Современное, для подростков.
подросткам
Завязка сюжета:
В одном многоэтажном доме на одной лестничной площадке живут двое подростков: Ася и Гриша.
Гриша - "благополучный" ребенок, симпатичный мальчик, не обделен вниманием девчонок, хорошо учится, готовится поступать в вуз, учится в 11 классе. Его папа-знаменитый хирург, заведующий отделением, строгий, интеллигентный, понимающий. Мама-красивая, элегантная женщина, не работает, создает семейный уют и заботится о своих мужчинах.
Ася -прямая противоположность Гриши. В школе учиться ей не хочется, она просто "отсиживает" уроки. Она не красавица, мальчишки внимания не обращают, подруг тоже нет. Все свободное время Ася зависает в интернете, бесцельно блуждая в сети. Мать на нее орет, требует хороших оценок за 9класс, а иначе грозит отправить работать. Мама Аси , в начале повести обрисовывается как бизнес-вумен, тянущая на своих плечах всю семью, так как отца выгнали с работы и он просиживает дни перед компьютером, так как "пишет книгу". В общем, по- хорошему Асей никто не занимается, не любит и не понимает. А ей хочется заботы и внимания. И однажды в голову Аси приходит спасительная : "Вот если бы она забеременела, в школе бы точно оставили в покое, а родители любили и лелеяли". Не долго думая, Ася обращается к Грише с соответствующим предложением. Конечно , ни о каком ребенке речь не идет, она просто предлагает "развлечься". Ну а Гриша и не против, почему бы и нет, девчонка сама "напрашивается".
Через месяц Ася узнает, что она беременна. И вначале, вроде все происходит так как она и хотела: пережив первый шок, родители Гриши начинают активно действовать, Ася перебирается к ним жить, в комнате Гриши затевается ремонт для "молодых", а Гришина мама балует Асю завтраками, обедами и ужинами.
Но к сожалению, эта идиллия продолжается недолго. "Взрослая жизнь" требует от ребят принятия взрослых решений, но ни Ася , ни Гриша к этому совершенно не готовы...
В повести две части. Первая называется "Сорок с половиной недель" и ведется от лица Аси, а вторая "Грабли сансары" рассказывается от лица Гриши.
Дальше будут СПОЙЛЕРЫ.
Во-первых, сама главная героиня. В начале произведения очень даже легко читательницам себя с ней ассоциировать: девочка, не очень красивая, не имеющая выдающихся способностей, недолюбленная и недоласканная родителями, - да таких несчастных девчонок великое множество. И желания у нее вполне себе "адекватные": побыстрее вырваться из школы, чтобы мама выслушала и поняла, ну и подружек парочку бы не помешало. И в какой-то момент мне даже было ее жалко. Но потом, по мере "совершения" ею ошибок читатель проходит стадии от легкого недоумения, до шока и ненависти.
И вот тут моя огромная претензия к авторам: если у Гриши получается разорвать "круг Сансары", то Асе в этом напрочь отказано. Какой видит читатель героиню в начале повести, такой Ася приходит к финалу:глупой, эгоистичной, инфантильной девочкой, не способной взять на себя ответственность. И все бы ничего, сама "построила" свою жизнь, да только не одна она идет по жизни. И все ее поступки отражаются на близких, на самых близких ей людях-ее детях. Финальная сцена в книге такая, что меня после прочтения просто трясло: от жалости и безысходности. И не могу представить, дать эту книгу читать моим девчонкам, и не потому что она про секс и беременность в 16 лет, а просто какая- то "прививка ненависти" получается.
И еще одна новинка "С горячим приветом от Феклы" Анны Зеньковой
Вот это аннотация книги :
Сколько они уже в лесу? День, два? Неделю? В непроходимой пуще теряется ощущение времени и места. Деревья, овраги и даже болота - все одинаковые. То справа ухнет, то слева треснет. За каждым кустом мерещится призрак Захарушки. А тут еще будто из-под земли вырастает целая армия лесных чудовищ, вздрагивающих косматыми холками…
"Нельзя отчаиваться, надо искать выход", - говорит Ржавый. "Пожалуй", - соглашается Севка. "Лучше бы костер развели", - ворчит в его голове Фёкла. Севка вздрагивает от ее голоса - каждый раз. Не будь рядом Ржавого, с ума сошел бы от страха!
Что бы ни случилось в жизни 11-летнего Севки, он обязательно справится: главное - рядом должен быть кто-то, кому можно доверять. Вот только поначалу герой этой книги не видит друга ни в Ржавом, ни в Яшке, ни в Гнусике. Всё меняется в одночасье, когда мальчишки, спасая свои жизни от банды хулиганов, теряются в лесу. С собой у них - ни воды, ни еды, лишь коробок спичек в кармане. Пошел обратный отсчет…
Как вы думаете, чего я ожидала от книги? Правильно, чего-то похожего на повесть Внукова "Один".
