Молитва о сыне
Молю тебя, о милосердный Боже!
Прости мне прегрешения мои.
Нет ничего мне ближе и дороже
Твоей всепоглощающей любви.
Не за себя прошу – молю о сыне:
Пошли ему достаток и покой,
Пусть станет настоящим он мужчиной,
Когда войдёт в законный возраст свой.
Спаси его от зависти и злобы,
За неразумность строго не карай
И в этом мире, грешном и суровом,
Заботою своей не покидай.
**************
Молитва о дочери
Молю тебя, о Дева Пресвятая,
Даруй здоровье доченьке моей.
Ты ведаешь, о чём душа мечтает –
Дай в жизни ей побольше ясных дней!
Прошу ей счастья, красоты, удачи
И много-много радостных минут.
И пусть она поменьше горько плачет.
И пусть часы счастливые бегут.
А если вдруг кого-то ненароком
Она обидит, злобы не тая,
Я знаю: будет для неё уроком
Святая строгость и любовь Твоя.
И коль она по слабости душевной
Не сразу путь свой в жизни обретёт –
Ты помоги молитвой ежедневной
Вернуть к Тебе души её полёт.
Если вам понравилось, подпишитесь, пожалуйста)
Оборотная сторона раннего развития
Сегодня, как и 15 лет назад прогрессивные мамы озабочены тем, что ребенка надо развивать прямо таки с рождения. А как же! Ведь "после трех уже поздно". К услугам мам методики Глена Домана, Лены Даниловой (на основе того же Домана, дополненная и адаптированная к российским реалиям), Сессиль Лупан, Масару Ибука (по большому счету вариации того же Домана), Марии Монтессори, Тюленева и Сузуки, система Никитиных, методический материал Кюизенера, Денеша, Воскобовича, Чаплыгина, школа 7 гномов... Думаю, хватит для начала :) И это только то, что я вспомнила, уверена, что подвизаются на поприще раннего развития гораздо больше педагогов, психологов, просто талантливых людей, которым есть, что передать детям.
Современная жизнь подливает масла в огонь, не отставая в своих требованиях. На моей памяти 3-х летний малыш должен был проходить собеседование, чтобы попасть в элитный детский сад, а собеседования при приеме на курсы подготовки к школе - сплошь и рядом. При этом ребенку уже предъявляется ряд требований, что он должен уметь делать.
Вот и боятся родители отстать от этого темпа. И начинается - не успел человек родиться, как 10 раз в день карточки с кружочками, 5 раз - занятия по программе развития интеллекта, столько же - физические упражнения, сон и сеансы ползания в треке, по дому развешаны карточки со словами, а еще нужно послушать за день несколько музыкальных отрывков и текстов на иностранных языках, позаниматься развитием памяти, зрительного восприятия, тактильных ощущений...
Думаете, я утрирую? Ничего подобного! Жизнь моих старших детей протекала именно по такому графику с самого рождения. Как и жизнь еще 52-х детишек друзей и знакомых единомышленников, увлеченных в то время ранним развитием.
Математика, чтение, развитие интеллекта, музыка, рисование, иностранные языки, физкультура, развивающие игры всех сортов - вот что наполняло их детскую жизнь. Времени на "ничегонеделание" просто не было. Если дети просто играли, то взрослые следили, чтобы игра все равно охватывала зону ближайшего развития и тем самым развивала ребенка. На прогулке - занятия по окружающему миру. Кубики Зайцева и штанги Монтессори моя средняя дочь до сих пор вспоминает с ностальгией (как прикольно было первые грызть и вторыми драться :)).
Дополняли картину ранняя социализация и общая развивающая среда (привет монтессори-классам и вальдорфской педагогике, про нее тоже не забыли).
К началу школьного возраста мы все были более, чем довольны результатами: общительные, не по годам физически и интеллектуально развитые, рассудительные, начитанные (а как же, читали все самое позднее с 2х лет), самостоятельные, отлично социализированные, с огромным кругозором дети - о чем еще могут мечтать родители? Такими детьми так удобно и приятно хвастаться :)
Никаких отрицательных последствий интенсивного раннего развития мы не видели, наоборот, одни плюсы.
А потом у всех начались школы. И школы были уже разные.
Должна заметить, что не знаю, каков был бы результат эксперимента, останься кто-то из этих детей на домашнем обучение, так как все то поколение, рожденное в 97-2000-х годах, пошло в школы.
Трудности начались с первых классов. Нашим детям попросту было скучно даже в самых продвинутых гимназиях. С одной стороны, они очень многое знали и по многим вопросам гораздо больше, чем предполагала программа. С другой, знания эти характеризовались негибкостью, частичной систематичностью и по отдельным предметам обнаруживались большие дырки, которые не позволяли перепрыгнуть через класс. Ликвидировать пробелы теми же скоростными темпами не получалось, так как желание учиться, познавать новое, искать и добывать знания отсутствовали у этих детей напрочь.
