Александр Асташенок. К тебе все дороги ведут.

Оказывается, песню "К тебе все дороги ведут" Александр Асташенок, бывший солист группы "Корни", написал о своей любимой. Любимая старше Саши на тринадцать лет, поэтому мало кто верил в их будущее. У них были сложности: какое-то время им приходилось скрывать отношения от всех, даже от музыкантов. Но любовь победила всё. Пара вместе уже восьмой год, и у них подрастает дочка. В своем интервью журналу "Караван историй" 29-летний Александр признается: "Я влюблялся и раньше, ко всем своим девушкам относился хорошо, но пусть они меня простят: Лена — моя настоящая любовь, одна-единственная".

- Я женюсь!
На секунду повисла тишина.
— Ты что, дурак? — быстрее всех отреагировал Сашка Бердников.
— А что так резко? — я старался не заводиться.
— Да ты спятил! Жизнь себе ломаешь! — видно было, что он на самом деле считает, что мне конец. Теперь вопросы сыпались один за другим:
— Матвиенко в курсе? А если он тебя выгонит?
— Это Ленка, да, Ленка?
— Она на сколько тебя старше? Лет на десять? Больше?
Ребята перебивали друг друга, почти крича.
— А если пресса пронюхает? Фанатки наши? Ничего себе бойз-бэнд! Мужики с женами! Или еще лучше — с детьми!
— Слушайте, отвяжитесь от Сашки, — Паша Артемьев примирительно махнул рукой. — Чего орать-то? Он ведь жениться собрался, а не в гроб ложиться.
— Ну вот, думал, вы обрадуетесь. Или хотя бы вид сделаете, — сказал я.
— Ты же молодой, все должно быть впереди! — Бердников не мог успокоиться, даже покраснел от злости.

Я не стал ссориться. Промолчал, а так хотелось ответить резко: «Что впереди-то? Бабы, тусовки, бухло? Какие еще перспективы?» Но свое мнение я никогда никому не навязываю. Еще хорошо понимал, что новость касается не только меня, но и всех участников «Корней». Действительно, мы интересны девчонкам-поклонницам, пока каждая думает, что именно у нее есть шанс. Помню эти плакаты: «Хочу ребенка от Асташенка», «Асташенок, лиши меня девственности!» Что говорить, успех мы имели...



Я еще не знал, что Пашка Артемьев, практически единственный, поддержит мое решение и даже поможет выбрать кольцо для невесты. А Сашка Бердников, который так возмущался, через какое-то время сам женится. Что продюсер Игорь Матвиенко совсем не разозлится по поводу моей женитьбы, а только улыбнется: «Я видел, что к этому идет».

Зато я хорошо понимал, что наша тайная любовь должна превратиться в такой же тайный брак. Все звезды, которые хотят остаться на плаву, скрывают своих жен, мужей, серьезные романы, придумывают вместо них несуществующие — для рейтинга. Правда не нужна, главное, чтобы пара красиво смотрелась на фотосессиях. Одному известному брюнету подобрали блондинку-модель, другому в подруги определили блондинку-телеведущую. Это шоу-бизнес. Таковы здесь правила игры.

...Бывало, что кто-нибудь после бурной ночи садился в гастрольный автобус в сопровождении фанатки. Руководство на такие вещи смотрело сквозь пальцы: ну страсть у парня, что поделаешь. Следили, и очень внимательно, только за тем, чтобы девушка была совершеннолетняя. Да у нас и самих мозгов хватало на то, чтобы не связываться со школьницами. Повезло, что ничего серьезного натворить не успел. Наркотиков, например, ни разу не пробовал. Не велся на подначки: мол, не курил травы — пороху не нюхал. Да на черта мне такой порох!

...Пытался понять, что в жизни пошло не так, и настроение портилось еще больше. Думал: а ведь мы могли бы стать интересной группой, такой легкой версией U2. Мечтал, что будем делать музыку, которую называю «хэппи-роком», — музыку счастливых людей. И кажется, наш первый альбом и был началом для такой группы. А потом мы стали превращаться в попсовый бойз-бэнд.

