Ekaterinakolcova

Могу поспорить, вы ненавидите утро. Сонную спешку, злость, досаду за то, что надо вставать и что-то где-то делать, с кем-то говорить, как-то жить, несмотря на то, что просто хочется спать. И я тоже не люблю. Ну, не любила раньше. В прошлой жизни.

Каждое утро я спешу проснуться. На часах 7:56, значит, у меня есть, как минимум, два часа, чтобы лежать в тишине и ничего не делать. Ни-че-го. Около десяти просыпается ребенок, и с этой секунды я снова мама. А пока я хочу побыть еще немного собой.

За 11 лет нашей совместной жизни у мужа выработалась очень полезная для семейных отношений привычка: утром, перед тем, как закрыть за собой дверь и отправиться в мир взрослых (ну, там, где работа, пробки, проблемы, разговоры, лю-ди!), он молча ставит мне на тумбочку кружку кофе и потихоньку выходит из спальни.

А я давно уже не сплю: притворяюсь и слушаю, как он поднимается по лестнице, открывает дверь, как подходит к кровати, ставит кружку с горячим кофе рядом, как целует меня и ребенка.

Я лежу тихо, закрыв глаза, досматривая обрывки снов из другой жизни, досыпая ленивые секунды, натягивая одеяло на замерзшие плечи. Вдыхаю глубоко утренний воздух моей спальни. Из кофейной кружки пахнет летом: пыльным асфальтом, полуденным ярким солнцем в крошечную комнату и безмятежной ленью последних школьных каникул. Мы курили крепкий ментоловый Salem во дворе заброшенного дома, загорали голышом и никогда не думали о будущем. Кажется, тогда вообще не существовало никакого времени! Просто лето, просто жара, просто пыльное солнце. Мы дружили, крепко взявшись за руки, учились целоваться в темном подвале и хохотали до мокрых трусов, кажется, со всего на свете - дурочки.

За нашими старыми домами есть высокие холмы, на них растет трава почти до неба, а с вершин видно весь город как на ладони. Мы часто забирались на самый верх, разглядывать крыши домов, малюсеньких людей внизу и просто бездельничать, пуская в небо колечки ментолового дыма и щурясь на ярком солнце.

Оля. Шикарные светлые длинные волосы с большими кукольными локонами, худые острые коленки и короткая юбка. Олю мечтали затащить за угол все пацаны нашего района. И соседнего тоже. Вроде, она и сама была не против. Но строгость мачехи была гораздо сильнее любого любопытства.

Летом в ненавистной музыкальной школе каникулы. Только вот домашние занятия никто не отменял. Мы часто симулировали их, открыв инструмент, и, попиликав полчасика какую-то ерунду, сбегали на улицу, небрежно бросив ноты. Какие этюды Глинки, когда тебе 15, а на улице лето?! Такое настоящее лето, которое все в паутинках, солнечных зайчиках и тополином пухе. Глинка, да пошел ты!

В мультике, которые смотрит мой ребенок, сказочные пони часто говорят, что дружба - это волшебство. Как же они правы. И как грустно от того, что такая искренняя дружба бывает только, когда тебе 15.

Жизнь летит на космической скорости. Мы не виделись сто лет. Или даже больше. Сейчас моя подружка детства носит прямые черные волосы, как-то грустно улыбается уставшими глазами и ждет второго ребенка, быстро оправившись от первого развода.

А я, честно говоря, не верю, что мы стареем. Что время проносится. Не верю, что у нас уже ребенок. И дом. И эта ненавистная ипотека. И эти машины, которые надо регулярно ремонтировать. И коммунальные платежи. И батарея лопнула…

Все время не успеваю. Ничего не успеваю. Грущу, что у нас с мужем так мало времени друг для друга. Глажу по ночам его короткие волосы, а он что-то бормочет во сне, обнимая одной рукой подушку, а второй - нашего ребенка.

