Морская стратегия ЕС: неоимпериализм в новом издании

Непосредственно новая морская стратегия должна быть разработана к июню 2014 г. усилиями членов Комиссии и Высших представителей, которые должны учесть мнения членов ЕС. Зная, как проводятся решения в ЕС, есть вероятность, что к выработке данной стратегии приложат руку лишь часть государств, а остальных просто обяжут принять ее как данность. Очевидно, что активными игроками в принятии и введении в действие нового плана будут Германия, Франция и Нидерланды, т.е. государства, имеющие политический вес и традиционно связанные с морскими амбициями.

Европейский Союз будет пересматривать свою стратегию в области морской безопасности. Такое решение было принято на сессии ЕС по политике безопасности, которая прошла 19 декабря 2013 г. Помимо морской безопасности ставился вопрос о мерах по оборонной политике в киберпространстве, усилению контроля за границами, кооперации в области незаконной миграции, организованной преступности и терроризма, а также укреплению сотрудничества в области энергетики.

Такое решение было принято в связи с тем, что предыдущая европейская стратегия безопасности, которая действовала десять лет, потерпела фиаско. В ЕС столкнулись с дилеммой - как реагировать на активную позицию США, включая методы "мягкой силы" и эффект домино "арабской весны" на Ближнем Востоке. Очевидно, что никто уже не говорит о более безопасной Европе, а тем более о построении лучшего мира в рамках ЕС. Чтобы сбалансировать свой геополитический подход в ЕС намерены активизировать свою деятельность именно в морской сфере.

Для реализации намеченной цели ЕС должен будет реализовать три взаимосвязанных задачи: 1) определить стратегические морские цели Европы и получить средства для их реализации; 2) привлекать к этой работе НАТО, так как возможности альянса в сфере безопасности на море гораздо сильнее, чем в ЕС; 3) обозначить, каким образом ЕС хочет адаптироваться к геополитической и стратегической среде, чтобы стратегия работала не только на пользу Европы, но и на пользу других держав.

Каковы эти стратегические цели Европы? В специальном докладе, посвященном будущим военным возможностям Европы в период до 2025 г. указано, что ЕС имеет общие интересы и стратегические цели, которые можно обозначить «зонами привилегированных интересов, названными Восточным и Южным соседствами; "соседями соседей" (от Мали до Сомали; от Гвинейского залива до Центральной Азии) и критические морские маршруты в Индийский и Тихий океаны (от Суэца до Шанхая), а также на "обширный Север" (вокруг и вдоль Арктики)».

Подобные аппетиты практически повторяют империалистические амбиции европейских держав начала ХХ века, за исключением континентальной Африки ниже Сахары. Теперь интересы ЕС связаны в основном с энергоресурсами – Северная Африка привлекательна добычей нефти и газа; аналогично и в отношении Гвинейского залива, который представляет собой нефтегазоносный бассейн с портами Нигерии, Габона, Ганы и Того. Как потенциальные рынки сбыта европейских товаров и технологий Северная Африка и Ближний Восток также входят в долгосрочную стратегию ЕС. Нестабильность в этом регионе вынуждает Брюссель в последнее время обращать больше внимание на текущие политические процессы и участвовать в урегулировании различных кризисов.

В принятой программе по выработке общей морской стратегии четко обозначено, что необходимо обеспечить безопасность морских коммуникаций и стратегическую инфраструктуру морских портов, находящихся как на близкой, так и на дальней дистанции, нефте- и газопроводы, компьютерные системы, поставки энергоресурсов и редкоземельных материалов на заморских территориях и в дальних странах (включая их торговые системы). Последнее подразумевает отказ в допуске к эксплуатации или контроле над зонами интересов ЕС иностранным игрокам, что означает жесткую конкуренцию за ресурсы и управление в этих регионах. Предполагается, что такими игроками могут быть государства, испытывающие энергетический голод, прежде всего Китай, Индия и Япония. И, конечно же, пункт о пользе от новой морской стратегии для других держав выглядит весьма сомнительным, разве только эти акторы будут являться клиентами или сателлитами Европы.

