Алёша, А. Труайа

Это книга из школьного списка на лето.

Дочка отметила, что современных французским школьникам в ней будет не понятно ничего: надо иметь базу в истории XX века. И вообще, очень удивлена, что эта книга есть в школьном списке: история (и события, и эмоции) далека от сегодняшних французских подростков.

***

Париж, 20е. Белая эмиграция.

Алёше 14 лет и он спешит домой похвастаться высоким баллом за сочинение. Выше оценка только у признанного школьного интеллектуала. Но в этот день родители его тоже радостно возбуждены: газеты им принесли новость о смерти Ленина. А это надежда на политические перемены и возможность вернуться в Россию. Они мыслями и чувствами живут там - в той России, который уж нет. Алеша же потерян: кто он здесь? И у него подростковый бунт: он выбирает быть французом, стремление его родителей и их окружения воспитывать детей русскими его раздражает.

Но у Алёши появляется умный друг (тот самый первый ученик в лицее). Мальчик из богатой семьи, но с проблемным здоровьем и видимым дефектом во внешности. Дружба их оказалась трагически короткой, но влияние на становление Алексея оказала огромное.
В книге есть пассажи о первых проявлениях чувственности у мальчиков.

Интересно узнать, как английские банки обокрали российских вкладчиков. Я знаю историю российских займов: французы сто лет спустя о них ещё помнили! И современная РФ выплатила компенсацию наследникам! Им, конечно, всё мало) А вот как русских после революции капмир обдирал как липку, я не знала совсем.

В декабре 1924 Франция признаёт СССР. Отец Алексея присутствует при смене флага на посольстве. Это для него испытание.

Видимо, эта книга отчасти автобиографична. Ведь известный французский писатель, член французской Академии Анри Труайя при рождении получил иное имя - Лев Тарасов. А родился он в Москве в 1911 году, отец его - из зажиточных армянских купцов. Семья бежала из России в гражданскую войну.
Имя он сменил вынужденно: под настоящим издатель отказался печатать его первую книгу. Вот как он сам о том вспоминал:

"Сам того не сознавая, я стремился к тому, чтобы моё новое имя начиналось
с буквы «Т», как и прежнее, и у меня выходило: Тарао, Тарасо, Троа… Я остановился на Труайя. Теперь нужно было получить одобрение Плона. Время
не терпело, корректура ждала. Я бросился в телефонную кабину и, вызвав
издателя, сообщил ему результаты моих изысканий. Поразмыслив минуту, он
одобрил Труайя, но потребовал ради фонетического благозвучия изменить и
имя. «Лев Труайя! Тяжело, глухо, - сказал он. - Совершенно не звучит».
По его мнению, мне нужно было имя с буквой «i» посередине, чтобы
звучность была более чёткой. В полной растерянности я назвал первое
попавшееся: «Ну, тогда Анри». Он согласился: «Анри Труайя! Неплохо. Ну
что ж, пусть будет Анри Труайя». С яростью в сердце я повесил трубку.
Вот так телефонная будка стала местом моего второго рождения. Сначала я
изменил национальность, затем - имя. Осталось ли ещё хоть что-нибудь
подлинное во мне? Мои родители, звавшие меня «Лев» со дня моего
рождения, с большим трудом называли меня потом Анри. Я сам долго не мог
привыкнуть к моему второму «я», и прошло много времени, прежде чем я
обратился с просьбой официально изменить моё имя и фамилию. Теперь я по
документам - Анри Труайя, но Лев Тарасов по-прежнему живёт во мне:
сжавшись в комочек, он сладко спит в самых потаённых глубинах моей души."

Труайя - автор множества биографий французских и российских исторических лиц (больше - писателей). Во многом французы знают о русской истории и литературе именно через его книги.

Вообще, это удивительное свойство детей "первой волны эмиграции" - любить Россию, собственно мало её зная лично (или вовсе не зная). Эта любовь была передана им родителями. И вот такие, как Труайя, ещё ею делились.

"Я страстно и глубоко люблю русскую литературу. Произведения великих русских писателей питали мой ум, обогащали мои чувства, формировали мое сознание. И поныне меня волнует всё, что происходит в России. Мне кажется, что я дерево, корни которого русские, а плоды французские".

***

Спасибо за внимание!