Может, к черту это все? Поставить на паузу. Вернуться назад хотя бы на день, чтобы лежать в высокой траве, смотреть на облака и курить ментоловый Salem, роняя пепел себе на голую грудь. Держаться за руки, хохотать до мокрых трусов и бежать домой, когда из твоего окна кричат, что ужин уже готов.

- Мам, - сонно бормочет рядом маленький человек. - Мам, а где папа? Опять на работе?

- Да, - улыбаюсь ему. - Но ты не грусти, мы сегодня будем с тобой веселиться: прыгать по кровати, ходить в пижаме, есть конфеты и строить башню из лего до самого неба!

Ну, не так, конечно, весело, как загорать голышом в высокой траве, но уже кое-что!

22.06.2017

Я скучаю по нему. Очень. Последние дни все чаще. Вижу во сне, чувствую запах, смотрю с грустью старые фото. Кажется, сейчас встану с кровати, подойду к окну, отодвину штору и увижу его - мое море.

Мы были молодые и беспечные, а за стенами нашей маленькой съемной квартиры был огромный солнечный мир, с запахом магнолий, цветущими олеандрами и шумом волн. Знаете, чем пахнет море? Счастьем! Оно пахнет улыбками, однообразными днями, скучными в своей легкости и небрежности, спелыми фруктами, соленым ветром и темными ночами.

Иногда мне было тесно в этом маленьком городе на берегу: не хватало места в окружении высоких гор, этих крутых узких улочек, хотелось отвернуться и посмотреть куда-то вдаль, где горизонт прячет солнце по вечерам, а от распаханных полей поднимается легкий туман. Но бескрайних полей тут не было. А горизонт был ровным только там, где небо сливалось с морем. И я приезжала к нему грустить: скучать по маме, жаловаться на досадные ссоры дома, переживать мелкие конфликты на работе - в городе у моря у меня не было лучшего собеседника.

Уже 10 лет каждую весну я плохо сплю. За зиму во мне набирается целый ком всего такого, о чем не надо говорить, я ношу это внутри, вздыхаю, ворочаюсь по ночам и смотрю вдаль, туда, где заканчивается наша деревня: там горизонт ровный и тонкий, как струна, а между горизонтом и мной - поле. А мне бы бросить этот большой ком в море. Посидеть одной на берегу, наполняя себя пеной и тихим шуршанием волн, теплой водой и счастьем.

Небо серое и тяжелое. Вдоль забора медленно тает большая куча грязного снега. Мои пальцы испачканы краской, на холсте расцветают белые розы, и в спальне пахнет льняным маслом и растворителем. Это запах моего беспечного детства, летних каникул, солнца на подушке: я шлепаю босыми ногами в большую гостиную с ковром на стене и старой скрипучей софой, сажусь сонная за стол, а у окна моя бабушка увлечена своей картиной, на ее холсте оживают цветы. И вкусный запах блинов из кухни. И хочется во всем этом раствориться.

На моих подоконниках цветет герань. Я часто пеку блины ребенку на завтрак, пачкаю пальцы масляной краской, трогаю кистью холст и скучаю по морю. Бабушке 94, она уже совсем слабая. Мой грязный снежный ком внутри все больше, когда я думаю об этом. И выбросить некуда - море так далеко…

16.03.2017.

В доме ночь. За окном тихо и холодно, а в нашей спальне совсем темно. Свет от фонаря течет по стене через тоненькую щель в моих зеленых шторах. Я лежу на старой скрипучей кровати, уткнувшись носом в мягкую щеку и слушаю, как размеренно он вдыхает и выдыхает. Вся моя любовь.

Скажу честно, я никогда не любила детей, не испытывала умиления, и никогда особо не хотела. Понимала, что надо, и, в принципе, была согласна с необходимостью родить, но как-то без фанатизма... На восьмом месяце однажды в магазине увидела девушку с маленьким ребенком на руках: совершенный ангел с голубыми глазами - невозможно красивый малыш, пришла домой и так сильно захотела ребенка, что позвонила мужу и плакала в трубку. Смешно, да?