Страшная часть айсберга раннего развития всплыла наружу - эти дети не хотели и не любили учиться! Они привыкли, что новые знания преподносятся им на блюдечке готовыми, загодя, задолго до того, как у них в сознании сформируется запрос на новую информацию. Они не понимали, а зачем нужно еще и еще что-то узнавать, так как сам процесс их уже за 6-7 лет предыдущей жизни изрядно присытил. Мотивация на обучение отсутствовала как факт.
У кого-то родители схватились за голову и успели вернуть радость познания, к кому-то нашли подход учителя, а кто-то в этом вяло текущем состоянии так и проковылял до почти конца школы (самые старшие сейчас в 11-м классе).
В подростковом возрасте у всех обнаружились и еще ряд проблем, а так как все эти проблемы оказались общими (мы, родители, периодически до сих пор общаемся друг с другом, многие так и работают водной организации, так что информацией обмениваемся), то с определенной долей уверенности можно сказать, что корни этих проблем лежат там же, в раннем детстве, которое целиком было посвящено "развивашкам".
У всех детей очень лабильная самооценка, при этом она скачет от резко заниженной до неадекватно завышенной, но никогда не бывает адекватной.
Почти никто из них не умеет крепко и по-настоящему дружить, хотя поверхностно общаются в коллективе все очень легко. Ни у кого нет "лучшего друга".
Для всех характерна сильная ориентация на сверстников и потеря привязанности с родителями (так ей, привязанностью этой никто и не занимался, как-то не до этого было).
Им очень сложно с профессиональной ориентацией и поиском своего пути в жизни - ничто не привлекает, все уже заранее кажется скучным и неинтересным.
Среди них очень мало творческих людей и практически нет исследователей по натуре, кого бы можно было назвать искателем, экспериментатором.
Зачем я все это пишу?
Оказалось, что за почти 16 лет, прошедших с рождения моего старшего сына, ничего не изменилось. Родители так же гонятся за ранним развитием. Хвастаются успехами своих 3-х, 4-х, 6-ти летних детей... Часто я слышу на мамских форумах от родителей дошколят "мы ходим в садик на целый день и с привязанностью все в порядке"...
А меня так и подзуживает спросить, а каким эти мамы хотят видеть своего ребенка в подростковом возрасте? И готовы ли они в этот сложный период столкнуться с оборотной стороной раннего развития?
Большинство из развивающих методик для малышей не развивают креативные способности, не стимулируют творчество, не учат учиться, не прививают любовь к познанию, вообще не учат осознавать, что вот он, этот познавательный интерес у меня появился и мне надо удовлетворить эту потребность познания нового.
Также большинство обучающих методик учат решать задачу в специально организованной среде, никак не обучая переносу навыка в реальную жизнь. Если Ваш ребенок лихо шнурует рамку монтессори и на соседней так же быстро застегивает пуговицы, это совсем не значит, что завтра он так же лихо будет управляться со своей рубашкой и шуровкой ботинок.
Все методики Домана - обычное натаскивание, предполагающее переход количества в качество, который не всегда происходит.
Кубики Зайцева отлично учат читать, но за скобками у большинства педагогов, а значит, и детей остается смысл прочитанного и осознание душевных переживаний героев (а этому тоже надо учить - сопереживать, сочувствовать, вырабатывать свое отношение к добрым и злым, видеть неоднозначность мира...)
И так можно продолжать бесконечно. Нет ни одной методики, которая бы развивала привязанность, сердечные отношения, любознательность, спонтанное творчество, жажду познания, стойкость при столкновения с трудностями на этом пути... Лишь только память, внимание, мышление, скорость мыслительных операций, силу мышц, зрительное, слуховое, тактильное восприятие...
А кому что важнее, каждый родитель сам выбирает для себя... и своих детей.
P.S. Сейчас у нас растет младший, ему 6 месяцев. Мы с ним тоже занимаемся отдельными упражнениями из самых разных методик, но только когда и у него, и у меня есть настроение, нам обоим нечего делать и нет настроения заняться чем-нибудь более полезным, например, поесть грудного молока или поспать вместе :), т.е. исключительно ради моего развлечения и не капли не систематически.
Родичева Ольга
«Очень трудно быть взрослой и невозмутимо гнуть свою линию, когда окружающие тычут в вас с ребенком пальцами и рассказывают вам, как плохо ведет себя твой ребенок и как плохо ты его воспитываешь.
Мать впервые слышит, что она плохая мать, довольно скоро после рождения ребенка. Папу бесит, что ребенок кричит, не спит, что мать берет его на руки, не берет его на руки, кладет с собой спать, уходит спать к нему, что она нервничает из-за каждого чиха, и в квартире у нее не убрано. Весь день дома сидела – что делала? Убрать было трудно?
