Ландыш Серебристый - страница 2

Отныне и навсегда при слове «переезд» у меня начинается нервная почесуха. Одно дело, когда студентом меняешь с подругой съемную квартиру: все богатство, включая косметику, складной стул и лампу умещается в пару клетчатых китайских сумок. Совсем другое –  переезд из менее полноценной квартиры в более полноценную. И вроде бы радость должна заполнять все естество и разрядами тока бегать по всклокоченным волосам, однако первые пару недель после переселения чувствуешь себя, как английская лошадь с максимальной ставкой на скачках.

- У меня сноха беременная! – заорала на днях в трубку подруга, - в октябре родится первый племяш!

Моя челюсть даже не дрогнула. Я нисколечко не удивилась, если честно, ибо за последние три месяца это уже четвертое (!) сообщение о беременности в ближайшем или далеком окружении. Сговорились все что ли? Я же так вещи раздам, и моим будущим племянникам ничего не останется!   

  - Кристина уже начала слушать классическую музыку, - прервала мои размышления подруга, -  попросила купить хозяйственное мыло, его запах спасает от токсикоза и сказала, что не будет есть белый хлеб!

По документам нас в семье трое: я, муж и ребенок. По факту – четверо. Практически членом семьи является огромный фикус, который скоро будет подпирать потолок настолько, что соседу сверху станет неудобно ходить.

 Подарили нам его на свадьбу четыре года назад. Несмотря на широкую натуру, бодрый дух и неистощимую любовь ко всему живому, по сути, я не цветовод. Я созерцатель и «восхититель». Но и не убийца. Поэтому поставила скромное растение из двух листков на подоконник, периодически угощая его водой. А вот моя мама, наоборот, за цветами ухаживает так же неистово, как школьники за живым уголком в первые три дня. «Я так душой отдыхаю», - заявляет мама, в очередной раз утрамбовывая горшки на подоконнике, чтобы поставить новобранца. Цветов у нее столько, что либо ее душа давно и прочно отдохнула впрок, либо просто привыкла находитьсяв состоянии безмятежного кайфа. Иногда мне кажется, что мама способна заставить цвести и буйстововать ростом даже засохший лопух.

Каждое 20 число месяца в районе полудня сладострастный писк телефона извещает меня о поступлении средств на карту, гордо именуемых «декретными». И раз в три месяца после обеда обязательно звонит Зоенька, справиться о том, все ли в порядке с декретной «казной». После случая, когда она начислила не ту сумму, Зоенька предельно внимательна к нам.

 Зоя Михайловна – наш бухгалтер на работе. Возраст ее слегка перевалил за 50, но она по-прежнему молода душой, бодра телом и свежа морщинами. На корпоративах отплясывает так, что молодежи остается только топтаться поблизости, переводя дух и дыша по-собачьи. За душевную щедрость в раздаче пакетиков чая, ложек кофе с дефицитными кусочками сахара или яблок с собственной дачи на работе ее прозвали Зоенькой. 

Вляпались мы тут со Златой в историю по самое «не балуйся». Точнее, история вляпалась в нас сама, оставалось лишь, покорно сложив ручки и шурша памперсом, стать чуть ли не главными действующими лицами дворового «боевика». 

Живешь себе, никого не трогаешь, и в один далеко не прекрасный день с ужасом слушаешь об очередной катастрофе в мире или жуткой поножовщине в чужой семье. Пережив первый шок, дальше в глубине души каждый из нас вздыхает с облегчением - меня и родных миновало, да и вообще, я человек осторожный – с дядьками в лифте не езжу, кошелек приматываю скотчем к подмышке, серьги с бриллиантами надеваю только перед зеркалом на пару минут, а в самолете "пасу" проход и аварийный выход.

Выбралась я после затяжных морозов в «Детский мир». Ну, как в «Детский мир»… Ясно же, что пока до него дошла, рассматривала людей словно после заточения, в общем,  Робинзон  Пятницу так впервые разглядывал.