...В Москве нас постоянно окружали девушки — холеные, роскошные. Сначала я был от них в восторге, но быстро понял: это не люди, а фарфоровые куклы. Их нужно покупать, они предлагают себя, ты им — красивую жизнь, подарки. Так и не сумел себя убедить, что такие отношения — норма. Устаешь как черт, а кукле хочется тусоваться, хочется в клуб или в бар. На душе стало как-то пусто, а вокруг говорили, что это и есть настоящая жизнь. Считали, что я так и остался провинциалом. Нужно, мол, пить, ругаться матом, менять девчонок. И радоваться этому. Но я не понимал: чем это круто? Стольких артистов видел, богемы, валяющихся под лавками, блюющих от перебора виски и наркотиков — себе такой судьбы я не хотел. Чувство одиночества давило настолько, что по вечерам, как приговоренный, тащился в казино, лениво играл на автоматах, и все решили, что у Асташенка какие-то личные проблемы. А я думал о том, что мне нужна девушка, которая сможет стать другом, которая встретит среди ночи, если прилечу с гастролей, накормит, напоит, поговорит и спать уложит. Нет ничего круче настоящего друга. И ни за какие деньги этого не купишь...



Когда Игорь Матвиенко представлял нам нового концертного директора, он сказал: "Лена Венгржиновская — ваш царь и бог. В туре она заменяет меня". Что Лена обо мне невысокого мнения, догадался сразу. Ее раздражала моя привычка всюду опаздывать. После того как я в третий раз заставил всех ждать, Лена устроила выволочку: «Если у кого-то плохо с памятью, куплю таблетки для улучшения мозгового кровообращения».

Мне сразу показалось, что она многовато на себя берет. Тот факт, что на время турне Лена была нашим руководителем, бесил еще больше. Обращалась она корректно, вежливо, ни единой грубости от нее не слышал, но и подчинялся ей очень неохотно. Нашлась командирша на мою голову! Но надо отдать должное: в работе Венгржиновская была настоящим профессионалом. Умела заставить подчиняться и при этом никогда не сюсюкала, хотя, конечно, она была нас всех старше. Держала дистанцию, ни с кем особенно не сближалась, о себе рассказывала мало. Да мы, честно говоря, особенно и не расспрашивали — я знал только, что в шоу-бизнесе ­Лена не новичок: она много лет была директором Сергея Крылова.



...Стресс, говорят, накапливается. Во время гастролей в Ижевске то ли от нервов, то ли от холода я не на шутку разболелся. Стою на сцене и вдруг чувствую, что меня начинает «вести», пол из-под ног уплывает, голова просто огнем горит. Ребята поняли, что со мной что-то не так, утащили со сцены прямо во время песни. За кулисами откуда-то появилась медсестра, сделала внутривенный укол. Кое-как дотянул до конца шоу, добрался до номера в гостинице и свалился в кровать. Парни, конечно, со мной нянчиться не стали, ушли, как обычно, в ресторан. Вдруг стук в дверь. На пороге Венгржиновская с чайником и банкой малинового варенья.

Закутанный в одеяла, я пил горячий чай с малиной, разговаривал с Леной и поймал себя на том, что давно не чувствовал себя таким спокойным и довольным. В тот момент мне, молодому парню, который только уехал от родительской опеки, ее забота показалась чем-то удивительным. Это не к тому, что Лена старше меня и в ней я увидел замену маме. Возраст не имел значения — я просто оценил человеческое отношение. Вот такой простой секрет успеха. Мне открылось вдруг, что Венгржиновская вовсе не злобный командир, а улыбчивая, милая девушка, худенькая, хрупкая. Сказал ей:
— Спасибо, Лен...
Она улыбнулась:
— Здоровые артисты — моя главная забота.

