Про фото

Рассматривали тут намедни с супругом старый фотоальбом. Дело в том, что младенец Георгий, который до двух месяцев был вылитый папа (лысый, красный, ничего не понимает и орет), с возрастом стал меняться. Чтобы выяснить, в чью сторону, и было принято решение обратиться, так сказать, к истокам. Мы с мужем, как люди преклонного возраста взрослые, застали еще пленочные фотоаппараты, черно-белые фото и сам процесс фотографирования, который был событием и требовал специальной подготовки. До сих пор помню, как меня отмывали до скрипа, впихивали в нарядное платье, туго затягивали косички и велели улыбаться. Улыбаться "на заказ" я категорически не умела, поэтому на всех детских фото в моих глазах вселенская скорбь.

Так вот, рассматривая свои (и не только свои) младенческие фото, я задалась вопросом: "Товарищи, чем нас тогда кормили?" На фотографиях запечатлены младенцы 2, 4, 7, 12 месяцев в абсолютно статичных позах. Они послушно лежат, сидят, стоят навытяжку и преданно смотрят в объектив. Вроде бы рецепта каши с галоперидолом и прочими тяжелыми нейролептиками у нас в семье из поколения в поколение не передают. Или дети тогда были другие?

Младенца Георгия можно беспрепятственно сфотографировать, только когда он спит. В остальное время он разбегается в разные стороны, выдирает из рук фотоаппарат или пытается самоубиться с дивана башкой вниз. Чтобы его запечатлеть на мини-юбилей 6 месяцев, потребовались усилия обеих бабушек и крестной. Бабушки держали, крестная скакала с бубном погремушкой у меня за спиной и тщетно пыталась отвлечь внимание младенца от праздничного торта, который играл роль реквизита. Торт уберечь не удалось. Доли секунды понадобились Георгию, чтобы запустить в крем загребущие ручонки, а потом размазать его по всем более-менее ровным поверхностям (бабушкам тоже досталось).

И так во всем. За полчаса, которые мне понадобились, чтобы проверить уроки у старшего, младенец атаковал розетку (чуть-чуть не дотянулся), мертвой хваткой вцепился кошке в хвост, пожевал и порвал тетрадь по математике и намертво приклеил памперс к скотчу, которым пострадавшую тетрадь пытались отремонтировать. Процесс разъединения тесного союза младенца и скотча при помощи ножниц, уговоров и такой-то матери безграничного терпения сопровождался воплями, от которых дрожали стекла и соседи. Мы-то уже привычные.

Так что остается учиться фотографировать младенца в прыжке и отращивать дзен, чтобы в обстановке, приближенной к боевой, сохранять оптимизм и рассудок