О ПРИУЧЕНИИ К САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ И СТРАХЕ РАССТАВАНИЯ.

Оригинал взят у yana_zinigrad

Много говорят о недокормленности детей, о их недоношенности, о том, чего им не додали, когда они были маленькими. И почему-то совсем не говорят о мамах.

О мамах? Да, о тех самых мамах, которые толкают своих детей в самостоятельную жизнь, которые отлучали их от груди, приучали спать отдельно и т.д. А что о них говорить? - скажете вы - они ведь делают то, что хотят, несмотря на трудности, делают карьеру, ведут бурную личную жизнь, добиваются всего, чего пожелают.

Мы толкаем своих детей туда, в этот самостоятельный мир. У нас нет терпения, мы не можем дождаться, пока ребёнок подрастёт внутри нас настолько, чтобы он сам мог дышать и есть, мы не можем дождаться того часа, когда ребёнок сам научится ходить и нам не придётся его таскать на себе, когда он начнёт говорить, а значит взаимодействовать с окружающим миром без нашей материнской помощи. Мы приучаем его к самостоятельности, чтобы он не стеснялся, не боялся, умел постоять за себя. Мы оставляем его с чужими людьми, чтобы он научился справляться сам. Мы приучаем его самому убирать тарелку со стола и самому делать домашние задания, чтобы он понял, какая не простая штука жизнь.

И ребёнок растёт. Правда, вначале он не хочет сам кушать, не хочет сам читать себе книжку перед сном, не хочет сам ходить. Он настойчиво требует, чтобы его носили и одевали даже тогда, когда, казалось бы, он мог бы уже сделать это сам.

А потом он вырастает и уходит, ему уже ничего не нужно. Он сам, лучше родителей, умеет решать проблемы, он сам одевается, сам готовит, сам покупает, а в какой-то момент, ко всему прочему, ещё и находит свою половину, которая начинает стирать, кормить и одевать его.

И вот в тот самый момент, когда, казалось бы, мы можем вздохнуть спокойно, ведь наша мечта сбылась: наш ребёнок стал самостоятельным и независимым и приходит к нам только для того, чтобы просто пообщаться, как равный с равным, нам вдруг становится невыносимо больно и хочется, чтобы он не мог сам дышать, не мог сам ходить. Нам хочется его кормить, одевать, убирать за ним тарелку и просто так, без всякой видимой причины, обнимать.

И тогда мы бросаем все наши неотложные дела, забываем о карьере и друзьях и начинаем спасать своего ребёнка от опасностей мира сего. Мы ограждаем его, как можем, мы помогаем ему во всём, но мы снова не слышим его.
Мы не слышим, мы опоздали. Опоздали на 5, 10, а может быть 20 лет.
И где-то в глубине души мы знаем, что мы делаем что-то не то, но нам слишком больно, нам хочется кормить, укладывать спать. Нам не хочется говорить, мы боимся и мы снова не слышим того, о чём просят нас наши дети, того, совсем другого, чем раньше, но не менее важного для них.

А наши дети не понимают, что с нами. Они то стараются угодить во всём, то становятся глухими к нам, но, в любом случае, отчуждаются, замыкаются и всё время говорят о долге и мало о любви.

Что же произошло? Ведь каждая мама любит каждого своего ребёнка. И кормит ли она его из бутылки или грудью, отправляет в сад или гуляет с ним сама, всё это не говорит о её любви. И то, что она хотела видеть его самостоятельным и радовалась каждому его самостоятельному шагу - это тоже вполне естественно.

Так в чём же тогда ошибка?
Может быть во времени? В том, что мы торопим события, в том, что мы, вместо того, чтобы насладиться каждым мигом беременности, кормления, укладывания спать, совместным решением проблем, бежим куда-то, торопим события и совсем забываем о том, что это наша единственная возможность побыть с нашим ребёнком. Мы бежим.

А куда? А, может быть, не куда, а откуда? Может быть, мы просто боимся чего-то неизбежного, чего-то очень, очень страшного? Может быть за всеми нашими мыслями тянется одна неосознанная: "как бы много я ему ни читала, как бы доло ни кормила, как бы ни любила, он всё равно уйдёт, бросит меня, махнёт рукой, хочу я того или нет, а я останусь у разбитого корыта, я привыкну, у меня не будет ничего, кроме него, ни работы, ни увлечений, ни подруг"?

Может быть мы боимся этого расставания с самого начала, ещё до того, как встречаемся? И может быть именно страх заставляет нас не привязываться к ребёнку: пораньше отлучить его от груди, пораньше отдать в сад, пораньше, всё пораньше, лишь бы не привыкнуть?

И хоть нам и больно отдавать его, ещё совсем маленького, чужим людям, нас радует сознание того, что это МЫ так решили, нас радует та временная и очень короткая власть, которая у нас есть: хочу - проведу с ним выходные, хочу - нет, хочу - буду читать ему перед сном, хочу - нет.
Ведь внутри где-то очень глубоко мы знаем, что скоро это всё кончится, что ОН будет решать, когда нам встретиться и на сколько.

И так растут вместе родители и дети в одном доме чужими друг другу, не ищущие близости, а наоборот (и мне кажется, что это верно не только в отношениях между мамой и детьми, но и между супругами).

А может быть этот страх - бред? Может быть надо наслаждаться тем, что есть сейчас? Может быть надо кормить до упора, спать вместе, читать книжки, любить и обнимать пока МОЖНО?

Может быть не только ему это всё нужно, но и нам? Может быть и нам, не меньше него, важно читать, спать, играть вместе?
Может быть и в нас, точно как и в ребёнке, заложена потребность к грудному вскармливанию? И может быть оттого, что мы не обращаем внимания на эту свою потребность, мы становимся уставшими, нервными, раздражительными и истерическими, ни в чём не чувствуем вкуса или быстро его теряем?

И может быть, если бы мы насладились этими неповторимыми минутами вместе, мы бы не испытывали такую страшную боль при расставании.

Может быть в нас было бы понимание, что этот эпизод исчерпан, что мы взяли от этих минут всё, что могли, и тогда может быть мы смогли бы просто отпустить наших детей во взрослую жизнь, мы смогли бы стать с ними близкими по-новому, по-другому и смогли бы понять, что мы вовсе не остаёмся старыми и никому не нужными, что рядом с нами остаётся наш вечный спутник жизни, который по-прежнему любит, что мы научились многому и есть много чего в жизни, что нам бы хотелось попробовать и что главное - у нас по-прежнему есть наши дети и их супруги (которые тоже, своего рода, наши дети) и их дети и мы им очень-очень нужны, но только теперь уже не для того, чтобы кормить,носить и одевать, а для чего-то совсем другого, не менее важного нам и им теперь.