Джорджетт Мулхейр: Трагедия детских домов
+Помощь детямОколо миллиона детей в Европе и центральной Азии воспитываются в общих институтах проживания, известных в народе как детские дома. Большинство людей считают детдома центрами заботы о детях. Даже те, кто более осведомлён об условиях проживания в детдомах, всё же считают детдома необходимыми. В конце концов, где ещё мы разместим всех брошенных родителями сирот?
Однако 60 лет исследований показали, что отделение детей от их семей и их размещение в социальных институтах серьёзно подрывает детское здоровье и развитие, в особенности для младенцев. Как известно, при рождении мышцы ребёнка и его мозг не развиты. Мозг достигает своего полного размера в первые три года жизни, и основной рост приходиться на первые 6 месяцев. На развитие мозга влияет опыт и окружающая среда малыша.
Каждый раз, когда ребёнок учиться чему-то новому — фокусировать свой взгляд, повторять движение или мимику, брать в руки, формулировать слово, или сидеть — в мозгу создаются новые синаптические соединения. Молодые родители изумляются смышлёности новорождённых. Они весьма удивляются и поражаются уму своих детей. Родители передают свой восторг детям, а они отвечают улыбкой и готовностью постигать всё новое и новое. Данное формирование крепкой привязанности детей и родителей является основой физического, социального, языкового, когнитивного и психологического развития. Это также служит моделью будущих отношений с друзьями, партнёрами и собственными детьми. В болшинстве семей это происходит настолько естественно, что мы даже не замечаем этого. Многие из нас даже не догадываются о влиянии таких процессов на развитие здорового человека и, в перспективе, на развитие здорового общества. И лишь при обнаружении сбоя мы начинаем понимать, как важна семья для ребёнка.
В августе 1993 г. я впервые стала свидетелем того, как отсутствие родителей и подобные учреждения влияют на детей. Те, кто видел газетные сообщения из Румынии сразу после революции 1989 г., знает об ужасающих условиях содержания в подобных детских учреждениях. Меня попросили помочь директору одного детского дома предотвратить разделение детей и их семей. Тот детский дом содержал 550 детей и, являясь показательным у Чеушеску, славился лучшими условиями, нежели другие дома. Придя на работу в это детдом, я ожидала услышать детский гвалт, однако меня оглушила монастырская тишина. Мне едва верилось, что в доме вообще находятся дети, хотя директор провёл меня по всем комнатам, в каждой из которых были десятки детских кроваток с уставившимися в потолок ребятишками. В комнате с младенцами ни один из 40 новорождённых не издал звука. Хотя у многих были запачканы пелёнки, многие были беспокойны. Однако лишь тихий, продолжительный стон нарушал тишину. Старшая медсестра хвасталась: «Как видите, наши малыши очень хорошо себя ведут». Через несколько дней я начала понимать, что нет ничего удивительного в молчании детей. Сразу после поступления в детдом дети плачут первые часы, однако, не получив никакой реакции от нянечек, они в конце концов отучаются плакать. За несколько дней дети становятся апатичными, вялыми, подобно другим ребятишкам заведения.
На протяжении многих лет общество и пресса обвиняли персонал детских домов в нанесении психологических травм сиротам, однако зачастую на одну нянечку приходится 10, 20, а то и 40 детей. Именно поэтому строгая дисциплина просто необходима. Дети просыпаются в 7 и завтракают в 7:30. Так как к 8 часам необходимо поменять всем пелёнки, у нянечки есть всего 30 минут, чтобы накормить 10-20 детей. Если ребёнок марает пелёнку в 8:30, ему придётся ждать несколько часов до следующей процедуры замены пелёнок. Ежедневный контакт ребёнка с людьми сокращён до нескольких спешных минут кормления и пеленания, после чего единственным окружением остаётся лишь потолок, стены или решётки кроватки.
После моего первого визита в детдом Чеушеску я насмотрелась на подобные заведения в 18 странах мира, от Чехии до Судана. И во всех этих отличающихся друг от друга странах жизнь детей в детдомах угнетающе похожа. Недостаток контакта с людьми часто приводит к развитию самостимулирующего поведения — размахивание руками, маниакальное покачивание взад и вперёд или агрессии; в результате одни детдома используют психотропные лекарства, чтобы успокоить подобных детей, другие же связывают детей, чтобы те не поранили ни себя, ни других. Таким детям быстро приписывают наличие отклонений и отправляют в специальный интернат для детей с отклонениями. Большинство из таких детей уже никогда не покинет интерната. Тем же, кто считается здоровым, предстоит поменять интернат в возрасте 3-х лет, а затем и в 7 лет. Распределяя детей по возрасту и полу, их зачастую разделяют с родными братьями и сёстрами, не дав им времени даже попрощаться. Они не доедают. Они постоянно голодны. Старшие издеваются над младшими. Они учаться выживать. Либо они научатся защищать себя, либо превратятся в изгоев.
