Ю. Коваль "Шамайка"

Расскажу сегодня о замечательной книге, которую прочла перед покупкой.

Это необычная история об удивительной красоты кошке, которая появилась на свет в трущобах приморского городка. Рассказ очень ироничен и трогателен, хотя в тоже время и жесток. А слог Юрия Коваля потрясающий! После прочтения книга оставляет очень приятные чувства.
К сожалению, рассказать своими словами об этой удивительной книге очень тяжело. Поэтому приведу несколько отрывков.

"Не дождавшись матери, котёнок вылез из ящика и стал рыскать по мусорным кучам. Он обнюхивал всё, что казалось съедобным: рваные ботинки, колесо от телеги. Но всё это было совершенно несъедобным, и в особенности почему-то колесо от телеги. Он пожевал подорожник и вдруг почувствовал запах, старый и едкий, который шёл снизу. И он увидел ступеньки, едущие в подвал, и ступил осторожно на эти ступеньки. Он слышал звуки - странные звуки, которые неслись из глубины земли, куда он спускался, и удивился, что из глубины земли могут доноситься такие звуки.
А это пели канарейки, потому что здесь, в подвале, была лавка продавца птиц японца Мали. И над входом в лавку висела вывеска:
Господин японец МАЛИ
Продажа птиц, зверей и канареек ТОКИО
И котёнок увидел множество клеток, а в них удавов и кроликов, обезьянок и канареек, нутрий и морских поросят. Они пели и пахли, фыркали и рычали изо всех углов.
А в одном углу сидел на ящике негр. Он заметил котёнка и с интересом следил, что будет дальше.
Котёнок миновал несколько клеток с кроликами, которые не обратили на него внимания, и подошёл к широкой решётке, за которой сидела лисица. Рыжая дама с пушистым хвостом приникла к полу в самом дальнем углу клетки. Глаза у неё загорелись.
Котёнок принюхался к решётке, просунул голову в клетку и сам пролез следом и двинулся к миске с едой. И в тот же миг лисица кинулась на него, встряхнула, и тут бы кончилась кошачья судьба, если б в дело не вмешался негр. Выпучив губы, он вдруг пустил в морду лисицы такой смачный и точный плевок, что та выронила котёнка и забилась в угол, мигая от страха".

"Котёнок мчался по переулку вскачь. Тут и подстерегло его некоторое Рваное Ухо. Пират давно дожидался своей минуты, наблюдая сцену у бидона. Разбойник выскочил из подворотни и подставил свою грудь под бег котёнка. И котёнок ударился со всего маху об эту грубую грудь. Злые языки, кстати, говорили, что у кота на груди под шерстью имеется бандитская татуировка с якорем и русалкой.
Котёнок ударился в эту грудь, как в запертые ворота. Пират Рваное Ухо оскорбительно зашипел и молвил.'
- Ну вот, голубчик, теперь-то уж ты попался! Теперь я буду делать из тебя котлету, теперь я разорву твою серую...
Котёнок сидел на булыжнике, выслушивая всё это. Спокойно взирал он на чёрного кота, равнодушно прослушивал дикие угрозы и даже чуть-чуть зевнул, смахивая лапою с усов остатки мадамдантонского молока.
«Ну так в чём дело? Я слушаю вас, сэр», - как бы спрашивал кот.
- А помнишь, как мне в морду наплевали?! - вскричал пират.
- Вам наплевали в морду? - удивился котёнок. - Когда? Такой достойный кот - и вдруг в морду? Я бы не хотела слышать об этом.
«Как же так? В чём дело? - мучительно раздумывал в этот миг чёрный пират. - Почему я стою тут и разглагольствую, вместо того чтоб немедленно растерзать эту тварь? Тварь?.. Гм... Кажется, это слово неуместно... «
- Ну ладно, мне недосуг, я пошла, - сказал котёнок, неожиданно и бесповоротно переходя из мужского рода в женский. - Я пошла...
И тут что-то гулко стукнуло в пиратскую грудь чёрного кота.
- Постойте, - заикаясь, сказал он. - Куда же вы? Забудем про плевки, но вы меня не поняли...
Но кажется, он и сам себя не понял, как не понял никто трущобах, что никудышный котёнок превратился в необыкновенной красоты и достоинств кошку.
Пират потерянно глядел ей вслед.
"Боже, какая поступь! - крутилось в его мозгу. - Королева! Ну какой же я, дурак..."
Пират Рваное Ухо был отъявленный негодяй, но на дне его души оставалось ещё что-то человеческое".

