День родов - ПКС, ПИТ, ночь после ПКС

Утром будят в 5:40 утра. Даже не в 6. Но поднялась легко - на улице уже давным давно светло. Пописала в эту ненавистную банку. Побежала искать клизменную, не нашла. Побежала на пост - пусто. Плюнула, вернулась, померила утренний сахар на сниженном инсулине - 5,6, начала чистить зубы. Ко мне снова вернулась сестра на посту, начала ворчать, что сейчас позовёт другую женщину. Я кричу, что клизменную не нашла. Оказывается она была с другой стороны. Поставили клизму. Вроде, ставили с грелки, но воды влили мало. Неприятных ощущений никаких. После клизмы сказали собраться и идти на ктг. Собрала сумку, сдала постельное белье, побежала в кабинет ктг - еще рано. Он не открыт. Вернулась, отлила суточную мачу в баночку, отнесла анализ. Большую банку отнесла в санитарную комнату. Потыкала в телефоне. Потом меня забрали на ктг. Вместе со мной привели еще 2 женщины. Одна из них с 14 годами после первого вертикального кс. Вторая Андро**нова - популярная пациентка. Мой малыш был достаточно активен. 9 баллов. Сокращений матки нет.

После этого нас троих ведут в операционную. В тележку грузят наши сумки. Поднимают на лифте наверх. Садят на пустые кровати в ПИТе. Кровати без мониторов. Я размышляю: «как в ПИТе теперь нет мониторов или это только в этой комнате?» Ожидается еще четвёртая женщина. Оказывается, к женщине с 14 годами после кс приходил другой анестезиолог. А к Андроновой анестезиолог вообще не приходил. Мы становимся втроём маленьким кругом доверия. Интересно: кого возьмут первой. В голове: «Хоть бы меня кесарила Хаким??ова». Первой вызывают меня. Захожу в операционную. Выдают тканевые бахилы. Я снимаю казённую ночнушку и остаюсь в своих трусах, мать его. Трусы то надо было снять раньше. Куда их теперь? Сотрудница предлагает их засунуть в тапки. Ок. Пытаюсь зайти в тканевых бахилах в операционную. Ложусь на операционный стол. Анестезиолог вообще какой-то левый. Все копошатся, готовятся. Главых действующих лиц в виде оперирующих хирургов ещё нет. Но на слуху фио Хаким??вой. Слава Богу! Мне втыкают катетер в правую руку. Я прошу - в левую, так как правая всё-таки рабочая, и мне удобнее в левую. Но анестезиолог сказал, что будет делать так, как удобно ему. Появляется Хаким**ва. Спрашивает: «где все?» Выясняется, что команда, которая со мной работала - пахала всю ночь. Все уже под уставшие. К тому же закончились какие-то биполяры. Я думаю, это шовный материал. Хакимо??вой это не нравится. Обсуждение нехватки биполяров ведётся довольно долго. Потом она останавливается на моно...эээ...наверное..полярах. Анестезиолог просит сесть, согнуться, прижать колени, спину выгнать колесом - с моим то животом это сделать не легко. Не легко было даже встать и не навернуться со стола. Укол ставят. Пытаюсь не дёргаться. Получается. По телу пошло тепло. Входит второй оперирующих хирург - мужчина. Перед моими глазами опускают занавеску. Мажут аналогом бетадина. Он голубой, какой-то лазурный. В прошлый раз был оранжевым. Холодный. Я сообщаю, что все чувствую. Становится страшно, что вот сейчас начнут резать, а наркоз ещё не подействует. Но все хорошо. Кто-то из команды просит меня пододвинуть ногу, но ног я уже не чувствую. «А уже всё» - сообщает анестезиолог. В отличие от первого раза, анестезиолог не держит со мной контакт. Мне это не нравится. В первый раз хорошо было, меня успокаивали, хотя я не нервная в этом смысле, но все равно приятно. Комментировали ход операции. Тут ничего такого нет. Режут, достают ребёнка - он плачет. Мальчик. Спрашивают, как зовут. Взвешивают, я слышу 3500. Рост 53 см. Оценку не сообщают. Несут ко мне. Прикладывать не предлагают. Волос у него меньше, чем у первого ребёнка, бровей нет. Форма черепа другая. Темненький, ну тут было без вариантов. Худенький. Уносят. Мной занимаются дальше. Хакимов**а ругается на мой низкий сахар во время операции. Анестезиолог что-то вкалывает. Говорит, что надо будет попросить, чтобы в ПИТе покормили! Ох, как приятно это слышать. За это ему можно простить всё! Хак??имова ругается, что кровит. Ищут. Находят. Я спрашиваю про кисты эндометриоза. Сначала СР их не видит, но потом находит и говорит, что да, есть, но они незначительные, не много их. Видимо, эндометриоз хорошо полечился второй беременностью. Потом шьют и Светлана Рауфовна старается навести красоту. «Тебе охота, чтобы и бантик был что-ли» - удивляется второй хирург. Та, улыбается. Перекладывают на носилки ... на живот. Мои усилия требуются тоже, а я без ног, как космонавт в невесомости. Лежу на животе, ничего не чувствую - еду. Разговариваем с анестезиологом. Жалуюсь, как в прошлый раз меня морили голодом и я чуть концы не отдала. Он заверяет, что в этот раз этого не будет. Попросит, чтобы меня покормили обедом. Обычно, обедом не кормят, но в этот раз покормят, потому что сахар низкий. Завозят в ПИТ. Туда же, где я была в первую беременность. Мне достаётся койка №5. В прошлый раз была крайняя койка №6. Подключают монитор. Команда в ПИТе другая, чем в первые роды, и состоит всего из двух молодых девушек. Мда... Прошлая была многочисленнее и внушительнее. Койка №6 занята. Там лежит Рож**кова. С трех часов ночи. Её кормят переводят в соседнюю комнату. Койку №6 освобождают. Потом ей привозят ребёнка.