До прихода в шоу-бизнес Лена была хирургической сестрой — лечила она профессионально. Выхаживала меня несколько дней, а когда поправился, наши отношения стали почти дружескими — мы продолжали общаться. Много разговаривали, причем Лену, в отличие от других девушек, интересовала моя жизнь «до славы». Однажды она спросила:
— Ты непохож на своих ровесников, откуда вообще такой взялся?
Рассказал ей об Оренбурге, о папе, который всю жизнь проработал бригадиром вышкомонтажников и мотался по командировкам в Казахстан и на Ямал. Лена слушала так внимательно, что в голову закралась мысль: а может, я ей нравлюсь? Мне она уже нравилась. В один прекрасный день словно глаза открылись: да ведь Ленка красавица! Как я раньше не замечал?! Венгржиновская никогда не демонстрировала свою привлекательность. Одевалась, как одеваются в шоу-бизнесе все администраторы, — майка, куртка, кепка, кроссовки. И я рад, что сначала разглядел Ленино «содержание», а не «форму». Хотя при ближайшем рассмотрении и «форма» оказалась ого-го! На серьезные мероприятия вроде юбилеев и вручения премий она являлась при полном параде. Впервые увидев ее в эффектном платье, просто обалдел, только и смог сказать: «О, Венгржиновская, да ты молодец!»

...Наши отношения перестали быть только дружескими во время гастролей в Прибалтике. Днем все ходили по магазинам, и перед концертом Лена говорит: «Отличная тут одежда — стильная и недорогая. Купила белый костюм, хочешь — заходи после шоу, посмотришь». Я, конечно, зашел, но костюма так и не увидел. Мы оба этой ночью поняли, что все у нас всерьез.

Встречаться решили тайно. На служебные романы в любом коллективе смотрят косо. Поэтому вечером Лена из своего номера обзванивала группу, выжидала и тихонько приходила ко мне. Под утро возвращалась и опять же из своего номера всех будила. Поначалу эта тайная жизнь даже заводила. А потом стала доставать. Ночью Лена была моей, а днем я не имел права лишний раз к ней подойти, чтобы не вызывать подозрения у ребят. Официально она была свободной женщиной, к тому же, как вдруг заметил, пользующейся немалым успехом у мужчин. Наблюдая, как вокруг нее нарезает круги очередной поклонник, я бесился от ревности. И молчал, потому что существовали эти чертовы правила.

Саша, пожалуйста, давай на людях держать себя в руках, — попросила Лена после того, как я погладил ее по плечу в присутствии кого-то из группы. — Зачем нам лишние разговоры?
— Но ты же понимаешь, что однажды это выйдет наружу.
— Будем решать проблемы по мере поступления, — сказала практичная Ленка.

Участники группы «Корни» прекрасно знают, что существует негласное пожелание продюсеров: мы не должны показываться на людях с постоянными подругами. Будь мы музыкантами с серьезным творческим багажом, наше семейное положение не имело бы никакого значения. Но мы — чистой воды бойз-бэнд, наш хлеб — восторженные молоденькие фанатки, которые не будут покупать диски взрослых семейных мужиков.

Лена понимала это лучше меня — не новичок в шоу-бизнесе. Когда я впервые приехал в ее московскую квартиру, увидел фотографии со всеми звездами нашей эстрады. А на одном снимке Ленку обнимал сам Паваротти. Я долго не мог понять, почему такая женщина — умная, тонкая — выбрала меня. Ведь были поклонники гораздо богаче, один крупный чиновник ее долго добивался... «Саш, я ждала тебя, — призналась Лена. — Бизнесмены, чиновники — они скучные, у меня с ними душевные вибрации не совпадают. А все музыканты ветреные. Ты один такой, не скучный и не ветреный».



Ленка была права: мы с ней совпали. Я влюблялся и раньше, ко всем своим девушкам относился хорошо, но пусть они меня простят: Лена — моя настоящая любовь, одна-единственная. И терять ее я не хотел ни за что. Впереди у нас с Леной был длинный и непростой путь к нормальной семейной жизни. Но я верил, что никогда и ни о чем не пожалею. Я люблю Лену. Она — моя женщина, мой друг, моя семья. Она помогла мне состояться, обрести себя.

