Ребенок погиб после МРТ (наша история)

Вечером 20 февраля у меня стали подтекать воды на 26й неделе беременности. Ничего подобного я не ожидала, т.к. всю беременность пробегала только так: никаких токсикозов, отёков, простуд - ничего такого не было. Вызвали скорую и меня отвезли в 68 роддом, где положили в обсервационное отделение, не смотря на сданные анализы и обменную карту, т.к. подтекание вод - это признак некой инфекции. Пару дней я пролежала вообще в предродовой - рядом с рожающими будущими мамочками, один раз прямо на соседней койке медсестра принимала у девчёнки выкидыш - лежать там было невыносимо, как мне тогда казалось. Кололи мне лекарства, ставили капельницы, без особой надежды правда, но шейка оставалась закрытой, а воды продолжали подтекать. И продолжали, и продолжали, и продолжали… Малыш весил около 900 грамм при поступлении в роддом, на следующий же день после поступления он перевернулся в тазовое предлежание, поэтому ни о каких естественных родах речь не шла - мы с мужем сразу решили, что попытаемся сделать для нашего малыша всё возможное. И потянулись дни в больнице, про них ничего писать не буду, кроме того, что это постоянные капельницы, уколы, анализы крови и мочи, постоянные УЗИ. Врачи в 68 роддоме очень хорошие - старались сохранить мою беременность как могли (Нато Тоговна, Наталия Евгеньевна, и глав. врач роддома Борис Евгеньевич). Особо отмечу идиотизм нашей системы здравоохранения, которая оплачивает только первые 2 недели пребывания в лечебном учреждении, а потом врачи вынуждены «прерывать» койкодни, т.е. выписывать меня с подтекающими водами и принимать через день-два по скорой и снова брать все анализы и заводить новую историю. Тем не менее, не смотря на все старания, 27 марта с утра у меня начала подниматься температура, начались схватки. Было решено кесарить - малыш к тому времени подрос до 1890 грамм и отсидел в животике ровно 30 недель.

И вот наш малыш родился. Разумеется, он попал сначала в реанимацию, т.к. дышать сам не мог, находился на ИВЛ, у него началась пневмония. Я ходила к нему каждый день на час (как пускали), 3 апреля нашего сыночка покрестили и мы стали молиться за него еще усерднее. В реанимацию можно было приносить грудное молоко замороженное по порцциям, не знаю давали его или нет, но я носила. 7го нас перевели в 13 больницу, а 8го уже сняли с ИВЛ - положили под кислородную палатку. В 13 больницу мы тоже носили молоко - собирали молоко за сутки и привозили им до 8:30, его пастеризовали и малыша кормили. В 13 больнице нам сделали УЗИ головного мозга и обнаружили 2 кровоизлияния: 1-2 и 2-3 степени. В роддоме нам тоже делали УЗИ, но ничего подобного не нашли, мы были напуганы, но держались, надеялись и верили. Из-за кровоизлияний было решено перевести малыша в НПЦ Солнцево, где нейрохирурги смогут держать эту ситуацию под контролем.

22 апреля малыша перевели в НПЦ, к тому времени он уже уверенно набирал вес и весил 2160, почти справился с пневмонией, дышал сам, но кушал по-прежнему через зонд. В НПЦ навещать его можно было только по вторникам и пятницам с 12 до 15. В это время разрешали немного ухаживать за малышом, сменить ему памперс, покормить его. Молоко возить нельзя. При поступлении мы подписали тонну бумаг - согласие на постановку катетера, проведение МРТ (магнитно-резонансная томография) и, соответственно анестезии для МРТ - мы подписали эти бумаги, ведь для этого мы и легли в этот НПЦ, мы надеемся, что врачи знают, что делают, за все эти месяцы в больницах, я научилась доверять врачам и нашей медицине. Но оказалось, что с врачом достаточно не повезти одного раза. Там малыш лежал до 6 мая, когда мне сообщили, что для меня освободилось место - ура - я могу лечь со своим малышом! Мы устроились в палате. Малыш - в кроватке, на матрасике с подогревом. Я нарядила его в первые в его жизни ползунки и кофту, т.к. в палате довольно прохладно - отопление уже выключили, а температура упала - утром 7го мая даже снег шёл. Хотя термометр в палате показывал 22 градуса. Ночью я укутала малыша в одежду, несколько пеленок и одеяло. Постоянно вскакивала поцеловать его ручки, чтобы проверить тепло ли ему - ручки были тёплые и сам малыш безмятежно спал. Нужно сразу сказать, что за те сутки, что мы провели вместе, он сразу прочувствовал, что такое мамины руки, не желал идти в кроватку, в чём я ему с радостью потакала. Кормить разрешили грудным молоком. В отделении мамы все сами ухаживают за детками: мне было предписано кормить малыша каждые 3 часа, менять ему памперс и взвешивать его (и памперс - 8 раз, и самого малыша - 1 раз вечером), давать малышу лекарства и всё-всё-всё записывать в специальный формуляр. Утром 7го был обход врачей - наша врач - Кудрявцева Елена Викторовна - зачитала данные по ребенку: анализы крови и мочи хорошие, пневмония вылечена, состояние стабильное, вес 2 820 гр. Также сообщила, что сегодня планируется сделать МРТ. Мы не очень хотели делать МРТ, поэтому я специально уточнила, есть ли у нас показания к этому (плохие УЗИ в динамике, увеличение головы), она сказала, что нет, что МРТ делается нам «планово».