Да, ребята потеряются в лесу, но только это события последней трети книги примерно. А в начале повести читатель знакомится с Севой-одиннадцатилетним мальчиком, у которого умирает близкий человек.
И это просто реально жуткая сцена (это не спойлер, это завязка сюжета). Представляете, пошел ребёнок погулять перед ужином, вернулся , а в квартире труп:
Наверное, я понял это еще до того, как оказался в квартире. Просто не сразу осознал. Запах супа - вот что случилось. Обычно на подходе к дверям я пытаюсь угадать, с чем он у нас сегодня - с грибами, тушенкой или яйцами. Эти я просто видеть не могу, так же как и лук. А вот вермишель люблю. Даже без супа. Поэтому мы ее и едим каждый день, а иногда даже вечером.
Но супом в этот раз и не пахло. Зато пахло лекарствами. Сильно, на всю квартиру. Я на цыпочках прошел по коридору и заглянул в комнату. Она лежала на диване, вытянув руки, как солдат. В углу орало радио, но Фёклу это нисколько не беспокоило - она спала. Так я сначала подумал, пока не увидел ее лицо. Обычно оно у нее спящей уморительное. С раздувающимися щеками и губами-трубочками. Фёкла еще так смешно ими делает «фьють-фьють».
Сейчас лицо было ровным и гладким, словно растянутым к ушам. Как у пластиковой куклы. Я с опаской посмотрел на ее живот. Вспомнил Жеку.
- Я, - говорил он, - своих по ночам проверяю. А то мало ли что? Подхожу и кладу голову на живот сначала маме, потом папе. Если живот двигается, значит, всё хорошо. Можно спать спокойно.
Я тоже решил попробовать. Но Фёкла тогда проснулась и дала мне такой нагоняй - мало не покажется. Сказала, что я ее своими экспериментами в гроб вгоню. Я пообещал, что такое больше не повторится. И сдержал бы слово, но это странное лицо! Мне прямо-таки приспичило убедиться, что всё хорошо.
Я встал на корточки и приложился щекой к ее животу. Пуговицы халата больно впились мне в кожу. Я замер, не дыша, с волнением ожидая, когда зашевелится Фёклин живот. Но он был мягким и неподвижным.
На самом деле никакой я не вундеркинд. У меня просто память хорошая. Я что увижу - тут же запоминаю. Поэтому моя голова всякой ерундой забита. Я иногда сам себе удивляюсь, сколько в ней всего помещается. А еще мы с Фёклой любим фильмы всякие смотреть, особенно старые. И канал «Культура». Там столько всего интересного показывают - обалдеть можно. Людей всяких исторических. Я как насмотрюсь про какого-нибудь Бродского, так потом весь двор своими знаниями наповал сражаю. Бабки так вообще сразу крестятся. Говорят, что меня бес попутал. А Фёкла говорит, что это их маразм попутал.
Кладбище я как-то плохо запомнил. Не успели мы выйти из автобуса, как начался дождь, и всех нас смыло в одну большую лужу. Вот этой печальной лужей мы и поплыли куда-то вверх по дорожке. Под ногами у меня противно чавкало и хлюпало. Я сначала думал, что это грязь, и удивлялся, почему ее не видно. Земля-то была сухая! А потом понял, что чавкает и хлюпает у меня в носу. Просто я так низко опустил голову, что перепутал ее с ногами.
Пока я совершенствовал свой словарный запас, тетка вдруг остановилась перед воротами какого-то здания. И я сразу догадался, что это - интернат.
Ничего уродливее я в своей жизни просто не видел. У меня перед глазами всё еще стояла наша зеленая «Вишнёвка» с красными скамеечками, и на фоне всей этой красотищи тусклое здание смотрелось похлеще фильма ужасов. Я тут же представил себе, что это никакой не интернат, а кирпичный монстр. Ну а что? Похож! Окна - это глаза, а дверь - кривой рот, который сейчас сожрет меня и даже косточек не оставит. Я прямо почувствовал, как сильно мне не хочется туда идти, и хотел было поделиться своими опасениями с теткой, но передумал. Я уже заранее слышал это ее недовольное: «Не выдумывай! Никакой это не рот, а дверь. Обыкновенная дверь!» Вот я просто уверен, что слово «дверь» она повторила бы несколько раз, лишь бы только подчеркнуть, какой же я всё-таки дурачок и с первого раза до меня ничего не доходит. Поэтому я молча шел следом и старался смотреть на тетку, а не на страшную дверь. Но она всё равно выглядывала из-за узкой спины птеродактиля.
А вы предложили бы эти книги своему ребенку?
Я б и сама такое не захотела читать. Это ведь отклонение от нормальных взаимоотношений родителей и детей, и многие НИКОГДА с таким не сталкиваются, и это правильно! А если эти отклонения будут окружать человека повсеместно, в т.ч. в тексте книг, то, боюсь, через какое-то время это может восприниматься сознанием как норма((