...Наш роман длился уже семь месяцев, когда я понял, что хочу жениться на Лене. Предложение решил сделать в Новосибирске, во время очередных гастролей. Заказал столик в самом дорогом ресторане, приготовил кольцо в коробочке. Чем ближе было к заветным словам, тем сильнее я волновался. Голова кружится, в ушах шумит. Ем, не понимая, что у меня в тарелке. Наконец протягиваю Лене кольцо и почему-то вместо простых слов «Я тебя люблю, выходи за меня замуж» произношу длинную бессвязную тираду: «Понимаю, что должен сказать что-то серьезное, но не скажу, потому что думаю — ты понимаешь, о чем говорю. И поэтому обоим нам надо еще раз хорошо подумать...» Лена, видимо, была ужасно разочарована. Наутро мы поругались, потом помирились, и я больше не стал ждать удобного момента. Просто взял кольцо и сказал: «Лен, я дурак. Еще вчера хотел тебе сказать, но что-то затупил. Ты прости меня, пожалуйста, и выходи за меня замуж».

Вернувшись в Москву, мы подали заявление в ЗАГС. Просто выбрали ближайший свободный день и время — три часа дня. «Мало ли, вдруг концерт вечером», — рассудила моя предусмотрительная невеста. Из ЗАГСа сразу пошли в кино, смотреть «Страсти Христовы». В кинозале «Рэдиссон-Славянской» было безумно холодно, но мы терпели — фильм нас потряс. «Давай накроемся», — прошептала Лена и показала на тяжелую бархатную скатерть, которая осталась на сцене с какой-то презентации. Тихонько снял ее со стола, а когда шел обратно к нашим местам, увидел, что у Ленки по щекам катятся слезы. У меня самого в горле стоял ком, и я обрадовался: мы чувствуем одно и то же...

Вечером, когда сидели на кухне в моей съемной квартире, все думал: как же коротко наше земное существование, как бездумно растрачиваем жизнь на пустяки. И неожиданно для себя спросил:
— Лен, ты хочешь ребенка?
Она ответила очень се­рьезно:
— Да, Саша. Я к этому готова.
Обнял ее и понял: вот сейчас мы стали окончательно родными. И все у нас будет хорошо.

...Наша свидетельница, журналистка Оля Боровик, до последнего убеждала взять кинокамеру: «Сама все сниму, для потомков!» Но мы так привыкли к конспирации, что даже мысль о фото- или видеосъемке пугала. А вдруг журналистам удастся заполучить пленку? Сейчас же, глядя на невероятно красивую Лену, я решился:
— Оля, бери камеру!
Та расстроилась:
— Так ее надо было зарядить, что же вы заранее не предупредили? А теперь насколько батарейки хватит, столько и останется у вас воспоминаний!

Сотрудница ЗАГСа нас узнала. Именно она принимала наше заявление и не скрывала тогда своего недовольства. Мол, все понятно: молодой человек без московской прописки и москвичка старше на тринадцать лет — классический фиктивный брак. Но мы смогли ее удивить. Когда она сказала: «Объявляю вас мужем и женой», мы с Леной обнялись и разрыдались. И тут камера выключилась — сел аккумулятор.

На концерт мы едва не опоздали. Никто нас не поздравлял, не дарил цветов и не желал долгой и счастливой жизни. Мы не закатили в этот день банкета и не пили шампанского на Воробьевых горах под крики друзей и родных «Горько!» Не могли себе ничего такого позволить — налетели бы папарацци, стали ходить по пятам... Вечером, после концерта, приехали домой — хотели устроить романтический ужин, но так устали, что легли спать. Я подумал тогда: Москва многое нам дала, но многое и отняла. Никто не мечтает, чтобы его семейная жизнь начиналась так...