Сотрудница ПИТа, кстати, была приятно удивлена содержимым моего пакета для ПИТа. В нем было как раз все необходимое: 2 бутылки воды по 1,5 литра. Телефон, зарядка, сетчатые трусы и послеродовые прокладки. Заметила, что сразу видно, что человек подготовленный. Я подключена к монитору, который в реальном режиме измеряет давление, пульс, эээ, сатурацию (?). Я развлекаюсь тем, что время от времени смотрю на своё давление. В то время, как остальным раздают допегит, моя нижняя граница колышется где-то от 56 до 67. Пью воду, от обезболивающего отказываюсь, пока в животе нет никакой чувствительности. На улице полил дождь! Ну всё! Я ж родила - похолодание. Помните, я ванговала!

Приходит время обеда. Всем приносят компот. А мне))) обед! Принесли рассольничек - он, конечно, как обычно пустой, но он божественен! Возношу свои молитвы за моего анестезиолога. Все вокруг голодные. Я выгляжу, как будто рожаю по контракту. Остальные глотают слюну. Выглядит мой пир на пятой койке достаточно неприлично. Как будто, пятая койка летит первым классом, а остальные - третьим. Напиток из шиповника мне тоже достался. Еду забирают и интересуются, устроит дли меня на ужин гречка))))) Остальные койки жалуются на голод и отсутствие сил. Я их понимаю. Сама в первую беременность летала третьим голодным классом. Сотрудники ПИТа старательно записывают: кто сколько воды выпил, кто сколько мочи выделил. Я в передовиках.

Измерили сахар - 4,1. Кстати, у Андроно**вой, которой достался только компот 4,2.

