ЛитераТула - 2020. Не конец!

Последний день ЛитераТулы. Первый был раскачкой. Второй - фейерверком эмоций, настоящей кульминацией. Третий - постепенным стиханием и упорядочением ощущений с мощным финальным аккордом.

Первая неожиданность ждала уже у порога. 11.50. Вход закрыт. Гости, участники, простые ротозеи типа меня тыкались в стеклянные двери и в недоумении отходили, озираясь в поисках другой возможности войти. Другой возможности не представлялось. Но зато ровно в 12.00. двери были распахнуты. Изрядно поредевшие (по сравнению с вчерашним днем) ряды дружно ринулись в них.

Для меня этот день отличался редкостным разнообразием. В первую очередь я отправилась на круглый стол, предполагавший дискуссию о том, почему взрослеют детские издательства, то бишь, почему они начинают издавать линейки книг для взрослых. Среди участников были Алексей Олейников, Ольга Аристова, Наталья Ломыкина, Михаил Павловец, Екатерина Асонова.

Некоторое время аудитория гудела впечатлениями от вчерашнего стендапа. Действительно ли подростковой литературе необходим свет в конце туннеля? Что делать с возрастной маркировкой? Почему подростки воспринимают возрастную маркировку исключительно как запрет? И что такое взрослые линейки издательств как не линейки борьбы с запретами? Я, между прочим, совершенно неожиданно узнала, что серия "Четвертая улица" у "Розового жирафа" появилась после чуть ли не судебного разбирательства по поводу книги Д.Гроссмана "С кем бы побегать?", которую бдительные читатели обвинили...в пропаганде порнографии! Где это в книге, я представить не могу. Но травмированное издательство изобрело новую серию для взрослых.

Обсуждающие отметили, что сейчас появилось совершенно новое поколение взрослых, всерьез интересующихся детско-подростковой литературой. Поколение недочитавших такую литературу в детстве; поколение тех, кому вместо черно-грязно-мрачной современной литературы для взрослых тоже необходим тот самый пресловутый свет в конце туннеля и рассказы о том, что жизнь сложна, но выход есть. И именно для них такие издательства, как "Самокат", "РЖ", "Поляндрия", стали издавать уже не столько подростковые, сколько взрослые книги, но с подростковыми посылами.

А вот теперь возникает вопрос, читают ли подростки литературу для подростков? Что в ней хорошо и что не очень? Могут ли взрослые авторы написать про подростка так, чтобы это было действительно про подростка, чтобы целевая аудитория им поверила? И вот тут участники дискуссии стали высказывать мысли о том, что авторы придумывают подростковые эмоции, хуже того, они используют готовые клише, и даже ещё хуже - многие произведения превращаются едва ли не в поучение: ты должен думать, чувствовать и говорить так, как я написал, иначе всё будет плохо. Подросткам совершенно неинтересно читать про свои (придуманные и настоящие) эмоции. А читать про них как раз интересно взрослым, получается, эмоциональное пространство подростков - психотерапия для взрослых. Литературу 12+ двенадцатилетним детям читать уже поздно, всё, что автор может себе позволить в такой книге им рассказать, уже давно ими пройдено, отсмотрено в интернете и обсуждено с друзьями.

Так может быть, предоставить подросткам самим писать книги для подростков? Так тоже не получится. Подростки не всегда понимают, что с ними происходит, чем это может закончиться. И не могут подобрать слова, чтобы адекватно описать своё состояние, эмоции и т.д. Вот такой замкнутый круг))

Дебаты продолжались, эксперты приводили всё новые примеры и доводы в пользу своих суждений, и конца этому видно не было. Пока не зашла организатор фестиваля Ирина и не сказала:"Предлагаю продолжить ваши споры в кулуарах. А у нас начинается новая встреча".

И встреча началась. На этот раз - с переводчиком Ирой Филипповой.

Она такая очаровашка)) Начала рассказывать, как и почему стала переводчиком. С детства она обожала расшифровывать всякие послания, и перевод восприняла как такую же игру по расшифровке. Самая первая книга, которую она в детстве взялась переводить, оказалась..."Незнайкой!" Ира увидела книгу на английском с красивой картинкой на обложке, взяла словарь, и переведя у же достаточно много, вдруг поняла, что это переведенная на английский книга Носова.

А потом моя дурацкая ручка, которой я, не надеясь на свою дырявую память, второй день записывала чужие умные мысли, отказалась писать. Израсходовала запас прочности. Я сильно на неё психанула. Поэтому вот вам от Иры Филипповой памятка в сфотографированном виде. Вот как надо переводить)))

Так. Обсуждение было, переводчик был. Теперь очередь современного писателя. Сначала взрослого. В качестве современного взрослого у нас была сегодня Евгения Некрасова.

