"Мальчишки в сорок первом". В. Дубровин. Худ. В. Вальцефер
средним школьникам
Повесть Виктора Дубровина входит в серию «Вот как это было», которую отличает твердый, добротный переплет, плотные офсетные страницы, хороший шрифт и замечательные иллюстрации. «Мальчишки в сорок первом» вышла в черно-белых, тонких иллюстрациях художника Виктора Вальцефера, и пусть их совсем немного, произведение читается на одном дыхании, и ни на минуту не перестаешь ощущать себя участником событий далекого сорок первого.
В этой книге есть все - голод, когда настолько нет сил, что приходится ходить с палочкой, как старичок, несмотря на то, что тебе мало лет, холод, когда ради тепла рушат стены, жгут книги и мебель, бомбежки, когда на каждом шагу тебя может не стать, смерть родных, когда совсем-совсем не верится, и смерть незнакомых людей, подстерегающая на каждом шагу… Все ужасы войны есть в этой книге...
«Мы поднялись на ноги. Шагах в двухстах от нас вдруг пронзительно закричала женщина. Она стояла на коленях, а на земле около неё лежала девочка.
- Подойдём... - тихо сказал Женька.
- Надо «Скорую помощь» вызвать, - ответил я и собрался бежать к кладбищу - там телефон и можно позвонить в «Скорую помощь». Врач не понадобился...
Над кладбищем, над дорогой, которая вела к озеру, кружились самолёты. Шёл воздушный бой. Машины то исчезали за деревьями, то с рёвом про носились над нашими головами. Где-то вдали они набирали высоту и снова «падали» друг на друга. Трещали пулемёты, пушки. Порой земля содрогалась от разрывов.»
«- Пап, будем вставать? - спросил я.
Отец молчал.
- Пап, ты чего? - спросил я с испугом.
Отец молчал.
Я дёрнулся из кровати. Зацепился за что-то и упал. Когда встал, Василий Васильевич был уже у папиной кровати. Ноги мои приросли к полу. Мне стало страшно. Василий Васильевич смотрел вниз.
- Володя, - сказал он тихо. - Ты смелый... Ты ленинградец...
- П- апа-а! - закричал я. Рванулся к отцу и упал ему на грудь.
- Папочка...
Сквозь одеяло я услышал стук: «Тик-так, тик-так...»
- Живой. Пап, ты живой, - шептал я.
- Володя! - Рука Василия Васильевича легла мне на плечо и стала тянуть от кровати.»
«Есть такие люди, что от голоду и убить могут. Это страшные люди. До войны никто не знал, что они такие. Когда людям очень плохо, они все на виду, не маскируются»
Но есть и надежда, вера, взаимопомощь, доброта, ответственность, дружба…
Эта книга о том, как, каким образом в такое страшное время ленинградцам удалось пережить блокаду, выжить, выдержать, победить. Книга для нас, чтобы мы помнили, для наших детей и внуков. И пусть читается она с комом в горле, со слезами на глазах и болью в сердце, зато ничто не забыто, никто не забыт…