Привозят очередную партию. Одна из женщин заметно выделяется. Она очень красива и свежа! Выглядит, один в один, как мать драконов! Из сериала «Игра престолов» Цвет волос один в один. Губы только чуть меньше, но от этого даже лицо ещё нежнее и мягче. Я любуюсь. Она занимает койку №3. Родила близнецов на тридцать третьей неделе. Старая смена уходит домой. Новая смена тоже состоит из двух девочек. Они более неопытные и менее отзывчивые. Мои ноги по-тихоньку отходят от наркоза. Живот отошёл первым. Я прошу безболивающее, но новая команда не спешит. Пытаюсь подвинуть ногу, чтобы ослабить боль, но ее в итоге сводит жуткая судорога. Полу чувствительная нога, схваченная судорогой - те ещё ощущения. Новая команда подплывает с уколом только минут через 20. Не смотря на мои стоны. Мда... Не тот уже ПИТ. В это время места в ПИТ заканчиваются, а на подходе ещё 2 пациентки. Приходит какой-то главный и требует найти две жертвы на перевод в послеродовое. Я в лёгком шоке. Прошло всего-то часов 5 с операции. Мы даже ещё не вставали! По идее, на выписку я вторая в очереди. А как же ужин и моя гречка?! В послеродовом меня кормить никто не будет! А как же ребёнок? Его обещали привезти после того, как мы начнём вставать. Но мне снова везёт. По неведомым мне причинам, первой поднимают мою соседку 14 лет после КС с вертикальным швом. И встаёт она, кстати, очень легко. Я поражена. Может, с вертикальным швом все это проходит легче? Всё-таки он проходит вдоль. Кстати, дома я поняла, что чем больше сам живот перед родами, тем больнее восстановление. Если живот ужать корсетом, бандажом или чем-то подобным, то вставать и ложиться в кровать становится на порядки легче. А если бы сам живот был меньше, то и сам процесс без дополнительных приспособлений был бы менее болезненный. Глядя, как встаёт соседка, я пытаюсь двигать ногами, поднять попу и попытаться сесть. У меня из под попы вынимают утку. Но после того, как я попыталась двинуть попой сама, у меня сдвигается катетер и травмирует мочевой пузырь. Жжение, адская невыносимая боль. Я ору, прошу помочь... Но девушка из новой смены пофигистична. Она не реагирует на мою просьбу, хотя я уже ору минут 15 и занимается другими делами, причём начинает новые, а не завершает старые. И эти дела, я Вас уверяю, не срочные! Потом наконец подходит ко мне, вытаскивает катетер. Но что-то там повредить он уже успел. После выписки эта её заминка и пофигизм красочно напомнят о себе.

Пришли очередные сотрудницы ОПЦ брать согласие на прививки. Мне не повезло. Та, что подошла ко мне просто отдавала документы на подпись. Я дала согласие на БЦЖ и отказ от геппатита B. Друга называла вес, рост, оценку, время рождения, пол.

Через какое-то время начинают поднимать меня. Я пытаюсь сесть. Адски все больно! На столько, что у девочек опускаются руки. Недоумевают: «неужели Вам и вправду так больно.» А я думаю, что может, стоило таки пойти рожать с рубцом и пережить схватки вместо вот этого всего. В этот момент не верится, что я смогу оклематься и восстановиться. Решили вколоть мне обезболивающее и через какое-то время попробовать снова. Новая попытка. В 2016 году все было по другому. Встать очень помогали. А до туалета с душем доходила опираясь на широкоплечего симпатичного санитара. В этот раз, почти все пришлось делать самой, а идти до душевой пришлось опираясь на кресло-каталку. Меня морально поддерживал опыт. Я знала, что как и зачем. В душе жуткое жжение, пытаюсь расслабиться и таки пописать под шум воды. Возвращаюсь, и с ужасом понимаю, что придётся лечь! Причём самой. При первых родах мне это сделать помогли. Но эта смена... мне кажется, их необходимо обеих прокесарить, чтобы им было понятно, что мы сейчас переживаем. Я предпочла ходить с креслом, типа расхаживаться и наблюдать за дождём. На самом деле мне было страшно и больно сесть и лечь.

Я села на край кровати. Эта бездушная смена зачем-то опустила ручку с управлением кроватью и опустила спинку. Теперь я не могла приподнять спинку кровати. Как же я лягу да еще без помощи? Блин...

Снова иду в туалет - душевую. Сотрудники ПИТа инструктируют, что теперь писать надо не в унитаз и не в душ, а в специальную тару, смотреть, сколько миллилитром мочи вышло и сообщать им. Да Вы издеваетесь! Когда уже кончатся эти пописы на весу в мерную тару!

За мной стали поднимать Андроно::ву. Она вела себя не лучше. Чем я. Стонала и спрашивала. Как вообще можно на это добровольно подписаться на кс. Утверждала, что больше рожать никогда не будет и больше никаких КС. Удивлялась, как, как я хожу? А я просто не могла снова лечь. 14 лет после кс, кстати планировала снова вернуться за девочкой, если возраст позволит. Первые два у неё, как и у меня - пацаны.

На ужин всем принесли кисель, а мне гречку и кисель. По киселю были сомнения, так как мы все были гсд-ные.