Знаете, у меня нет отторжения, но нет и приятия по отношению к ней. Проще говоря, она мне показалась несколько странной. Начиная от одежды и манеры поведения. Сидя вполоборота к зрителям, постоянно поправлять длинные волосы, то убирая их, то спихивая вперед, когда они практически полностью закрывают лицо. Волосы на лице - волосы в руках - волосы на лице. Я не психолог, но что-то в этом есть ведь? Ну и заканчивая взглядами. В смысле, жизненными взглядами)

Евгения называет себя социально-магическим реалистом. Вернее, реалисткой (и в речи у неё постоянно такие феминитивы (вот как они, оказывается, называются): писательница, поэтесса, авторка, режиссёрка...) Социально - потому что пишет о проблемах повседневности (особенно её волнуют проблемы детей и женщин, она открыто называет себя феминисткой, и крайне актуальна для неё тема домашнего насилия). Ну а магический - понятно почему. Как возник этот магический элемент? Евгения задумала повесть о детском суициде и о женском взрослении, но как его написать, не будучи в контакте с живыми детьми, не понимала, пока не возникла идея обратиться к фольклору, причем к фольклору русскому, где ненужные, проклятые родителями дети превращаются в кикимор. Вот откуда в "Калечину-малечину" прискакала эта кикимора.

Мало того, Евгения и свою фамилию считает неким оберегом. Некрасами (то есть некрасивыми) называли на Руси детей в семьях, где дети часто умирали. Типа, этот некрасивый, пусть смерть его не берёт!

"Калечина-малечина" писалась как книга об одиночестве и однозначно была адресована взрослым. Поэтому Евгении удивительно, что в ряде школ учителя берут её для внеклассного чтения.

Евгения очень ответственно подходит как к написанию своих книг, так и к их изданию. Она сама находит для них художниц (обратите внимание, не художников - художниц!), ей важно, как выглядит обложка, что и как на ней написано. Что касается языка, то его она ставит едва ли не выше сюжета (хотя он, безусловно, тоже важен). Русский язык очень красив, нужно использовать его красоту по полной. Поэтому её тексты певучие ("Калечину" она вообще назвала поэмой или даже длинной песней), каждое слово подобрано, каждое на своем месте.

Новая книга Евгении Некрасовой "Сестромам" - это сборник рассказов,объединенных темой семьи. Эта книга выдвигалась на премию "Ясная Поляна", но в короткий список не вошла. "Ну и ладно! - сказала Евгения. - Просто это очень патриархальная премия!" Мужчины-писатели до сих пор считают, что женщина не может нормально писать, особенно прозу (хоть поэзию после Ахматовой и Цветаевой разрешили!)

Ну и, естественно, снова возник разговор о вчерашнем стендапе, на котором выступала девочка, прочитавшая "Калечину", причем книга её травмировала описанными в ней страшными ситуациями (буллинг, педофилия и т.д.). Евгения была удивлена, что нынешние подростки оказались какими-то нежными одуванчиками, которых пугают жесткие сцены и ситуации. Она сама, выросшая в 90-е, когда насилие, физическое и эмоциональное, было везде, считает, что обо всех этих страшных вещах надо писать - это будет как гид по сложным ситуациям, в которых может оказаться любой. "Радует, что сейчас такие дети, но как же они будут жить дальше?" Подразумевается, жить в мире, полном насилия, грязи и мрака. Да ничего, я думаю, выживут как-нибудь.

Ну и пошла я, наконец-то, к детским писателям. И первой была Ася Кравченко.

Ася представила свою новую книгу "Лучше лети", изданную в "Самокате". Это книга о мальчике-изобретателе, который решил построить для своего друга, оказавшегося в инвалидной коляске, везделёт. В процессе написания Ася обратилась за консультацией к кому бы вы думали? к Алексею Олейникову! Человек, закончивший МАИ, должен был ей помочь! И он помог-таки, описав, что летает, как летает, почему не летает и что с этим можно сделать. Главный посыл книги, считает сама Ася, - показать, что если проблему не пробовать решить, она и не решится; если что-то кажется безнадежным и совершенно нерешаемым, попробуй изменить что-то на другом уровне: не можешь ходить - летай!