Опять же, попытки выхода ЕС в Тихий и Индийский океаны выглядят довольно провокационными. Поскольку там уже сталкиваются интересы упомянутых азиатских гигантов, Европа, скорее всего, будет разыгрывать карту противоречий между ними, пытаясь получить необходимые дивиденды. Вместе с этим в ЕС признают, что взаимодействие с Китаем будет представлять наиболее сложную проблему.

Из технических мер обозначено расширение роли танкерного транспорта, развитие дистанционно пилотируемых воздушных средств в период 2020-2025 гг., а также улучшение спутниковой связи, что позволит создать информационно-логистический колпак над тремя обозначенными зонами и маршрутами.

Крайне интересно мнение в отношении будущих тенденций. Авторы доклада указывают, что возможны три варианта: 1) акселерация глобализации, что сдвинет очаги нестабильности ближе к Европе; 2) развитие многополярной мир-системы; 3) появление новых видов оружия, что будет иметь существенное влияние на вооруженные силы ЕС.

Второй пункт непосредственно связан с Россией и теми странами, которые и настаивают на установлении многополярного мироустройства. Если позиция Москвы, Пекина, Каракаса и ряда других государств состоит в том, что многополярность способствует установлению глобальной справедливости, то для ЕС это означает меньше возможностей для их управления. Доклад прямо указывает на беспокойство ЕС в связи с расширением власти России и Китая, включая увеличение затрат на оборону этими странами. Дополнительное волнение у Брюсселя вызывает нынешнее (и прогнозируемое в дальнейшем) противостояние Вашингтона и Пекина. По мнению европейских аналитиков, это может побудить Пентагон перебросить ряд своих ресурсов из Европы в Тихоокеанский регион, что существенно снизит оборонные (и, нужно полагать, наступательные) способности ЕС.

Интересы ЕС в Индо-Тихоокеанском регионе в первую очередь мотивированы экономикой. В 2012 году общая стоимость отгруженных товаров из Европы в Азию составила 816 миллиардов евро. В то же время в этом регионе не очень рады перспективе европейского присутствия. ЕС было три раза отказано в качестве наблюдателя на саммите стран Восточной Азии. Так как Россия также заинтересована в развитии и укреплении сотрудничества с государствами Юго-Восточной Азии, то ЕС вряд ли можно назвать помощником Москвы в подобных усилиях.

В ряде работ европейских политологов есть тенденция разделять эту зону. В частности, профессор факультета стратегических исследований Военно-морского колледжа США Эндрю Эрикон пишет, что «Индийский океан является не только источником сырья, это также жизненно важным каналом для доставки этих материалов на рынок. В частности, он является ключевым транзитным маршрутом для нефти из Персидского залива для потребителей в Европе и Азии. Семнадцать миллионов баррелей нефти в день (20 процентов мировых поставок нефти и 93 процентов нефти, экспортируемой из Персидского залива) провозится танкерами через Ормузский пролив и в западных пределах Индийского океана... С точки зрения мировой торговли Индийский океан является одним из основных водных путей, связывающий производителей в Восточной Азии с рынками в Европе, Африке и странах Персидского залива. Действительно, доставка по маршруту Азия-Европа через Индийский океан в последнее время вытеснила транстихоокеанский маршрут в качестве крупнейших в мире контейнерных торговых путей».[6]

В последнее время Германия значительно увеличила свое присутствие в Индийском океане и не скрывает своих амбиций. Директор политического департамента МИД ФРГ Эмили Хабер в июне 2013 г. открыто заявила: «что такое интерес Германии в этом регионе? Так же, как Китай подключен к Индийскому океану c его восточной сторонs от Малаккского пролива, так Германия и Европа связана с ним через Суэцкий канал с его западной стороны. Ни Китай, ни Германия не являются странами с краю, но как сильнейшие в мире страны-экспортеры мы имеем серьезный интерес к открытым морским коммуникациям и свободной торговле... Если мы посмотрим на экономические данные, Германия - так же, как и Китай - сильный торговый партнер для стран Индийского океана. Торговля и экономика завязаны на безопасность и стабильность... Но когда мы заявляем о нашей заинтересованности в надежных и стабильных условиях для торговли и сотрудничества со странами на берегах Индийского океана и за его пределами, мы считаем, что идем в обоих направлениях. В конце концов, мы являемся крупнейшей и, возможно, самой инновационный в мире зоной свободной торговли, и Индийский океан - это ваш путь к ней»[7].