"Джим с крыши заметил, куда отправилась Шамайка, и пошёл по следу. Осторожно заглянул он в ящик из-под сухарей, увидел в ящике кошку, кролика и дохлую крысу и накрыл ящик доской.
- Господин японец! - кричал он, втаскивая ящик в лавку. - Господин японец! С вас полтора доллара!
Японец заглянул в щёлочку и стал всплескивать короткими руками:
- Это сенсационные обстоятельства! Джим, ты гений, получишь два доллара.
- За что два доллара такому обалдую? - спрашивала Лиззи, как всегда спускаясь в подвал из спальни.
- Смотри, хозяйка! Вот где пропавший крольчонок, а ты- то думала, что я его сожрал!
- Хватит с тебя и двадцати центов, - ворчала Лиззи.
- Я всегда чувствовал, - сказал японец, - что в этой кошке заключаются деньги. Но теперь я знаю, как их из неё извлечь!
Такие афиши расклеивал Джим в переулках, и народ валил не то что валом, но некоторые любопытные заходили посмотреть на редкое сожительство. Пришла и мадам Дантон с тремя молодыми подругами.
- Ах, какая редкость! Какое великолепие! - говорила она. - Среди людей это уже не встречается! Подберите кролика для моей Молли. Пусть и она живёт с кроликом.
- Сию минуточку, - радовался японец. - Сейчас подберём кролика, способного жить с кошкой. Вам подороже или подешевле?
- Мне средненького, чёрного цвета. Моя Молли беленькая, а кролик пусть будет чёрным.
- Какой вкус! - восклицал японец. - Изысканность! Чёрное и белое - это цвета королевской мантии! Изыск! Изыск!
И он всучил мадам Дантон вислоухого кролика, который всё это время равнодушно хрустел морковкой.
Заявился и господин Тоорстейн, который всякий раз надевал новый головной убор и теперь был в жокейской кепочке с чудовищно длинным козырьком.
- Лиса издохла, - сказал господин, входя в подвал.
- Не может быть! - вскричал японец. - Это она притворяется! Лисы, дорогой сэр, очень ловко умеют притворяться! Она и у меня сдыхала раз двадцать, и, заметьте, дорогой сэр, она сдыхала нарочно. Вы пробовали пульс?
- Какой ещё к чёрту пульс?
- Лисий пульс.
- Никакого пульса я не пробовал.
- И очень напрасно, очень. Где сейчас лиса?
- На помойку выкинул.
- Ай-я-яй! - воскликнул японец. - Чудовищная ошибка! Она издохла нарочно, специально, чтоб вы выбросили её на помойку. Ах, какой недосмотр! Теперь её уже, конечно, нету. Она ожила и убежала.
И тут японец мигнул Джиму, и негр взял лопату, стоящую в углу, и сказал, покряхтевши:
- Пойду морковь вскопаю.
А японец тарахтел дальше:
- Но давайте не будем говорить о печальном. Лиззи, Лиззи, посмотри, кто к нам пришёл!
- Вот это сю-у-урприз! - завопила Лиззи, спускаясь, кудлатая, из спальни. - Как здоровье почтеннейшей лисы?
- Сдохла, - изрёк господин Тоорстейн, несколько оживляясь при виде кудлатой Лиззи.
- Не сдохла! Не сдохла! - радостно гомонил господин Мали. - Это она притворилась! Ты помнишь, Лиззи, как она у нас нарочно притворилась? Но давайте поглядим на редкое сожительство. Давайте согреем кофию и будем наблюдать за редким сожительством кролика и кошки. Какой материал! Дарвина бы сюда!
Лиззи подала кофий, все уселись за стол, и Лиззи пристроилась рядом с Тоорстейном.
- Давайте понаблюдаем, - говорила она, подталкивая локотком господина, - за редким сожительством.
- Наблюдайте, наблюдайте! - кричал японец. - А я буду делать научные записи!
Тут японец достал грязную, замусоленную тетрадь и принялся строчить в ней научные закорюки, а Лиззи всячески подливала кофию почтенному господину.
Господин Тоорстейн старался поймать Лиззи за ушко и особо не смотрел ни на кошку, ни на кролика, который, прочим, лежал в клетке без движения, а Шамайка облизывала его. В какой-то момент взор господина Тоорстейна прояснился, он присмотрелся к кролику.
- Кролик-то, - сказал он, - кажись, тоже издох. Попробуйте у него пульс".

А какие иллюстрации! Мне кажется они так замечательно передают всю ироничность произведения.
Но хочу предупредить, что книга явно не детская, без всякого сюсюканья. Я думаю подойдет лет от 12, а если ребенок очень ранимый то лучше и позже. В книге встречается грубость, ругательства, жестокость. Например, разлуки, раcстрел кота, гибель животных, выращивание кошек на мех. И конец немного грустный, но всё очень жизненно. В произведении очень хорошо передано время и место, в которых происходят события, что тоже накладывает свой отпечаток. Но благодаря иллюстрациям Р. Варшамова и лёгкому слогу Ю. Коваля имеющаяся жестокость в книге воспринимается легче, не оставляет глубоких ран.

В Лабиринте в отзывах не утихают споры об авторстве произведения, плагиате. Я читала рассказ Э. Сетона-Томпсона "Королевская Аналостанка". Мне он не понравился совершенно, очень сухой. Если посмотреть с точки зрения сюжета, то "Шамайка" практически копия "Королевской Аналостанки", а если посмотреть с литературной точки зрения, то текст Ю. Коваля это совсем другое произведение. И лично мне он понравился намного больше.

Для себя я решила, что обязательно куплю издание от дома Мещерякова, а Дане дам прочитать попозже, лет в 15.

Форзац и нахзац.