Трынцы-брынцы, бубенцы

Эта книга - как любовь с первого взгляда для меня. Есть дома и потешки, и колыбельные. В разных хрестоматиях, в недавно или давно купленных, в моих сохранившихся детских книжках... Это у любого так, у кого есть маленькие дети.

Но эта книга!.. Она совершенна во всём: глубокий травяной цвет обложки с буквами красного золота, великолепные иллюстрации Николая Попова, сами тексты.

О подборе текстов хочется сказать отдельно. По-моему, редакторские старания здесь очевидны. Кто знаком более или менее с фольклорными малыми жанрами (колыбельными, например) знает, что среди них встречаются очень даже специфические: с пугающими образами, угрозами, со страшной или просто неприятной нашему современному уху лексикой. Ведь колыбельные, в частности, имеют очень глубокий смысл, заключающийся не только в укачивании младенца, но и в том, чтобы уберечь его от гибели, наколдовать ему хорошую жизнь. Колыбельная была магией своего рода. Необходимо было напугать, чтобы в реальной жизни страшное не повторялось, избыв себя во сне. Таковы народные глубинные корни. Нам они, конечно, могут быть непонятны и чужды. Уже непонятны. В силу большой нашей оторванности от своих же древних корней. Сейчас от фольклора мы хотим доброты, сказочности, лёгкости. Как раз это в книжке есть. Очень корректный отбор текстов. Нет ни одной потешки, колыбельной и пр., которые бы было неприятно читать самому или проговаривать ребёнку. Просто безупречная редакторская работа!

Даже в песенке про «волчка», вошедшей в эту книгу, волчок совсем не страшный, потому что в лесу он кормит малиной:

Схватил Ваню за бочок,

Утащил его в лесок,

Под малиновый кусток.

А малинка упадёт -

Прямо Ванечке в роток.

И на рисунке Николая Попова волчок этот не пугает: он улыбается. Младенец тоже улыбается. Малинка с кустов падает в рот. В общем, вырисовывается очень даже милая, игривая ситуация.

Я очень люблю потешки и забавные прибаутки. Мне кажется, это самое лучшее общение с маленькими детьми. Их можно произносить в любой ситуации: в игре, на прогулке, во время купания, еды и т. д. Мне как-то очень верится в народную силу слова. Кроме этого, над некоторыми можно искренне посмеяться, а над некоторыми - удивиться.

Конечно, абсолютно все потешки, прибаутки, песенки воплощены ещё и в великолепных иллюстрациях Николая Попова. Художник не стремится увести нас в прошлое: в русские сарафаны, избы, печи. Он показывает нам возможность всего этого здесь и сейчас. Когда рядом с самоваром сидит современный мальчик в полосатой майке, а воробей играет на скрипке на фоне привычных нам многоэтажек. Нам будто бы возвращается наше прошлое, показывается актуальность и всегдашность чудесного. Каждая потешка рассказывает нам маленькую историю. И художник эту историю нам озвучивает линиями и красками.

Самое интересное, что при этом не возникает чувство эклектичности. Иллюстрации очень гармоничны, практически напрямую повторяют соответствующие тексты. Художник намеренно всё конкретизирует, делает наглядным. Кошка, которая съела арбуз, имеет вместо живота арбуз. Именно так мыслит ребёнок. И это совсем не примитивное мышление, оно просто другое: абсурдное, сюрреалистичное. Когда нет никаких границ, когда всё сочетается со всем. Эта «детская» логика лично мне очень симпатична. Поэтому и от иллюстраций я в восторге. Чем страннее, тем лучше. Есть где разгуляться воображению.

Мелкие картинки на форзаце настолько необычны, что напоминают паноптикум. И это так завораживает: эти полурыбы-полукошки, бородатые козлы на сковородках, рыбьи хвосты, торчащие из рваного валенка. Мой маленький сын постоянно тычет пальчиком в эти миниатюры. И так восторгается при этом, не умея ничего пока сказать. Как будто чувствует в этих странностях что-то очень важное.

Мне нравится тонировка страниц в разные цвета: то в бледно-розовый, то в нежно-сиреневый, переходящий в зеленоватый.

Небо, земля, море совершенно не такие, как мы привыкли их воспринимать.

Но привычного в этих иллюстрациях вообще мало. Эти тончайшие игры с оттенками, просторность рисунка - это какой-то другой взгляд: может быть, взгляд улитки или усатого жука; а может, солнце именно так видит траву и лес.

А может быть, дети всех времён и народов именно так воспринимают всё окружающее?