Покидая детский дом, они сталкиваются с новой проблемой — полноценно влиться в общество. В Молдавии девочки из детдомов становятся жертвами торговли людьми в 10 раз чаще остальных детей; согласно исследованию в России, через 2 года после интерната 20% детей становятся преступниками, 14% вовлечены в проституцию, 10% убивают себя.
Однако, почему при отсутствии больших военных или природных катастроф Европа насчитывает такое большое число сирот? На самом деле больше 95% детей в детдомах имеют живых родителей; общество осуждает родителей, бросивших собственых детей, однако последние исследования показали, что родители не хотят бросать своих детей — на это их толкает бедность, болезни и проблемы национальной принадлежности. Во многих странах до сих пор нет общих школ для здоровых детей и детей с отклонениями, поэтому дети даже с лёгкими отклонениями отправляются в отдалённые спецшколы в возрасте 6-7 лет. Зачастую подобные школы расположены в сотнях километрах от дома. В малообеспеченной семье родители не могу себе позволить часто посещать ребёнка, и постепенно их встречи сводяться к нулю. За каждым ребёнком, живущим в интернате, скрывается история его родителей, отчаявшихся найти выход из ситуации. Например, Наталья из Молодавии, которая отправила своего старшего сына в интернат, так как едва зарабатывала на еду; или Деспи из Болгарии, которая воспитывала дома четверых детей. Когда её муж умер, ей пришлось работать целый день, отправив своего ребёнка с отклонениями в интернат; или многочисленные несовершеннолетние девочки, не смеющие сказать родителям о своей беременности, оставляющие младенцев прямо в роддоме; или молодые пары, которые, узнав о физическом отклонении своего новорождённого, вместо обнадёживающих прогнозов о возможностях своего малыша слышат от врачей: «Забудьте, оставьте ребёнка в интернате и рожайте второго, здорового».
Сложившуюся ситуацию не только возможно, но и нужно изменить. Каждый ребёнок нуждается в семье, имеет на неё право. Дети необыкновенно жизнеспособны. Согласно нашим исследованиям, чем раньше ребёнок принимается в любящую семью, тем скорее восстанавливается его развитие, и он вновь живёт полной, счастливой жизнью. К тому же, гораздо дешевле материально поддерживать семьи, чем финансировать детские интернаты. Одно исследование показало, что материальная поддержка семей составляет 10% от суммы финансирования интернатов, а хорошее воспитание детей в приёмных семьях оценивается в 30% от затрат на детдома. Правильно распределяя средства на поддержку детей и их семей, мы сможем направить сэкономленные деньги на интернаты высокого уровня для детей с самыми сложными отклонениями.
По всей Европе распространяется движение за перераспределение средств из интернатов и детдомов, которые не справляются с задачей, в общественные районные центры по защите детей, которые смогут помочь развитию ребёнка. 20 лет назад, когда я только начала работать в Румынии, в интернатах содержалось 200 000 детей, с ежедневным поступлением новых сирот. Сегодня меньше 10 000 детей воспитываются в детдомах, а количество общественных центров помощи семьям растёт по всей стране. В Молдавии, не смотря на крайнюю нищету и тяжёлые последствия мирового финансового кризиса, количество детей в интернатах сократилось на половину за последние 5 лет, а финансовые средства направлены в центры помощи семьям и общие школы. Во многих странах разработан национальный план по реструктуризации. Еврокомиссия и другие крупные спонсоры изучают способы перераспределения средств из интернатов в центры поддержки семей, увеличивая тем самым возможности районных коммун заботиться о своих детях.
Однако многое ещё предстоит сделать для искоренения практики разлучения детей и родителей. Необходимо осведомить общество на каждом его уровне. Люди должны понимать, насколько вредны интернаты для развития детей; люди должны знать, что есть альтернативные пути решения. Если кто-то желает спонсировать интернаты, ему должны рассказать о преимуществах центров поддержки семьи.