Везде скидки и распродажи, прям хоть дави жабу на корню и покупай шубу. Но на самом-то деле все мы знаем, что слово «распродажа» - это удачная маскировка лохотрона под названием «найди из какашки более-менее приличную по качеству вещь». И этой вещью окажется какой-нибудь платок расцветки «я надену все лучшее сразу», или трусики с перьями как у периферийной танцовщицы гоу-гоу.

Я обожаю бывать в поликлинике. Нет, правда. Где вы еще встретите такое средоточие раздражения на один квадратный метр? Всегда собираюсь туда с внутренним трепетом в душЕ, внешней грацией на теле и легкой раскраской на лице.

Когда с утра подкатываешь коляску к парадному поликлиники, размышляя, где бы припарковаться, нередко наблюдаешь картину, как сосредоточенно и серьезно некоторые мамы подвозят свои транспорты. Как будто не детей везут, а продуктовый паек на войну!

Ладно, минуем гардероб и его составляющую с вечно хмурым выражением лица и единственной фразой, которая говорится замороженным голосом Левитана: «Шапки и шарфы забираем с собой». Другое дело – мамы в очередях! Не знаю, как у вас, а у нас вечно не очередь, а просто песня.

Проезжая намедни мимо роддома, глаз выхватил обычную, в общем-то, картину: растерянного папу, почему-то держащего кулек бантом от себя, и кое-как собравшую волосы в хвост маму неистово фотографируют выспавшиеся родственники. И вспомнилась моя сонная выписка, которую я назвала "бегство от сисечника")) 

Задолго до и во время беременности мой истерзанный гормонами мозг рисовал дивную картину: вот я выпархиваю из выписной комнаты вся такая красивая, причесанная, накрашенная и с раздавшимися сиськами 5-го размера. Памела Андерсон в лучшие годы повесилась бы от зависти на собственном лифчике. Встречают меня соавтор ребенка (он же муж) и родственники с цветами и поклонами за продолжение рода. Потом мы едем домой, еще немного умиляемся, как много и часто дочка писает или какает на пеленку, и отдаем друг другу честь.

Первых зубов у дочки я ждала как жена – декабриста. Воображение рисовало битву с ними, похлеще, чем у двухлетних малышей в песочнице за каталку.  

К четырем месяцам я на всякий случай вооружилась парочкой обезболивающих и, при каждом шорохе Златы ночью, судорожно сжимала в темноте «Калгель», дабы убедиться, что он здесь, он со мной и меня поддерживает. Эта мысль придавала сил заснуть дальше. Масла в огонь подливали те, кто прошел эту тропу войны, меня в один голос убеждали, что зубы ВСЕГДА режутся с боем, и неважно первый он, или тридцать второй. Ну я и ждала. Самоотверженно.

Во всем виновата подруга, точнее ее мужчины. У нее пока нет детей, и она не знает, что чашки с кипятком отодвигают от края стола подальше. А мужчины – потому что поздно обратили внимание на незамужнюю подругу, могли и раньше это сделать. Когда моя дочка еще не ходила и не дотягивалась до всего, что криво стоит.

День сурка начался как обычно. Поели-попили-на горшок-и разошлись каждая по своим углам. Деть играть - я завтракать. Ближе к вечеру в гости заглянула подруга. Точнее не в гости, а на «порассуждать сама с собой вслух» на тему нового ухажера-хирурга. Все бы ничего, но куда девать старого – полицейского, майора, который, к слову, большой любитель женского пола, демагог и не дурак выпить. На двадцать восьмой круг рассуждений решив, что у хирурга больше шансов стать вторым Пироговым, чем у полицейского – посредственным Пуаро, подруга решила выпить за намечающуюся новую жизнь. Горячего кофейку, будь он проклят. Меж тем, дочь в это время крутилась рядом, периодически вслушиваясь в ее неспешные рассуждения, и мотая на ус, какой мужчина нынче в цене.