В 11 часов мы пошли на МРТ. В 12 я покормила малыша, врач осмотрела его, послушала, сказала, что всё ок. К 15 часам я обратила внимание на вялость ребенка - он не просился на руки, всё время спал, был очень бледненький, дышал с каким-то присвистом (но я подумала, что, может, это из-за зонда, который был вставлен через носик), а ещё у него сильно полопались капиллярчики на ушах, одном веке. Я позвала врача, но она не стала ребенка даже осматривать, поёрничала над моей мнительностью, сказала, что бледный он из-за анемии, капиллярчики могут быть из-за чего угодно и вообще… и ушла. Ну, я продолжала верить врачам, сказала ничего, значит ничего. Но после 18тичасового кормления я всё равно пошла и вызвала ещё и дежурного врача - совсем молодую девушку. Она осмотрела малыша, согласилась, что он очень вяленький и бледный, обратила внимание на то, что малых как бы задерживает дыхание. Вызвала реаниматолога, который поставил дыхательный монитор, который показал 56 (мне в своё время мед. сестра сказала звать персонал, если монитор показывает 88 - я не знаю, что это за цифры). Часам к 7-8 малыша забрали в реанимацию, сказав, что лучше понаблюдать до утра его там.

Утром ребенка мне не отдали, также не дали никакой информации о нем. Сказали прийти к 13 (обычное время посещения реанимации в НПЦ). В реанимации со мной говорила зав. отделением, сказала, что ребенок в крайне тяжёлом состоянии, вернулась тяжелейшая пневмония, малыш снова ни ИВЛ (!), у него было лёгочное кровотечение, переливали кровь, колются 2 антибиотика и препараты для поддержки давления, и что он при поступлении чуть не умер! Я не буду говорить, что пережила. Я знаю, знаю (!) что вчера утром я держала здорового веселого, общительного малыша, а потом за несколько часов его состояние, даже нельзя сказать, что ухудшилось, мне кажется, что для этого нет подходящего слова. В общем, мы молились, малыш боролся и реаниматологи боролись. 10 мая вечером состояние ещё усугубилось тем, что развилась почечная недостаточность, плохие анализы мочи (с кровью и хлопьями), мало писает. Потребовалось наше согласие на операцию - по установке искусственной почки, вариантов у нас не было - ребеночек начал сильно отекать, жидкость в любой момент могла заполнить лёгкие, а накопление калия вызвать остановку сердца. В ночь на 11 мая была сделана операция, но пользоваться этим диализом врачи не смогли: там специальная жидкость заливается в брюшную полость для очистки, увеличивалось давление на лёгкие и резко падало давление.

Когда мы пришли с мужем на посещение в 13 часов, нам сказали, что наш ребенок умирает. И во втором часу малыш умер при нас - остановилось сердечко.

Врачи не могут сказать ничего внятного - ни почему у меня стали подтекать воды, ни почему умер наш малыш. Ничего кроме супер-общего слова «инфекция» у них нет. Всё же я считаю, что эту трагедию спровоцировал МРТ. Ребенок был уже почти 3 кг., с хорошими анализами, веселый и общительный. Я написала всё это для того, чтобы вы не подходили к лечению формально. Нашему врачу не в чем себя упрекнуть - это же было плановое обследование, «для галочки». К тому же родители дали согласие. Я дала согласие, потому как я доверяла врачам. Потому что я думала, что они знают что делают. Я не понимаю, что за инфекция могла за каких-то 6 часов уничтожить нашего человечка.