СЧ. Обсуждение Толстой. "Детство"

Tanja, Отрочество: Ах, милый, наивный 19 век! Сентиментализм, повлиявший на жизнь. Слова дружба, любовь имеют такое трогательное и возвышенное значение для Коленьки (но не для его брата), что всю повесть улыбаешься. Эта повесть, в большей степени, о веутреннем мире подростка, о его переживаниях, о его поиске себя в мире. Все окружающее - как ступенька к росту, к движению вперед, к формированию нового. У каждой эпохи - свои подростковые проблемы (а бзики все теже). В наивном 19 веке дети дома поджигали и убиапли, "чтобы посмотреть". "читал где-то, что дети от двенадцати до четырнадцати лет, то есть находящиеся в переходном возрасте отрочества, бывают особенно склонны к поджигательству и даже убийству. Вспоминая свое отрочество и особенно то состояние духа, в котором я находился в этот несчастный для меня день, я весьма ясно понимаю возможность самого ужасного преступления, без цели, без желания вредить, - но так - из любопытства, из бессознательной потребности деятельности. Бывают минуты, когда будущее представляется человеку в столь мрачном свете, что он боится останавливать на нем свои умственные взоры, прекращает в себе совершенно деятельность ума и старается убедить себя, что будущего не будет и прошедшего не было. В такие минуты, когда мысль не обсуживает вперед каждого определения воли, а единственными пружинами жизни остаются плотские инстинкты, я понимаю, что ребенок, по неопытности, особенно склонный к такому состоянию, без малейшего колебания и страха, с улыбкой любопытства, раскладывает и раздувает огонь под собственным домом, в котором спят его братья, отец, мать, которых он нежно любит. Под влиянием этого же временного отсутствия мысли - рассеянности почти - крестьянский парень лет семсемнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?" Самая прелесть этой повести - в этих контрастах. Милое дитя и грубый цинизм происходящего, от которого дитя корежит, когда в этом повинен обожаемый папа, но и который дитя полностью рпзделяет в мыслях и пытается подражать в действии, если образец подпн братом или другим ровесником.

Tanja, я не осилила даже детство до конца. Всё ухожу от классики, так надоели все эти со своими страданиями. Только если с ребёнком по школе. Мне понравились моменты про животных, бабочку, муравьёв, небольшие. Такие детские и живые. Толстой мастер слова, но все вот эти дядя, тетушки что-то меня разу утомили.