Затем подключаются бабушки: кормишь не так, расписания нет, разговаривает он у тебя плохо, занимаешься с ним мало, мало порешь, мало любишь, мало дрючишь, все, все неправильно!
Потом вступают родительницы в песочнице, бабки у подъезда и воспитатели детсадов. Ну и врачи еще, особая статья: о чем вы вообще думаете, вы что – угробить хотите своего ребенка? Да, спасибо, с самого рождения этого и добиваюсь.
К тому моменту, как ребенок пойдет в школу, его мать вздрагивает уже от каждого обращенного к ней слова, сжимается, ожидая удара, готова в любой момент быстро спрятать ребенка за спину, повернуться лицом к опасности и оскалить зубы, как зажатая в угол волчица, которая из последних сил защищает своего волчонка.
Потом, правда, когда она прогонит нападающего лаем, воем, клацаньем зубов и угрожающим топорщением шерсти на загривке, она устроит своему волчонку такую трепку, что мало не покажется: как смел меня позорить? Сколько я еще из-за тебя буду краснеть?
В школе, ясное дело, маме ничего утешительного не скажут, кроме того, что с ребенком надо заниматься, что с ним надо делать домашнюю работу, что надо ему объяснять, как себя вести, и потребуют, чтобы она наладила его поведение в классе, как если бы у нее был пульт дистанционного управления ребенком.
К концу школы мать уже будет знать, что ее ребенок никчемен, ЕГЭ не сдаст, в дворники не возьмут, короче, полное педагогическое фиаско. Дома отец убежден, что мать испортила ребенка своей мягкостью, а бабушки уверены, что она его и не кормит даже.
Россия – страна недружелюбная к детям. На отдыхе, в транспорте, в дороге, на улице на мать обращены бдительные взоры сограждан, готовых по любому поводу испустить дидактическое замечание. Не легче и в храме, где бесчинствующих детей не особенно любят – и мать ребенка, который устал, капризничает или отправился топать по храму во время чтения Евангелия, чего только не наслушается.
Хотя я знаю учителя, которая на собрании два часа рассказывала родителям – вместе, а потом порознь, - какой у них прекрасный класс, какие в нем отличные талантливые дети и как с ними здорово работать. Родители ушли домой настолько озадаченные, что некоторые по дороге даже купили торт к чаю.
Я видела женщину, которая в самолете просто забрала у замотанной мамы ноющую четырехлетку и всю дорогу рисовала с ней в тетрадке, читала с ней Маршака и Чуковского, занималась пальчиковыми играми – и даже позволила маме немного поспать, а соседям – лететь в тишине.
Видела другую, которая, когда ее кресло сзади пинал ногами чужой ребенок, обернулась и вместо сакраментального «Мамаша, успокойте своего ребенка» сказала: «Малыш, ты пинаешь меня в спину, это очень неприятно, пожалуйста, не делай этого».
Однажды я ехала домой в маршрутке с перчаточной куклой-медведем в сумке. Напротив сидела девочка лет пяти, которой было скучно. Она ерзала, болтала ногами, донимала маму вопросами, пихала соседей. Когда медведь помахал ей лапой из сумки, она чуть не свалилась с сиденья от изумления.
Мы всю дорогу играли с медведем, а мама смотрела с недоверчивым ужасом, готовая в любой момент отнять ребенка, отобрать медведя, всучить его мне обратно, рявкнуть, чтобы дочь сидела смирно и неподвижно – и загрызть любого, кто посмеет что-то сказать. Это уже условный рефлекс, это застарелая привычка не ждать от окружающих ничего хорошего.
Я помню, как бабушка или дедушка забирали у меня ночью вопящего младенца, сказав просто "поспи", хотя им завтра на работу; как муж, не давая алгебре доесть нас с ребенком, быстро и весело заканчивал с ним уроки, как меня подстраховывали, подхватывали и помогали - домашние, подруги, коллеги
Я помню попутчицу, которая терпела ночные крики моей трехлетней дочери в поезде, и продавщицу, которая подарила ей банан, когда наш рейс задержали на 18 часов и ошалевший ребенок пулей носился по аэропорту.
Помню с благодарностью тех, кто помогал поднять перевернувшуюся коляску, пропускал без очереди в общественный туалет, протягивал платочки, когда у сына на улице шла из носа кровь, дарил просто так шарики, смешил плачущего ребенка. И мне всегда кажется, что я обязана вернуть это все другим людям.
Всякой маме трудно. Она не все знает и не все умеет, она не всегда еще сама достигла той степени психической зрелости, взрослости, доброжелательности, уверенности в себе, которая позволяет ей в любой кризисной ситуации сохранять присутствие духа и принимать правильные решения.
