примирило рождение малышей, но обе очень изменились. Я уже писала, что обе кобылы одинаково нежно относились как к своему, так и к другому жеребёнку. И искали как будто вместе. Ужас, Дима мне всё это рассказывал, и мы ревели - сердце разрывается. Так, говорит, Морковка кричала страшно по своей девочке... И глаза прям потухли. Пиздец. Реву. Дней 5 уже почти реву.
В Дубровки ехать через неделю. Я впервые боюсь.