Гастроли Мадонны.

Разгорайтесь, костры, в лесах,
Разгоняйте зверей берложьих.
Богородица в небесах,
Вспомяни о моих прохожих!

Марина Цветаева

По России гастролирует Мадонна. Вернее, ее пояс. Точнее, кусок того самого пояса, который Божья Матерь то ли завещала двум иерусалимским вдовам, то ли прямо с небеси кинула апостолу Фоме в утешение. Через 1000 лет пояс, как водится, раздербанили (православные это умеют) и отправили на ответственное хранение в четыре места. Лоскуток, драгоценно украшенный русским царем, — в Зугдиди (напоминаю, там нынче окопались враги великой России), второй отрез — на Кипр, третий украден католиками и находится в Тоскане, и четвертый — наш. С острова Афон, из монастыря Ватопед.

Вся страна пристально следит за туром. В каждом выпуске новостей телевидение сообщает: «Желающих прикоснуться к великой православной святыне становится все больше, очередь уже растянулась на много километров, люди проводят в ней 17 часов. Но заботливые устроители (это вроде бы Фонд Андрея Первозванного, которым руководит президент РЖД Якунин) поставили вдоль всей очереди автобусы, чтоб погреться, сосиски, чтоб пожрать, тубзики, чтоб ну сами понимаете.

Какой канал ни включи, какую газету ни открой, там везде эта очередь. И что ж тут удивляться, что становится она все длинней? Граждане охвачены коллективной истерией, механизм «эту книгу уже прочитало 183 млн» работает безотказно. Круглосуточно бегут они к заветному ларцу. Бегут, именно бегут. Ведь запускают в храм группами, оставляя между ними метров 50. Завернутые в газеты (в Москве холодно), перевязанные оренбургскими платками, напялив одну шапку на голову, другую — на руки, они бегут, бегут, бегут. А он им светит. Считается, что прикосновение к сундуку излечивает от бесплодия и шизофрении, хорошо сказывается на опорно-двигательном аппарате, полезно для легких, улучшает сон, нормализует стул.

Дмитрий Ольшанский написал тут недавно, что само существование таких вот реликвий, поклонение им — это как бы такой любовный ритуал. То есть можно любить и без цветов, но с цветами как-то романтичней. И бабе приятно, и мужику проще. Не соглашусь. Никакая это не любовь, это сервис. Граждане находят в церкви бюро добрых услуг. Там крестят, венчают, отпевают. Там можно отпустить все грехи, попросить новую «Ладу Калину», в некоторых храмах даже есть чудотворные иконы. Это уже, считай, не бюро, а целый комбинат. Там можно излечиться от пьянства, наркомании, приворожить обратно мужа, вернуть в дом блудного сына. Некоторые иконы, говорят, даже исцеляют от гомосексуализма, но результат я лично не видел.

А тут, представляете, не какая-то там икона (Владимирская чудотворная XI века, висит вон в храме при Третьяковской галерее, вообще никому ненужная), а кусок ремня. У него можно даже новый самолет попросить или там 18 млрд.

Поэтому, помимо общей очереди, где надо мерзнуть, есть VIP-вход. Ну разве ж можно в России без випа? Никак невозможно. Россия без випа — даже не Россия, а говно. Молдавия какая-то.

Вон пошел министр. За ним — председатель Госкомитета. Вот олигарх на «Бентли». Губернаторов вообще, как писали в русских летописях, бессчетно. Делегация МЧС, группа от профкома, товарищи из первого отдела. У них с Богородицей отношения свойские, чего им мерзнуть-то?

Интересно, чего хотят все эти люди, от Матери Того, Кто сказал: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие»? Что просят? На что надеются? Неужели не понимают, что именно в смирении, в этих самых 17 часах на морозе и есть смысл этого прикосновения?

Нет, все это не любовь.

Это лицемерие, хорошо замешанное на страхе и суеверии. Спросите, когда и те, кто стоит у «Лужников», и те, кто входит через VIP, были на литургии? Могут ли они все вместе сейчас прочитать «Верую»? Помнят ли строки 50-го псалма? Да ладно. Когда они просто в полутемной квартире, глядя на тонущее в окнах соседней семнадцатиэтажки солнце, благодарили Бога за это солнце, за эти окна, за эту жизнь?

Никогда.

Просто потому, что кусок ткани, Матронушкины мощи, какие-то цветы, которые надо сперва купить в ларьке, а потом заваривать, капать в нос и протирать прыщи, нам кажутся надежней, чем вера. Проще, чем молитва.

Для нас что Бог, что Алан Чумак. Вот иконка с куском Матрониного гроба, а вот чайный гриб, заряженный Аланом. А на холодильнике непременно турецкая стекляшка от сглаза и египетский тотем от импотенции.

Нет, мы не верим в Бога. Одна надежда, что он по-прежнему верит в нас.

(с) krasovkin