Получилось так, что когда я узнала что беременная я осталась без работы и соотвественно без страховки. Пришлось идти и подавать на государственную страховку чтоб оплатить роды. С гинекологом своим я поругалась, это правда совсем другая история, но как бы то ни было, пришлось искать куда же пойти. Кто то посоветовал Кони Айлэнд госпиталь. Пошла туда. Беременность моя протекала довольно нормально, за исключением ужасно опухших ног, пониженного гемоглобина и недостатка энергии. С ребёнком всё было хорошо и это было самое главное для меня. ПДР была оригинально 12/7/09, но уже к концу Октября я буквально не могла больше ходить, дышать, и радоватся жизни. Живот был очень большой, ходить было очень больно, но я понимала что надо было дотерпеть. 12-го Ноября, в Четверг вечером у меня появилось ощущение что моя дочь стала меньше шевелится, я сообщила об этом мужу и маме и оба сказали мне подождать и посмотреть, что будет. Но позже вечером у меня начались схватки. Они ещё не были очень сильно болючие, но уже довольно интенсивно портили мне существование. Я пошла спать рано, всю ночь ворочалась, просыпалась. Но никакого прогресса не намечалось. Схватки не становились ни легче ни сильнее, но так же и не проходили. Утром, когда все ушли на работу я позвонила папе. Он у меня акушер гинеколог в Израиле. Я рассказала ему ситуацию и он сказал мне поехать в госпиталь, больше для успокоения собственных нервов. Ничего ещё не подозревая я позвонила мужу и попросила его вернутся домой. Благо далеко он ещё не уехал он почти сразу вернулся, я приняла душ, и мы отправились в госпиталь. В родильном отделении меня прикрепили к монитору, схватки оказалась слабенькими и мне сообщили что до родов мне ещё очень далеко, но почему то не отпустили, сказали что хотят ещё меня помониторить. Через какое то время подошла медсестра и спросила кушала ли я утром. Я ответила, что нет и понинтересовалась в чём дело. Мне обяснили что мой ребенок был недостаточно активен и что мне следовало поесть. Я поела, ситуация не изменилась. Я начала маниакально наблюдать за монитором и в ужасе заметила что не только активность у ребенка была не на уровне, но и сердцебиение у нее также активно падало, временами доходя до 90-ста ударов. Я спросила у мед сестры, но она ответила мне, что мне не стоило волноватся, всё было нормально, но домой меня так и не отпустили, через пару часов сообщили, что оставляют в госпитале на мониторинг. Я попросила поговорить с врачом, но врач не пришел ко мне до часов пяти вечереа в Пятницу. Врач посмотрел на сонограмме и сообщил что пока хочет меня понаблюдать. Я снова позовонила папе, сообщила ситуацию и он сказал мне, что скорее всего дело в пуповине и мне стоит немедленно настоять на кесарево. Я снова позвала врача, сказала что хочу кесарево, он просто выбычился на меня и сказал что я ничего не понимаю, он профессионал и он лучше знает нужно мне кесарево или нет. На мой вопрос почему в таком случае меня не отпустили домой и почему у моего ребёнка такое низкое сердцебиение он ответил что нет причин для веспокойства и он будет наблюдать меня в течении ночи и потом утром он решит что со мной делать. Я провела большую часть вечера на нервах, в ругани с врачом, который ни в какую не соглашался взять меня на операцию. Папа продолжать настаивать на том чтоб меня всё же прооперировали. Где-то в 11 пришла медсестра и дала мне кислород. Сказала повернутся на правый бок и не поворачиватся и даже отключила нам монитор чтоб мы все дружно в него не пялялись. Я очень невежливо попросила её включить мне монитор обратно так как речь шла о моем ребенке и стала снова ждать. Ни кислород ни лежание на правом боку мне особо не помогли. Тем временем мои схватки так никуда и не ушли и монитор показал что они росли в интенсивности. Я снова позвала медсестру и спросила собираются ли меня вобще отпускать домой или держать в полате до родов. Я не получила ясного ответа и поняла что домой мне в любом случае уже одной уйти не светило. Даже есле кесарево не сделают все равно схватки проходить не собирались но я боялась за свою дочь, на случай если пуповина действительно было вокруг её шеи. Ночью я кое как заснула на пару часов, но в шесть я проснулась и мама сказала мне что сердцебиение так и продолжало падать и падать всю ночь и никаких позитивных изменений не придвиделось. Уже окончательно озверев от голода, боли от схваток ( не очень сильной но постоянной) и переживаний я позвала снова врача, в слабой надежде, что персонал уже сменился. Но ко мне пришел тот же врач. Я снова спросила о кесарево, оказалось что он даже не видел мои ночные записи с монитора, мы снова поругались, и я сказала что если он кесарево делать не собирается чтоб отпустил меня домой, с письмом о том что со мной все впорядке и угрозы плоду нет. Он выбежал из комнаты но ровно через десять минут прибежал обратно уже в хирургическом костюме и сказал что в восемь утра возьмет меня на операцию. Ни мужа ни маму он со мной не пустил, со зларадством заявив что если я боюсь идти одна он операцию сотбственно может и не делать. Но отступать я уже не собиралась, собрав себя в кулак я пошла на операцию сама. Кое как пережила блокаду и внезапное ощущение онемения всего низа тела, запах горелого мяса пока меня резали и всякие интересные ощущения от того что тебя режут и ты не спиш. Наконец я услышала какой-то писк и тихий голос ассистентки хирурга констатирующий что пуповина была обвита вокруг шеи моей дочери. Позже, на пост партум визите та же женщина сказала мне, что пуповина была обвита вокруг её шеи дважды. Когда она сказала про пуповину врач который меня разрезал смылся и зашивали меня уже без него. Мне принесли мою дочь и я расплакалась понимая, что если бы я не настояла её появление на свет могло стать намного более драматичным. Сейчас нам уже два с половиной, почти, месяца, мы очень хорошо набрали вес и очень радуемся жизни. Но я никогда не забуду те 24 часа в госпитале и те переживание которые были связаны с таким долгожданным но немного преждевременным появлением моей дочери на свет.

Anna