Мама делает ошибки, занимаясь самым главным делом и самым дорогим человеком в жизни. Она видит это и не знает, как их исправить. Ей и так кажется, что она все делает не так и неправильно; она в душе перфекционистка и хочет все сделать идеально, но идеально не может и ждет, съежившись, что ей сейчас опять поставят двойку. Не надо вколачивать ее по шляпку.
Иногда ее стоит поддержать хорошим словом, заметить у ребенка прогресс, похвалить ее усилия, сказать ей что-то хорошее про ее ребенка, ненавязчиво предложить помощь. И не торопиться осуждать, тыкать пальцем, воспитывать и делать замечания. А если жалуется – слушать, а не поучать. А если плачет – обнять и пожалеть.
Потому что она – мама, она делает самую трудную, неблагодарную, полезную работу в мире. Работу, за которую не платят, не хвалят, не повышают по службе, не дают поощрений. Работу, в которой много провалов и падений и слишком редко кажется, что чего-то достигла.
Можно даже не хвалить, наверное. Не помогать, не развлекать чужих детей, не играть с ними, не говорить хороших слов.
Просто не шпынять на каждом шагу. Уже будет огромное облегчение.»
© Ирина Лукьянова.
http://marafon3.valyaeva.ru
Ура! Наконец-то я попала в этот марафон, уже в третий. В первые два все как то не получалось. Теперь жду не дождусь 27 января, когда мы будем стартовать! Присоединяйтесь к нам все желающие!
У меня всё так, как придумала природа для женщин: где надо – узко, где надо – широко, здесь – впадина, там – бугорок… Это – для мужчины, это – для ребёнка… Я – часть пазла. Всё подогнано и смазано. Надо совпасть и оно заработает. Только не требуйте от меня других функций! Смотрите, как красиво, когда я закалываю волосы наверх, и одна прядь выбивается… На мне духи пахнут лучше, чем они задумывались автором. На мне браслеты звенят, как обещание радости, — и это обещание выполняется…
И не нужна мне зарплата такая же, как у мужчин! Я вообще не хочу работать. Я хочу быть дома столько, сколько мне нужно, и чтобы было время приготовить ужин и посмотреть в окно…
У меня шёлковая кожа, волосы и душа. Из этого который год не получается ничего железного. Всё это только горит хорошо. Горит, но не закаляется, не становится твёрже. Потрещит, остынет, нарастёт новое и снова жаждет не равных прав, а шёлковых простыней…
Ну, нет во мне таких материалов и веществ, из которых можно ковать твёрдый характер и создавать жизнь, полную свершений! Я не могу быть сама по себе. Я сделана для кого-то. Из ребра, из ключицы… не знаю, не важно! И я чувствую себя так, будто во мне меньше костей, чем надо, чтобы твёрдо стоять, быстро ходить, высоко прыгать и махать руками: «Я! Я!» Лучше я пойду сяду в кресло, накроюсь пледом… Или поцелую ребёнка. Или обниму любимого мужчину…
Чему там учили в Смольном? Танцам, языкам и варенье варить? Я хочу варить варенье. Иногда молчать, иногда говорить… Зачем мне надо столько всего знать, чтобы жить?! Зачем мне эти учёные степени? Почему не достаточно тонко чувствовать, верно любить, быть тем мягким, во что можно спрятаться? Просто быть…
И не хочу я говорить ни себе, ни другим: «Я справлюсь, я разберусь!» Я хочу позволить себе впадать в панику, в обморок, отключаться, чтобы очнуться, и чтобы мне говорили: «Вам нельзя волноваться! Вам нужно отдыхать…» Потому что мне и правда нужно отдыхать. И вообще, горизонтально мне комфортней… И не нужно мне продвижение! А нужен новый кружевной лифчик на тоненьких бретельках. И чулки со швом…
А все эти конференции, все эти доклады про то, как трудно быть женщиной в современном мире… Ну, что за ерунда! Нетрудно быть женщиной, если не стесняешься ею быть!
Кто-то меня презрит, скажет, что я совсем…. Да, я совсем! Я больше не хочу быть женщиной в современном мире, где надо быть сильной, бороться, работать локтями, где надо осваивать грандиозные возможности, отбитые суфражистками у мира мужчин. Где надо кусаться, предлагать себя, продвигать себя, пиариться… А по ходу ещё уметь подцепить мужчину, чтобы потом удерживать его, сражаться за него, звонить соперницам, интриговать… Выигрывать в тендерах, конкурировать, предъявляя свои достоинства. А потом предъявлять его, как символ своего успеха и знак того, что ты состоялась… и в этом тоже!
Я состоялась только в одном. Я умею его любить. Я умею быть женой и матерью. Я умею быть честной. Для счастья мне хватит, чтобы меня любили. И мне достаточно только одной возможности – спать по ночам в той выемке у него на плече, которая тоже часть пазла…