Пушкин в 4 года

"Спасти камер-юнкера Пушкина". Михаил Хейфец Пушкина я возненавидел еще в детстве. Можно сказать, как-то сразу не заладилось. Еще с детского сада. Помню, сидим мы группой, воспиталка чего-то нам читает. Занудное такое, в стихах. Не помню, что уж я там сделал. Но только вдруг слышу: - Питунин! Я, между прочим, к тебе обращаюсь! Я аж вздрогнул. - Питунин! Тебе что, не интересно? Мне хоть и пять лет было, но уже понимал, что вопрос с подвохом. Сижу, молчу. А воспиталка не унимается. - Питунин! Ты что, Пушкина не любишь? Мне бы опять промолчать. А я возьми да и ляпни: - Не люблю. Пять лет. Дурак еще был. Откуда я знал, что не любить Пушкина нельзя. Это я уже потом узнал, что любимый поэт - Пушкин, композитор - Чайковский, ну, а художник, естественно, - Репин. Но тогда я еще этого не знал. Вот и ляпнул. Воспиталка аж подскочила на месте. - Питунин! Как ты можешь не любить Пушкина? Все любят, а ты… Пошел в угол! И про подъемный кран можешь забыть навсегда. А вот это уже было серьезно. Машинка эта, подъемный кран, была на весь детский сад одна. И из-за нее всё время возникали конфликты. Потому что всем хотелось в нее поиграть. Там было три таких маленьких ручки. Крутишь одну - стрела крана поворачивается. Крутишь другую - стрела поднимается или опускается. Крутишь третью - веревочка начинает наматываться или разматываться. И если на крючочек что-нибудь подцепить, то можно по-настоящему поднять какой-нибудь кубик. Или еще чего… А если еще добавить звук… Например, при повороте делать так: «Д-жж-ж-ж-жж». А когда вверх-вниз, то «бр-р-р-р-р». А когда наматывается веревочка, то это уже «тук-тук-тук-тук»… И чтобы мальчишки постоянно не дрались, у нас на эту машинку очередь была на месяц вперед расписана. И надо же - именно сегодня как раз должна была быть моя очередь. А я стою в углу! Все уже Пушкиным насладились. Кто чем занимается. А Соловьев - его очередь, между прочим, только завтра - с подъемным краном специально, гад, напротив меня: «д-ж-ж-ж… бр-р-р-р»… Вверх-вниз… «Тук-тук-тук»… Это - груз пошел. Гад! Гад! Гад! И так мне обидно стало, что я не выдержал и разревелся. Стою, слезы текут. А всем почему-то очень весело. Смеются. А Соловьев еще пуще: «Д-ж-ж-ж-ж… Бр-р-р-р»… А воспиталка: - Ну что, Питунин? В следующий раз будешь, как все, Пушкина слушать? Ну и как я после этого должен был относиться к Пушкину? Вот убили его - и правильно сделали! Раньше еще надо было!