Я не знаю, как можно так сильно любить. И я люблю. Так сильно, что часто мне бывает страшно и странно.

Мы ехали в метро. Был звонкий апрель. Я сидела в полупустом вечернем вагоне, вцепившись мужу в рукав куртки, и по щекам катились слезы. Мы молчали: разговаривать было шумно, да и ни к чему. Оказывается, я беременна. Но все не слишком хорошо, хотя врач дает положительный прогноз.

"Ты, пожалуйста, держись там крепко! Со всей силы!" - я повторяла это про себя каждую секунду. И он держался. Рос. Смешил меня, пугал, не давал спать, заставлял есть, менял меня постоянно совсем в другую сторону.

Так странно: всю беременность он слушал меня и слышал. Когда меня пугала тишина, я ложилась на спину, гладила живот и просила: "Мышонок, не пугай маму, где ты там?", и он обязательно толкал в ответ.

Есть мнение, что после родов отношение к детям меняется, женщина становится мягче и терпимее. Мне кажется, это меняется отношение к жизни и времени: я хочу остановить все это прямо здесь и сейчас, чтобы он не вырос и не ушел от меня. Наверное, поэтому я меньше злюсь, чаще улыбаюсь, балую его и стараюсь оградить сразу от всего на свете.

Это моя самая ненормальная, самая сильная любовь.

Сейчас ему 3, и я совершенно не справляюсь. Понятия не имею, что должны уметь дети его возраста, сколько они должны говорить слов, как часто есть, должны ли спать днем, как правильно воспитывать, что нужно ему говорить, о чем нужно молчать - понятия не имею.

Каждый вечер он прыгает по постели, потом забирается на меня сверху, обнимает и просит покачать его. Я качаю, нюхаю его макушку и жду, когда уже станет тихо. Потом еще долго лежу в темноте и смотрю, как ночь течет сквозь шторы в мою спальню.

Каждое утро я просыпаюсь на 2 часа раньше, чтоб тихо лежать рядом, пить свой кофе в мятой постели и одной рукой обнимать спящего теплого ребенка.

Можете описать одним словом февраль? Я могу: тоска. Тоска такая, что кости хрустят в районе солнечного сплетения, и дышать больно. И ветер. Ненавижу.

Февраль - это тоска, и немного надежда. Зима, вроде, заканчивается, да, и дни длиннее? Киваешь головой и улыбаешься - да! Хер там. Зимы еще сто лет.

Московская зима для меня колючая и холодная. Неуютная. Могу не выходить из дома неделю, две. Смотрю в окно, грею коленки у батареи и жду, когда уже там можно перестать быть зомби и опять превратиться в человека?!

Вчера случился спор. С человеком, очень близким и очень далеким одновременно. Суть спора необычна: зачем венчаться в церкви, если брак уже зарегистрирован государством, и дети есть, и тыща лет прошла, как вы живете вместе. Зачем? Модно?

Хотела остановить машину, снять ботинок и ударить его по лицу. Я-то знаю, зачем. Когда-нибудь расскажу, может.

А вы? Что думаете? Есть смысл? Надо? После 10 лет совместной жизни? После 5? Сразу?

Мой мир - зима. Нервно все как-то, и в воздухе пахнет переменами. Мечусь в четырех углах, и как будто набрала в рот ваты: говорить противно, слова все невнятные, и вообще очень странно получается. Закрыта на реконструкцию.

За окном ветер сосульки сбивает с крыш. И мне сбивает. Крышу. Ем зеленые яблоки и смотрю на грязные облака. Жду весны.

20.01.2017

* картина в процессе)

Мы идем по тихой улице, на которой зима. Я тащу за собой ярко-синие пластмассовые санки без спинки, а ребенок, откинув голову, ловит ртом пушистые снежинки. В деревне волшебно. Может, это энергия земли так действует, а, может, просто отсутствие необходимости сталкиваться с угрюмыми соседями в лифте и слышать чужую жизнь за стеной - не знаю, но в любом случае, мне это нравится.