Наконец, Арктика. Геополитическое значение Арктики хорошо осознается евробюрократами, а поскольку этот регион частично является и территорией России (а часть континентального морского шельфа оспаривается внешними силами), это вынуждает Брюссель продумывать довольно хитрую стратегию. Положение ЕС усугубляется тем фактом, что в мае 2013 года предложение Брюсселя войти в качестве наблюдателя в Арктический Совет было, как и в случае с саммитами стран Восточной Азии, отклонено, в то время как Китай, Индия, Италия, Япония, Южная Корея, и даже Сингапур получили этот статус.[8] Показательно, что Риму не отказали в роли наблюдателя, что указывает на существующие противоречия внутри ЕС.

Из членов этого сообщества только Швеция и Финляндия являются членами Арктического совета, но они не имеют прямого выхода к арктическим водам. И после провала попытки Брюсселя поучаствовать в работе Арктического совета стало очевидно, что ЕС не будет одним из основных игроков на Крайнем Севере. Но так как интересы к обеспечению контроля за морскими путями у ЕС остаются, не исключено, что Брюссель будет использовать своих союзников для достижения своих интересов - будь то государства или неправительственные организации (случай с попыткой нападения гринписовцев на российскую платформу является показательным в этом отношении).

Однозначно, что США будут поддерживать своих партнеров из ЕС, что прописано в основополагающих документах этой страны.

Согласно новой доктрине Министерства обороны США в отношении Арктики, "у Пентагона есть роль поддержки увеличения возможностей и способностей региона к многостороннему сотрудничеству по вопросам безопасности, и ответа на запросы о помощи со стороны посредничества и международных партнеров как внутри, так и снаружи Арктики".

В аналогичном документе, изданном Госдепартаментом США в мае 2013 г. указано, что ближайшие десятилетия военное ведомство США намерено осуществить свои цели через следующие действия:

·         Найм партнеров в государственном и частном секторе, чтобы улучшить области осведомленности в Арктике;

·         Обеспечивать свободу морского пространства в Арктике;

·         Развивать арктическую инфраструктуру и возможности, совместимые с изменяющимися условиями;

·         Поддерживать существующие соглашения с союзниками и партнерами, стремление к созданию новых соглашений для того, чтобы создать атмосферу доверия с ключевыми региональными партнерами;

·         Оказывать поддержку гражданским властям той же направленности;

Следует отметить, что свобода мореходства понимается в США и ЕС несколько иначе, чем в других регионах, при этом возможность пограничных конфликтов и соперничества за ресурсы в указанных доктринах США не отрицаются. Так что укрепление военной составляющей нашего Севера крайне актуально и своевременно.

При этом продолжение разносторонних дипломатических усилий со стороны России может сыграть важную роль. НАТО, все же, не является военным дублером ЕС, а скорее представляет связующее звено с США. Внесение разногласий в стан европейских стран и поощрение создания отдельных вооруженных сил ЕС или региональных содружеств (типа Вышеградской боевой группы) могло бы затормозить синергию ЕС-НАТО-США. Очевидно и то, что новая морская стратегия ЕС связана с хрупкостью и ограниченностью нынешнего суверенитета европейских стран, которые стали заложником большой политики Вашингтона. Поощрение курса на ресуверенизацию членов ЕС могло бы способствовать переоценке стратегических векторов в более прагматичном для самой Европы ключе, возвратив от далеких горизонтов к домашним проблемам, которых скопилось не мало. Инструмент «мягкой силы», например, помощь африканским странам в деле выдавливания ЕС из региона, также может значительно помочь усилиям этих государств и народов в борьбе с неоколониализмом и улучшению имиджа России. И, конечно же, развитие концепции многополярности должно быть приоритетным направлением внешней политики, что реально сможет заморозить и предотвратить неоимпериалистические амбиции ЕС в отношении других регионов планеты, открыв глаза странам Третьего и Второго мира на реальные планы Брюсселя.

В конце концов, важно понимать, что два вектора морской политики ЕС, как арктический, так и в Индийский океан, являются элементом глобальной стратегии США «Анаконда», направленной против России.

Леонид Савин (глав.ред. журнала "Геополитика")