Вышла у Аси и ещё одна новая книга "Зверь лесной", на этот раз в издательстве "Волчок". Она говорит, что ее буквально спровоцировал на написание этой книги Дмитрий Быков, сказавший ей: "Смешно напишет каждый. А вы попробуйте написать страшно!" Ася взялась и сразу тормознулась на такой проблеме: чтобы было страшно, нужна норма, то есть страшно, когда на фоне спокойного упорядоченного быта происходит нечто странное. Ага, а что делать, если в России постоянно всё ненормально? Ненормальность во внешнем мире русских детей не пугает, они к ней привыкли. Стало быть, искать страх нужно внутри. И Ася нашла) По словам сидевшего рядом и, в общем-то, занимавшегося своими делами, но время от времени вставлявшего едкие реплики Алексея Олейникова, вещь получилась атмосферная, но его сильно расстроило, что всё закончилось хорошо. Он считает, что это притянутый за уши финал. Хотя Ася утверждает, что она изменила раскритикованный Алексеем финал, а новый он еще не читал. Поверим) А книгу, именно эту, а не про изобретателя, мне почитать захотелось.

А Алексей, между прочим, проговорился, что готовится к уроку, где его ученики будут наряжаться в героев скандинавских мифов и представлять их. "Я уже застолбил себе Одина!" - с гордостью сказал он. И еще раз эх! Ну почему у моего ребенка не такой учитель литературы????

Ну а потом пришла наша фея)

Не знаю,бывает ли ЛитераТула без Нины?

Она рассказала о книге "Ирка.Тимофей". Историю создания, когда она во время командировки в Красноярск однажды вечером осталась наедине с собой, без телефона и планшета, и именно тогда практически полностью придумала историю Тимофея.О том, что после истории необычного Игната ("Я не тормоз") и еще более необычного Лёвки ("День числа Пи") захотела написать историю очень обычных людей, которые осознают эту свою обычность и переживают из-за этого.

Рассказала, что много копий было сломано по поводу оформления. Мне-то оно категорически не понравилось. Но даже боюсь представить, что было вначале, если вот этот окончательный вариант Нине кажется вполне приемлемым. Особенно ей нравится цветовое решение и вот эта красная имитация резиночки. Ей нравится, что книга-перевертыш, который позволяет начинать читать с любой истории, делая их равноправными. Я спросила про репродукции, которые можно было бы вставить в текст, и Нина ответила, что у неё-то была такая мысль, но поскольку книга вышла в неиллюстрированной серии, они тут как бы и ни к чему.

И самое главное! Нина работает над новой повестью! Мало того, несколько её рукописей уже лежат в "Самокате". Так что ждём и держим кулачки)

Ну и тут явился Дмитрий Гасин, снимающий буквально всех и всюду. "Дима ждёт, когда можно будет нажать кнопку. Уже можно!" - сказала Нина. И Дмитрий нажал off. Стоп. Всё. Конец встреч. Конец трехдневного праздника. Символично, черт побери!

Хотя нет. А как же эпилог? Ну, в смысле, заключительный аккорд. А в качестве эпилога нынешнего фестиваля, посвященного взрослению, переходу из детства во взрослость, стал спектакль "БУДУЩЕЕ. DOС", в котором приняли участие гости и организаторы фестиваля.

Крайне необычное действо. 5 взрослых людей сидят на сцене, в ушах у них наушники, в эти наушники подается голос, причем никто из них не знает, в какой момент какая и кому придёт реплика, а они повторяют звучащий в наушниках текст. А текст тот непростой. Это размышления реальных подростков на разные темы: отношения с родителями, любовь, школа, работа, политика, жизнь, счастье... Истории из жизни, рассказанные порой убогим языком, со всеми этими "ну типа", временами с матом. Время от времени свет вокруг героев гаснет, загорается экран - и там уже рассуждают сами подростки

А потом снова говорят их словами взрослые. Необычно. Порой неожиданно. Часто страшно. Или смешно. И как же непохоже на нас, взрослых! Словно это существа с другой планеты... А в конце взрослый говорит свой текст, подаваемый в наушники, и одновременно включается картинка, где тот же текст в то же время говорит девочка-подросток, и ты понимаешь, что всё это время они действительно повторяли не написанный взрослым сценаристом текст, а живые слова живого подростка. И тогда приходят мурашки...

Это была самая необычная ЛитераТула в моей жизни. Не хаотичная. Выстроенная вокруг одной темы, темы взросления. Дающая многое именно взрослому читателю. Перед началом был опрос, надо ли это, или детский фестиваль пусть остается чисто детским. Тогда я еще задумалась, на какую кнопку нажать в голосовании. Сейчас даже и думать уже не о чем. Фестиваль получился самым прекрасным из всех благодаря именно этому формату, детско-взрослому. Ира, ты гений!

Спасибо всем, кто подарил нам этот праздник, встряхнул, заставил думать и дал сильнейший эмоциональный заряд. Всё, с таким зарядом пандемии крышка!!!

Пока, ЛитераТула...