А через неделю после свадьбы, на гастролях в Херсоне, мы узнали, что ждем ребенка. Господи, какое это было счастье! Но о том, что скоро станем родителями, мы рассказали только на семейном торжестве в Ялте. И началась семейная жизнь. Мы продолжали вместе работать, и «притирки» избежать не удалось. На гастролях в Германии поругались очень сильно. Лена хотела зайти в какой-то магазин, я — нет, вот и вышла размолвка. Да такая бурная, что я развернулся и демонстративно ушел вперед. Был уверен, что жена бросится догонять. Но Лена догонять не стала, и когда оглянулся, ее не было, а я понятия не имел, как найти место, где мы расстались. Потом узнал, что Ленка бродила по улицам Кельна, плакала и даже думала развестись, раз уж я такой безответственный — бросил на улице беременную жену!

Я понимал, что очень ее обидел и надо просить прощения. Но как? Через час назначен общий сбор у Кельнского собора, нельзя же прийти и просто сказать «Извини, был неправ»! Зашел, купил подарок, но все это было не то. Знаю — Лену может покорить только музыка. И появился план...
Ребята уже собрались у собора, а меня все нет.
— Где Асташенок?
Лена, надутая и обиженная, коротко отвечала:
— Понятия не имею.
И вот наконец появляюсь я — в сопровождении уличного музыканта. Тот подходит и, показывая на Лену, говорит по-немецки: «Сейчас я буду петь для этой девушки». И запел красивую романтическую балладу. Я молча протянул Лене коробочку с часами, которые купил ей в подарок. После этого случая мы с женой решили все проблемы обсуждать. Так что у нас семья, в которой умеют и говорить и слушать.

Сразу после свадьбы встал вопрос об общем доме. Лена продала свою квартиру, я добавил недостающую сумму, и мы купили просторную «трешку» с детской для будущего ребенка. Деньги мне без всяких процентов одолжил Игорь Матвиенко, за что я ему бесконечно благодарен. Въехали в новую квартиру сразу, в одной комнате жили, а в других делали ремонт. Спали на полу, на огромном надувном матрасе. Беременная Ленка носилась по строительным рынкам, ругалась с рабочими — в общем, была прорабом. Мало того, до семи месяцев она не прекращала работать! Меня все это сильно беспокоило, потому что беременность у нас оказалась непростая, на десятой неделе даже была угроза прерывания. Но, слава богу, обошлось.

За месяц до рождения дочки песня «С днем рождения, Вика», которую я написал, стала хитом. Мы спели ее для пробы на одном из концертов, и люди тут же начали подходить и спрашивать, где можно купить диск с этой песней. А когда вышло переиздание альбома «На века», «Вика» зазвучала из всех киосков. Матвиенко сказал: «По-хорошему завидую. Если будешь и дальше такие песни писать, считай, на всю жизнь обеспечен»... Тогда жена предложила: «А давай назовем дочку Викторией».




Семейная жизнь наша наладилась быстро, но случилось то, чего мы боялись. Про брак узнали фанатки и музыкальная тусовка — Лене досталось по полной программе. А сколько писем присылали! Самое нежное, что там было написано про Лену, — «старая карга». Обидно, конечно, но нельзя же всерьез из-за этого переживать.

То, что для меня никогда не было проблемой — наша разница в возрасте, — Ленку сильно задевало. Те немногие, кто знал о нашем браке, не могли понять, как такое может быть: жена на тринадцать лет старше мужа?! Равнодушных не было, говорили, что Лена меня «охомутала», «окрутила», повисла «как цепь на шее». Слышал важным тоном сказанные слова: «Даю этому браку три месяца от силы», а кто-то считал, что я женился из-за прописки. И когда люди придумывали эти бредовые объяснения, они как-то сразу успокаивались на наш счет. Вроде бы тайна раскрыта и остается только ждать развязки.

До нас даже дошла версия, что Лена польстилась на мои большие заработки. Очень хотелось ответить: когда мы встретились, у меня не было ничего! Только казино, тусовки и стиль жизни «бабки направо и налево». Я у Лены первое время даже деньги занимал, потому что свои моментально просаживал в автоматы. И кто знает, что стало бы со мной, если бы не жена. Не было бы ни квартиры, ни машины, не смог бы помогать родителям, перебивался бы от концерта до концерта, как многие из тех, с кем вместе начинали.