Вместе мы в силах искоренить эту форму жестокого обращения с детьми.
Спасибо. (Аплодисменты)
(Аплодисменты)
Однако 60 лет исследований показали, что отделение детей от их семей и их размещение в социальных институтах серьёзно подрывает детское здоровье и развитие, в особенности для младенцев. Как известно, при рождении мышцы ребёнка и его мозг не развиты. Мозг достигает своего полного размера в первые три года жизни, и основной рост приходиться на первые 6 месяцев. На развитие мозга влияет опыт и окружающая среда малыша.
Каждый раз, когда ребёнок учиться чему-то новому — фокусировать свой взгляд, повторять движение или мимику, брать в руки, формулировать слово, или сидеть — в мозгу создаются новые синаптические соединения. Молодые родители изумляются смышлёности новорождённых. Они весьма удивляются и поражаются уму своих детей. Родители передают свой восторг детям, а они отвечают улыбкой и готовностью постигать всё новое и новое. Данное формирование крепкой привязанности детей и родителей является основой физического, социального, языкового, когнитивного и психологического развития. Это также служит моделью будущих отношений с друзьями, партнёрами и собственными детьми. В болшинстве семей это происходит настолько естественно, что мы даже не замечаем этого. Многие из нас даже не догадываются о влиянии таких процессов на развитие здорового человека и, в перспективе, на развитие здорового общества. И лишь при обнаружении сбоя мы начинаем понимать, как важна семья для ребёнка.В августе 1993 г. я впервые стала свидетелем того, как отсутствие родителей и подобные учреждения влияют на детей. Те, кто видел газетные сообщения из Румынии сразу после революции 1989 г., знает об ужасающих условиях содержания в подобных детских учреждениях. Меня попросили помочь директору одного детского дома предотвратить разделение детей и их семей. Тот детский дом содержал 550 детей и, являясь показательным у Чеушеску, славился лучшими условиями, нежели другие дома. Придя на работу в это детдом, я ожидала услышать детский гвалт, однако меня оглушила монастырская тишина. Мне едва верилось, что в доме вообще находятся дети, хотя директор провёл меня по всем комнатам, в каждой из которых были десятки детских кроваток с уставившимися в потолок ребятишками. В комнате с младенцами ни один из 40 новорождённых не издал звука. Хотя у многих были запачканы пелёнки, многие были беспокойны. Однако лишь тихий, продолжительный стон нарушал тишину. Старшая медсестра хвасталась: «Как видите, наши малыши очень хорошо себя ведут». Через несколько дней я начала понимать, что нет ничего удивительного в молчании детей. Сразу после поступления в детдом дети плачут первые часы, однако, не получив никакой реакции от нянечек, они в конце концов отучаются плакать. За несколько дней дети становятся апатичными, вялыми, подобно другим ребятишкам заведения.
На протяжении многих лет общество и пресса обвиняли персонал детских домов в нанесении психологических травм сиротам, однако зачастую на одну нянечку приходится 10, 20, а то и 40 детей. Именно поэтому строгая дисциплина просто необходима. Дети просыпаются в 7 и завтракают в 7:30. Так как к 8 часам необходимо поменять всем пелёнки, у нянечки есть всего 30 минут, чтобы накормить 10-20 детей. Если ребёнок марает пелёнку в 8:30, ему придётся ждать несколько часов до следующей процедуры замены пелёнок. Ежедневный контакт ребёнка с людьми сокращён до нескольких спешных минут кормления и пеленания, после чего единственным окружением остаётся лишь потолок, стены или решётки кроватки.
После моего первого визита в детдом Чеушеску я насмотрелась на подобные заведения в 18 странах мира, от Чехии до Судана. И во всех этих отличающихся друг от друга странах жизнь детей в детдомах угнетающе похожа. Недостаток контакта с людьми часто приводит к развитию самостимулирующего поведения — размахивание руками, маниакальное покачивание взад и вперёд или агрессии; в результате одни детдома используют психотропные лекарства, чтобы успокоить подобных детей, другие же связывают детей, чтобы те не поранили ни себя, ни других. Таким детям быстро приписывают наличие отклонений и отправляют в специальный интернат для детей с отклонениями. Большинство из таких детей уже никогда не покинет интерната. Тем же, кто считается здоровым, предстоит поменять интернат в возрасте 3-х лет, а затем и в 7 лет. Распределяя детей по возрасту и полу, их зачастую разделяют с родными братьями и сёстрами, не дав им времени даже попрощаться. Они не доедают. Они постоянно голодны. Старшие издеваются над младшими. Они учаться выживать. Либо они научатся защищать себя, либо превратятся в изгоев.