На длинной улице есть маленький уютный дом. Номер пятьдесят два. Аккуратный, из дерева, такой теплый и чистый снаружи.

А у меня есть странная привычка - смотреть в чужие окна, всегда интересно: кто эти люди, которые тут живут, как у них дела, как прошел день, чем заняты? И я смотрю. Занавески, цветы на подоконниках, по вечерам где-то внутри светится желтым настольная лампа. Мне тепло и грустно.

- Здравствуйте! - Да, когда живешь в деревне из трех улиц, всегда и со всеми приходится здороваться. И, если честно, я стала делать это искренне.

- Добрый день! - Пожилая женщина, которая расчищала от снега подъезд к своему дома, ненадолго отрывается от работы и улыбается. И я улыбаюсь. Потому что идет тихий снег. Потому что через несколько дней Новый год. И потому что зима рано или поздно закончится.

Масик, кажется, рад неожиданному знакомству. Слез с санок и подошел поближе.

- Как зовут? - Спрашивает у нее.

- Меня? Тётя Рая. А тебя?

- А я - Масик! А это мама Катя, она мой друг!

Так часто бывает тут: идешь по улице к магазину с еще советской вывеской «Продукты», а по пути то там «здрасьте», то тут «здрасьте» - деревня. Мы стоим на дороге и разговариваем ни о чем, ребенок роет в сугробе тоннель, а я смотрю на дом.

- Мне так нравится ваш дом, - я не выдержала и призналась. - Всегда говорю мужу, когда проходим мимо: «Такой красивый домик».

- Да, - говорит. - Уехали на пенсию с мужем в деревню, решили строиться… И он в один миг умер: обширный инфаркт. В один миг. Никогда не думала, что это так бывает. Столько еще не успел…

- Очень жаль, - наверное, это самое тупое, что я могла сказать. Точно, самое тупое.

Молчу. Теперь я понимаю, для кого теплый свет и чистые дорожки во дворе, для кого цветы на подоконнике. Мне так грустно.

- И кошка умерла недавно, - говорит Тётя Рая. - 15 лет с нами жила.

Мы говорим о чем-то еще немного, прощаемся, улыбаемся друг другу. Она берет лопату и сгребает пушистый снег с дороги, а я тащу ярко-синие санки в деревенский продуктовый.

Дома тепло. Масик жует свежий батон и периодически трогает розовые от мороза щеки.

Я всегда понимала, что жизнь конечна. Что есть такая точка. Финал. Понимала, как понимаешь, что есть сила притяжения: ты знаешь это, но не чувствуешь. А в тот день в роддоме, когда мне принесли маленького недовольного человека, от страха стало сложно дышать: я умру. И все умрут. Этот очевидный факт застал меня врасплох. И мне впервые стало по-настоящему страшно. И до сих пор страшно что-то не успеть.

Вечер стал темно-синим, телевизор в гостиной поет дурацкую песню из мультика, а я думаю о том, как быстро все меняется, как надо научить себя радоваться каждому дню, любить в этом дне всех людей и все события.

Мой милый дом, я стою, прислонившись к стене, и благодарю его за то, что я живу тут, за то, что начинаю видеть дальше своего носа, начинаю чувствовать то, что раньше было совершенно ни к чему. Внутри меня тепло и немного грустно. А за окном медленно падает большими хлопьями пушистый снег.

28.12.16

Зима в деревне случается внезапно. Очень тихо и как-то вдруг. Когда живёшь в городе, бежишь по грязным лужам, смотришь в это небо и знаешь: будет зима. И люди нервные, мёрзнут, и машины спешат, и руки прячешь в карманы, вспоминая, что пора бы достать перчатки из шкафа.

20.11(10).2016

Хочется большим ножом разрезать вены и выпустить наружу всю эту любовь, которая, видимо, застряла где-то глубоко в крови. А ещё у меня руки чешутся: хочу что-то создавать, но пока получается создавать лишь скандалы.