Ведь мы по-прежнему скрывали, что женаты. От этих постоянных пряток, от того, что карьера важнее семьи, собственные слова о вечной любви казались фальшивыми. «Саш, это шоу-бизнес, — успокаивала Лена. — Не ты эти правила придумал».

Но я от всего этого страшно устал. Казалось, опять живу какой-то не своей жизнью, упускаю что-то очень важное, трачу время на глупые игры. Все чаще в голову приходила крамольная мысль: а не уйти ли из группы? Последней каплей стал случай, который окончательно убедил меня в том, что я не могу, не имею права держать Лену в положении тайной жены.

Знакомая журналистка попросила ее бесплатно поработать моделью для статьи о шляпах для модного журнала. Я приехал на съемку из любопытства. Стоит Лена в немыслимой шляпе на Тверской, позирует фотографу, и вдруг проходящая мимо женщина чуть ли не в ноги ей кидается со словами: «Леночка, моя девочка, спасительница моя!» Выясняется, что это бывшая пациентка Лены из Ялты. Как она узнала Лену во всех этих одеяниях, а главное, как не угасли в ней через столько лет эмоции и чувство благодарности? Она еще минут пятнадцать стояла возле удивленной группы и рассказывала, какая тяжелая была у нее операция и как Лена ее потом в реанимации выходила, подняла на ноги.

Я понял — дальше так жить нельзя. Мы оба взрослые, состоявшиеся люди, у нас семья, а мы скрываемся, словно дети. Нужно расти, развиваться. Работа в «Корнях», которые потихоньку начали превращаться в обычную «заказниковую» группу, уже вчерашний день. Решил: отработаю свой восьмилетний контракт — и уйду.

Лена поддержала мое решение уйти из группы. Я стал думать, что делать дальше. Впал в какое-то дикое смятение: у меня семья, ребенок, ответственность. Не могу просто сидеть и ждать, что шанс упадет с неба. Я поступил в РАТИ, на курс профессора Михаила Вартановича Скандарова, завел агента. Участвовал в кастинге на роль Ленского в фильме «Онегин». Жутко расстроился, когда проект приостановили из-за кризиса. «Ничего, зато у тебя есть время записать сольный альбом», — успокаивала Ленка.

Мы с Димой Колдуном открыли музыкальную студию «Ящерица», записали его первый диск. Оказалось, я совсем неплохой саунд-продюсер. На нашей студии пишутся многие известные музыканты, записано несколько проектов для Первого канала. Сейчас занимаюсь записью своего сольного диска.

А еще я в этом году заканчиваю РАТИ. Готовлю дипломную работу «Пока смерть не разлучит нас» по пьесе итальянского драматурга Альдо Николаи, где играю одну из главных ролей, а моим партнером будет Паша Артемьев, и надеюсь — это только начало моей актерской карьеры.



Времена неопределенности и беспорядочного образа жизни давно в прошлом. Сейчас по утрам меня будит дочь Вика. На днях вбегает в спальню с криком: «Папа, мама, я чувствую вдохновение!» Ленка теперь работает в event-агентстве, занимается дочкой, мной, домом — чем, кажется, вполне довольна. Мои родители ее обожают, у нас много друзей и большие планы на будущее.

Мрачные прогнозы насчет нашего брака не сбылись. Мы с женой любим друг друга даже больше, чем раньше. Недавно поехали в Голландию и, гуляя по Амстердаму, забрели в «квартал красных фонарей».
— Давай хулиганить, — предложила Ленка. — Пойдем в эротический театр.
А почему бы и нет? Купили билеты, вошли в зал. На сцене какие-то не очень красивые люди вяло занимаются чем-то похожим на секс.
— Лен, их же надо увольнять! — ужаснулся я. — Где страсть? Посмотреть не на что!
Жена засмеялась:
— Ну, Саш, если станем безработными, устроимся в этот театр артистами, и здесь точно будет аншлаг.
Кстати, так и было бы, не сомневаюсь.