"Три девочки". Елена Верейская. Илл. Н. Носкович

Коммунальная квартира… Сколько я о ней наслышана от мамы, там вечерами пили чай вместе, сообща играли в огромной общей кухне, отмечали вместе праздники, вместе делали ремонт и генеральную уборку. В выходной отправляли всю детвору на детский сеанс во главе старшего из детей, вручая ему рубль на кино и мороженное) И читая первую часть, как будто слышу мамин рассказ про «заводилу» Наташу, скромную Катю и взбалмошную Люсю-белоручку, про их закуток -«разговорку», где можно поговорить по душам, о том, как они подружились, и, как крепла эта дружба день ото дня …

Коммунальная квартира - всё и все на виду. Где ничего ни от кого не скроешь, ни беду, ни радость, ни взросление, где только благодаря чутким сердцам, взаимопомощи, чистой и верной дружбе можно растопить очерствевшее сердце благородного, гордого Доктора, где можно переживать взлеты и падения, можно выручать друг друга в трудных ситуациях, можно счастливо встретить Новый год в «Соленой Католюандо».
И вот уже первые звоночки боли, голода, холода, мужества, смерти слышатся сквозь строчки…

"- Чудно встретили сорок первый год! - воскликнула Анна Николаевна. - И вот увидите, он весь пройдет радостно и весело, и мы еще лучше встретим следующий.» Все охотно согласились с ней. И никто не подозревал, как жестоко она ошибается."

Блокада… Все та же коммуналка, но сужены стены, где кто-то на войне, и где оставшиеся живут уже как одна общая семья, где нет - «мои книги», «мой стол», «мой хлеб»… , где «один за всех, и все за одного», где глицерин - только малышу, где самая лучшая похлебка - из технического желатина, где действует закон о взаимопомощи даже при дележке хлеба:

«Софья Михайловна молча глядела, как доктор взял в руки неполную буханку, внимательно осмотрел ее со всех сторон, уверенным движением отрезал пять совершенно равных частей и стал раскладывать небольшие куски по салфеткам. Оставались две незаполненные салфетки: с буквами "Д" - доктора, и "Т" - Тотика, и шестой кусок хлеба, равный двум нарезанным частям. Доктор тем же уверенным, быстрым движением разрезал этот кусок на две части - одну вдвое больше другой - и положил большую на салфетку с буквой "Т", а меньшую - на свою салфетку», - так старый доктор делил общий хлеб, пытаясь спасти от голодной смерти маленького Тотика."

Ужасные картины блокадного времени сменяются одна за другой… Сани с белыми простынями, долгие очереди к проруби за водой, свист снарядов над головами, бомбежки, работа без отдыха и сна, горячая вода вместо чая и маленькие кусочки хлеба по карточкам… И крики о помощи:

«Помогите, девушки! Мы все лежим и не в силах подняться. Я и трое детей…»
"Вчера умерли муж и сын, помогите похоронить…"
"В квартире № 8 умерли все взрослые, остались двое маленьких ребят. Устройте их куда нибудь…"

Три подружки, распрощавшись с детством, видя рядом голод и смерть, живя по закону взаимовыручки, не сломались, не раскисли. И Наташа, всегда откровенная с отцом, но уже по-взрослому рассудительная, не смогла поведать ему о тех ужасах, что приходилось каждый день наблюдать ей, почти 12 лет не знавшей, что такое смерть:

- Нет! Нельзя, чтобы он получил такое письмо! Ему и без того нелегко там, на фронте… Он, конечно, так волнуется за них… А она… вместо того, чтобы успокоить, подбодрить… Нет, нет! Нельзя!..»

Поймала себя на мысли, что Верейская использовала какой-то особенный прием, когда не смотря на все ужасы блокады, читая, не испытываешь страха, а только переживание и боль за всех, кому пришлось жить в эти годы.
Как удалось пережить все тяготы войны всем, кто остался в отрезанном от мира городе и этим чудесным и полюбившимся с первой части книги людям?.. Все тот же Закон Взаимовыручки, закон, благодаря которому они выжили, выстояли, не дали сломать себя.
Коммунальная квартира... Те же стены, любимый балкон, "разговорка", "классная" и три девочки повзрослевшие и счастливые от того, что все возрождается:

"Ленинград такой прекрасный, и везде все отстраивается, и у папы на столе начата какая-то новая работа, и Яков Иванович такой бодрый, деятельный… "

Три девочки - подружки, сделавшие самый главный вывод из всего, что произошло с ними на этих страницах:

«- А я вот еще не решила, кем быть, - продолжала Катя, - я еще буду искать. И найду, конечно! Ведь главное - надо непременно быть нужной, что-то вносить в жизнь… И еще, знаете, - что мне вдруг вспомнилось?!. Помните "Вихрашку"? Помните, как ее отец говорил своим воспитанникам: "Будьте такими, чтобы людям всегда было около вас тепло и весело!" Помните?
- Ой, верно! Давайте, девочки, и будемте такими! - так и просияла Люся.»