Marcipanova - страница 2

Я очень тебя люблю. Мне нравится прижимать тебя к себе, чувствуя тепло твоего маленького тела. К утру я забираю тебя к нам в кровать и крепко-крепко обнимаю. Ты кушаешь и вновь засыпаешь до утра. Когда ты был совсем маленький, я носила тебя в слинге, и ловила улыбки прохожих. "Такой маленький!" - говорили они мне, пытаясь заглянуть к тебе в оранжевую колыбельку. Пока ты спал у меня на груди, я гуляла, читала, и даже пекла кексы для мужа и мамы. Я получала настолько нереальное удовольстсвие от близости с тобой, что когда меня спрашивали: "Тяжело?", я отвечала: "Нет, кайфово!". Но ты вырос, и стало действительно тяжело. И я загрустила. Ведь мне по-прежнему хочется быть к тебе как можно ближе.

Выход был найден сегодня, за три недели до моего дня рождения. Я хотела часы, но куплю эрго-рюкзак. На свой день рождения я подарю себе твое тепло. Неповторимую возможность обнимать тебя целый день!

Ты уже хорошо держишь голову и научился улыбаться, оставаться наедине с игрушками и что-то им рассказывать, агукать и пищать, тестируя свои "звуковые дорожки". Ты уже умеешь переворачиваться со спинки на животик и наоборот, внимательно следить за движениями моих губ, трогательно пытаясь их повторить, держать погремушки, и даже нырять! Но главное - ты умеешь делать меня счастливой. Ты спишь - и я счастлива. Ты проснулся, и я говорю тебе:" Привет, мое счастье!", ты шумно барабанишь по игрушкам, кряхтишь, упрямо пытаясь перевернуться, прикасаешься к моему лицу, осторожно изучая свой новый мир - и я счастлива!...Спасибо тебе за это

Влюбляясь и разочаровываясь, заканчивая школу и получая диплом в университете, говоря "Да" своему будущему мужу и надевая фату, живя, дыша и радуясь каждому новому дню я, оказывается, всю жизнь мечтала только об одном. Об улыбке. Первой, твоей, осознанной и для меня. Долгожданной и трогательной до слез. Дождалась... И только за нее одну я готова подарить тебе весь мир!

Я уже все забыла. И боль, и страх и еще раз боль, и мое растерянное на кресле: "Доктор! У меня нихрена не получается!! Что делать?!" и его спокойное: "Рожать". Но я помню розы. Желто-салатовые розы на подоконнике окна за которым начиналось раннее-ранее утро. Их в три часа ночи привез твой дедушка, отец твоего папы, как только узнал, что ты родился.

А еще помню поцелуй. Самый нежный и самый трогательный за всю мою жизнь. И, пожалуй, самый забавный, потому что поцеловали мою коленку. Так твой папа в самый тяжелый для меня момент напомнил о том, что он со мной, что он рядом.

И еще крики врачей: "Дыши, ДЫШИ!" Кричали все, но услышала я только его. Своего мужа, твоего отца. Его халат в котором он был тогда со мной, разговаривал, целовал, успокаивал, гладил мою измученную болью спину и протягивал руки, что бы впервые прижать тебя к себе, я сохранила. В каждой семье есть вои реликвии. У кого-то это живопись и серебро, подлинники Пикассо и старинные монеты, а у меня халат. Кусок голубой ткани на липучках, которую можно найти в каждой аптеке.

А еще роза. Желто-салатовая. Одна из тех, что стояла на подоконнике за которым в первый день апреля просыпался большой город и начиналась новая жизнь. Иная эпоха в которой отныне есть ты, и я. Я по имени Мама. А другого своего имени я уже и не помню...

У тебя уже есть кроватка, пеленатор, комод и очень милые одежки, плед, постельное белье, голубой заяц и бутылочки для кормления, упаковка подгузников, полотенце для купания, ванночка и даже имя! Нет только тебя.

Ты все еще мой маленький космонавт, обитающий в своей круглой и теплой вселенной, звуки которой так похожи на шум в морской ракушке. Это так странно: слышать биение твоего сердечка на фоне спокойного, умиротворяющего шороха околоплодных вод на КТГ. "Ш-ш-ш-ш... - шепчет мне твое море. - Не буди", и я стараюсь дышать спокойнее, что бы не нарушить твой сон.

Мой сон о том, как ты услышишь звуки настоящего моря, найдешь на берегу самую красивую ракушку и скажешь: "Мама, послушай - там тоже шумит море!"

Время летит очень быстро. Пятая неделя, одиннадцатая, двадцать пятая, тридцатая... И вот ты уже человек, которому нравятся мандарины и шоколадные конфеты, тихая спокойная музыка, прикосновения папы и тепло моих рук.

Мне кажется, что как только я кладу руку на живот, ты, сразу же успокаиваешься и, словно котенок, сворачиваешься клубочком под моей теплой ладошкой.

Я тихо, про себя, что бы никто не слышал говорю тебе: "Люблю" и представляю как ты спишь в своем круглом удивительном мире. Я думаю об удивительных, незнакомых для тебя звуках, которые проникают в твой мир, вызывая первые эмоции, успокаивая тебя или наоборот, раздражая. Я представляю себе как однажды ты проснешься и, увидев меня, улыбнешься. И я, подарив тебе улыбку в ответ, скажу громко, так, что бы ты слышал: "Люблю"....

Я кладу руку на живот, и ты сразу же мне отвечаешь: "Тук... Тук-Тук", словно успокаиваешь меня: "Мама?.. Мам я здесь, все хорошо". Словно рассказываешь мне о том, что тебе очень понравилась золотистая груша, которую твоя будущая бабушка заботливо порезала для нас на медовые дольки, или что вчера мандарины были слаще, чем сегодня. Что уже поздно, и пора ложится спать, а я все бегаю, пишу, думаю...

"Тук-Тук" - тихо, еле слышно, "говоришь" ты мне и я мысленно тебе отвечаю: "И я тебя тоже люблю".