Привезли детей. В малыша своего я сразу вцепилась, уточнила: точно ли я могу его прикладывать? Ведь у нас может быть конфликт по группе крови. Сотрудница сказала, что в карте нет ни слова про конфликт, и да. Я могу его прикладывать. Я приложила. Малыш взял грудь. Наверное, я самая первая удачно это сделала. В груди было немного капель молозева. Но, к моему расстройству, молозева было меньше, чем во втором триместре беременности. Оставляя нам детей сотрудница сказала. Что заберёт их в 11 вечера. То есть они будут у нас пребывать с 8 до 11. В кювете была бирочка. Наконец-то я узнала верный вес: 3630, 53 см. Оценки в бирочке не было. Где-то минут через 20 в ПИТ пришла девушка, озвучила мою фамилию и забрала ребёнка со словами: пришёл плохой анализ на биллирубин. Ребёнка увозим. Ему срочно требуется лечение. «Всё-таки не проскочили в этот раз», - подумала я.

Снова пришёл главный и потребовал новых жертв. Меня начали готовить к переводу. Я жертва номер 1. У меня теперь и ребёнка нет. Потребовали самой сложить вещи. В это время мы начали переговариваться с Андр((вой. Она начала костерить новую смену. И переживать, что с ней теперь мучиться до утра. На что я про себя отметила, что до утра мучиться не придётся, так как до утра всех успеют выгнать из ПИТа. Вещи я сложила с горем по полам. Попросила на дорожку поставить обезболивающее в позе «стоя». Теперь эта поза стала моей любимой. Наконец уселась в кресло-каталку, оно было мягким и я впервые после первого подъёма смогла расслабить спину. На колени мне водрузили сумку, пакет положили в продуктовую корзинку, как в супермаркете и повезли. Привезли в послеродовое. В другое крыло, не то, где я находилась в первый раз. В первый раз в послеродовом было так ужасно, что любое отклонение от сценария первых родов было для меня благом. На посту была женщина-ангел! Более мягкого и доброжелательного человека выдумать просто нельзя! Я потребовала платную палату. Свободных платных палат было несколько. Меня определили в 312. Озвучили цену 2034/сутки рубля. «Это что, шутка? Что за цена такая забавная, - удивилась я, - на сайте я видела расценки 2500. Ну если 2034, это маленькая приятная неожиданность. Кажется, плохое позади. Теперь все будет только лучше»

Я заехала в палату. Было очень душно. «Сейчас я её проветрю, хорошо, что ребёнка нет». Ожидала туалет и душевую в тамбуре на входе, но нет, дверь в душевую и туалет была прямо в палате. Очень удобненько! В палате был знакомый мне матёрый пеленальник с подсветкой, столик с весами, кювет для малыша с подогревом, шкаф, стол, стула, почему-то, не было, кровать такая же, как в обычных палатах. Постельное белье - пододеяльник с котиками (ааа, как мило!), подушка с голубыми звёздами и полосатая простынь. Набор ночнушек и халат. Кстати, в ОПЦ выцветшие, безразмерные, но ОЧЕНЬ удобные халаты по части завязок. Я медленно начала разгружать вещи, которые необходимо было хранить в холодильнике: инсулин, жидкая смесь для Лисёнка на всякий случай, сыр....он уже испортился всё-таки. Вытащила самое необходимое: послеродовые прокладки, попыталась лечь на кровать....и тут...мне завозят Лисёнка....в кювете с двумя! УФ лампами.... Мой уровень внутренних ругательств сложно передать! То есть даже ночь провести отдельно не дали. Вперёд, на материнские подвиги! И ладно бы он здоровый был! А тут ещё и под лампами, голенький. «Мать его, я даже проветрить палату не успела!» А тут еще сразу две лампы, которые дают офигенный жар и свет! Чуриловские теплицы, не иначе (Челябинские поймут, о чем я). После ухода моих мучителей, пришла женщина-ангел. Посочувствовала, что ребёнок не спеленованный будет очень беспокойно спать. А я про себя подумала, что ещё несколько часов назад он был в тёмной утробе, а теперь ему придётся провести ночь под ярким светом. Это я ещё не знала, на сколько он будет голодать. В эту ночь я поспала в общей сложности 2,5 часа. Первый раз, когда Лисёнок проснулся, я уложила его за час. Поменяла памперс, он покакал. Сначала долго держала на груди. Потом догадалась снова проверить памперс - он снова покакал. Снова его помыла. И наконец он уснул от груди. Проспал ещё час. И всё.... Больше от груди он не засыпал. А вот какал и писал очень часто.