Оранжевый, как и оказалось, не самый редкий книжный цвет. То тут, то там мелькают рыжие хвосты, веснушки, улыбки и юбки, кусочки осени и апельсиновые брызги. Он то зальёт всё без остатка, то притаится в уголке лукавых глаз. То по-епишински тяжёлый и густой, то по-устиновски звонко-прозрачный. Но не смотря ни на что, как-то легко и без сомнений в моих руках оказалось всего три книги. Такие разные и такие мои.

Настроение первое - смешливое

Вот уж где засада - впихнуть настроение в одно слово. Обобщения точно не мой конёк. А ведь эта книга, она вся настроение и вся - оранжевая.

Сладкая, как яблочный пирог. Фактурная, как подол льняного платья. Добрая и большая, что тот Весенний Великан. Теплая, как мамины руки, плетущие фенечки и яркие косички. Книга о маленьких, но таких настоящих вещах.

Й - индийский древний йог.
Встать на голову он смог.
Он не думает о хлебе,
Он глядит на птичку в небе.

Настроение второе - лирическое

Апельсинные корки

Оранжевый здесь не захлёстывает с головой. Но идёт лейтмотивом сквозь каждую страницу. Как маленький апельсиновый привет, как капля сиропа в жжёном кофе. И, кажется, так я чувствую его даже острее.

Книга о сладкой грусти, о том, что хочется бережно сохранить в кулачке.

...Ногти стану обгрызать,
буду Жучке подвывать!
Если ж будет так и далее,
под кровать швырну сандалии
и по лужам скоро-скоро
без оглядки прямо в горы
убегу я босиком
с пастушонком Васильком!..

Настроение третье - созерцательное

Журавлиные перья

Японцы знают, как играть на струнах души. И Май Митурич тоже кое-что об этом слыхал. Спокойствие на кончике кисти. Взгляд вдаль и в себя. Оранжевый здесь не цвет, не настроение. Он - взмах крыла, он - росчерки дождя.

Книга о вечности и мгновении, а может быть, о том, что снилось мне в понедельник.

Идёшь по облакам,
И вдруг на горной тропке
Сквозь дождь - вишнёвый цвет!

Три книги. Три настроения