Демократия — угроза демократии.

Несколько лет назад Ганс-Магнус Энценсбергер опубликовал очень убедительную статью о том, что политики (и вообще сильные мира сего) в наши дни обречены на непонимание тех, о ком они вроде бы должны заботиться. Чем выше уровень их ответственности, тем больше опасность покушения (а вторжения в их личную жизнь - это уж точно) и тем плотнее их окружают телохранители, заталкивающие их в бронированные лимузины, вертолеты, специальные лайнеры, тем прочнее они скрываются в укрепленных домах, а на отдыхе - на изолированных пляжах.
Конечно, то же самое происходило с фараонами и с абсолютными монархами, но о демократическом политике у нас иное представление, и роль его тоже другая, так что мы хотим видеть, как он ходит по улицам и ласкает детей. Впрочем, даже лаская детей, политик все равно заключен во что-то вроде невидимого пузыря, границы которого обозначены группами вооруженных до зубов горилл. Мы уж не говорим о том, если ему вдруг захочется «приласкать» девочку лет эдак двадцати. Это приходится делать в считанные секунды, между кабинетом и туалетом, когда горилла отвернется на мгновение. У Тутанхамона или Короля-Солнце было больше возможностей расслабиться время от времени.
Это актуальное в свете последних событий рассуждение напомнило мне интервью Марио Варгаса Льосы, в котором тот несколько недель назад славил Моника-гейт как несомненное проявление демократии. Перескажу своими словами: в демократической стране руководитель не должен обладать сильной харизмой или находиться вне критики. Более того, его можно и нужно высмеивать: чем больше его дискредитируют, тем явственнее контроль со стороны простых граждан.
Этот принцип, если разобраться, возник не сегодня: он появился в Новое время вместе с практикой подвергать власть имущих политической сатире. Никакая сатира была невозможна не то что во времена фараонов, но и во времена римских императоров. Оскорбления, выкрикиваемые солдатами во время триумфов, были разовыми карнавальными вольностями и не имели ни малейшего отношения к той постоянной резкой критике, с которой выступает карикатура с ее повседневными выпадами, безжалостно подчеркивающими недостатки. Подобное оружие использовали против врагов (можно вспомнить яростные карикатуры во время конфликта Рима с Реформацией), а не как обычный способ контроля собственных хозяев и синьоров.
Должно было наступить время Фронды и карикатур против Мазарини, потом - английских сатирических гравюр XVIII века, столкновений между революционными фракциями во Франции, чтобы наконец в следующем веке наступил подлинный расцвет политической карикатуры. Я говорю о карикатуре, потому что сатирическая виньетка является самой непочтительной формой непосредственного диалога с властью, но в этом виде повседневного давления, высмеивающем власть, объединены все виды мониторинга «через скандал». Все время вторгаясь в область личного, как в духовном, так и в телесном плане, карикатура обнажает загнанные внутрь болезни и слабости, скелеты в шкафах, грязные делишки, недостойное поведение и т. д.
Нормальные люди обычно с этим не сталкиваются, но представьте, что вам говорят (и показывают) каждый день, что вы урод, что вы сделали что-то оскорбительно смешное, что вы импотент, вор (будь то правда или клевета), и вы к этому совершенно непривычны, несмотря на толстую шкуру. Что вы будете делать? Сбежите в круг своих сторонников, которые скажут, чтобы вы не обращали внимания на этих гнусных клеветников и завистников, уверят вас в своей преданности и восхищении. А как удержать вокруг себя этот «ближний круг» - психологическое условие вашей политической выживаемости? С помощью сети благодарностей, раздавая им ответственные посты, создавая крепчайшую круговую поруку.
Круг замыкается. Чтобы держать под контролем демократическую власть, ее нужно дискредитировать, но чтобы такому дискредитированному демократу выжить, приходится создавать круговую оборону тайной власти, недосягаемой для любого контроля.

1998. Умберто Эко. "Картонки Минервы"

PS Умберто Эко это писал явно не о России и не о Путине ))))))))))