Покидая детский дом, они сталкиваются с новой проблемой — полноценно влиться в общество. В Молдавии девочки из детдомов становятся жертвами торговли людьми в 10 раз чаще остальных детей; согласно исследованию в России, через 2 года после интерната 20% детей становятся преступниками, 14% вовлечены в проституцию, 10% убивают себя.
Однако, почему при отсутствии больших военных или природных катастроф Европа насчитывает такое большое число сирот? На самом деле больше 95% детей в детдомах имеют живых родителей; общество осуждает родителей, бросивших собственых детей, однако последние исследования показали, что родители не хотят бросать своих детей — на это их толкает бедность, болезни и проблемы национальной принадлежности. Во многих странах до сих пор нет общих школ для здоровых детей и детей с отклонениями, поэтому дети даже с лёгкими отклонениями отправляются в отдалённые спецшколы в возрасте 6-7 лет. Зачастую подобные школы расположены в сотнях километрах от дома. В малообеспеченной семье родители не могу себе позволить часто посещать ребёнка, и постепенно их встречи сводяться к нулю. За каждым ребёнком, живущим в интернате, скрывается история его родителей, отчаявшихся найти выход из ситуации. Например, Наталья из Молодавии, которая отправила своего старшего сына в интернат, так как едва зарабатывала на еду; или Деспи из Болгарии, которая воспитывала дома четверых детей. Когда её муж умер, ей пришлось работать целый день, отправив своего ребёнка с отклонениями в интернат; или многочисленные несовершеннолетние девочки, не смеющие сказать родителям о своей беременности, оставляющие младенцев прямо в роддоме; или молодые пары, которые, узнав о физическом отклонении своего новорождённого, вместо обнадёживающих прогнозов о возможностях своего малыша слышат от врачей: «Забудьте, оставьте ребёнка в интернате и рожайте второго, здорового».
Сложившуюся ситуацию не только возможно, но и нужно изменить. Каждый ребёнок нуждается в семье, имеет на неё право. Дети необыкновенно жизнеспособны. Согласно нашим исследованиям, чем раньше ребёнок принимается в любящую семью, тем скорее восстанавливается его развитие, и он вновь живёт полной, счастливой жизнью. К тому же, гораздо дешевле материально поддерживать семьи, чем финансировать детские интернаты. Одно исследование показало, что материальная поддержка семей составляет 10% от суммы финансирования интернатов, а хорошее воспитание детей в приёмных семьях оценивается в 30% от затрат на детдома. Правильно распределяя средства на поддержку детей и их семей, мы сможем направить сэкономленные деньги на интернаты высокого уровня для детей с самыми сложными отклонениями.
По всей Европе распространяется движение за перераспределение средств из интернатов и детдомов, которые не справляются с задачей, в общественные районные центры по защите детей, которые смогут помочь развитию ребёнка. 20 лет назад, когда я только начала работать в Румынии, в интернатах содержалось 200 000 детей, с ежедневным поступлением новых сирот. Сегодня меньше 10 000 детей воспитываются в детдомах, а количество общественных центров помощи семьям растёт по всей стране. В Молдавии, не смотря на крайнюю нищету и тяжёлые последствия мирового финансового кризиса, количество детей в интернатах сократилось на половину за последние 5 лет, а финансовые средства направлены в центры помощи семьям и общие школы. Во многих странах разработан национальный план по реструктуризации. Еврокомиссия и другие крупные спонсоры изучают способы перераспределения средств из интернатов в центры поддержки семей, увеличивая тем самым возможности районных коммун заботиться о своих детях.
Однако многое ещё предстоит сделать для искоренения практики разлучения детей и родителей. Необходимо осведомить общество на каждом его уровне. Люди должны понимать, насколько вредны интернаты для развития детей; люди должны знать, что есть альтернативные пути решения. Если кто-то желает спонсировать интернаты, ему должны рассказать о преимуществах центров поддержки семьи.
Вместе мы в силах искоренить эту форму жестокого обращения с детьми.
Спасибо. (Аплодисменты)
(Аплодисменты)