Я, он и она

Она.

Подташнивает… Никогда чипсы не любила, а сейчас вот стащила «Принглз» у Катьки, сквалыги и жадины, со стола. Мммммммммммм! Что-то на солёненькое потянуло… Постой, подруга, а когда у тебя месячные должны были быть? Неделю назад? Две? Неужели???
- Девочки, я в аптеку сбегаю, ладно? Живот у меня что-то…
- Что понос прохватил? Гы-гы-гы!
Так, аптека.
- Девушка, дайте мне тест на беременность! Сколько? Ага, сейчас…
Галопом – на работу. Так, в туалет. Разрываю упаковку. Инструкция… Что там?
Ага. Так, так. Жду. Две полоски? Не может быть!!! Господи, господи, господи! Неужели после того выкидыша смогла залететь, ведь врачи же говорили, что всё? А теперь ТАМ своё, маленькое, родное… От Серёги… Не пара он мне, не пара! Своих двух девок не сумел вырастить, его бывшая, дура (или не дура?) с ним развелась. Неудачник по жизни, мент поганый. Выпер его из ментовки упырь Евсюков с волчьим билетом, и сидит теперь на своей говённой работе с не менее говённой зарплатой, да фигню всякую пописывает, думает, писа-а-а-атель… Тьфу! До него, правда, Паша был, мудак тот ещё, хоть и психолог. Неотразимый, сука, даже в луже… Когда я чуть концы не отдавала, он в аптеку среди ночи не побежал… Устал, типа… Ну и пошёл он! Придурок… На мейл-агент фотку своего члена после дрочки прислал, идиот… А Серёга – нет, всё-таки не пара… Лысина… И усы у него такие противные… Ой, опять тошнит! Так, к унитазу, быстрей! Ыыыыыыыыыыыыыыыыыгхррррррр, тьфу… Ыгык…
Ничего, ничего. За то теперь во мне – моё дитя. Моё. Родное. Кровиночка. И не буду больше приходить в пустую квартиру, и вести пустые же беседы с подружками в «Одноклассниках», такими же как я, бездетными… Нас теперь ДВОЕ!
- Наташ, ты чего плачешь?
- Я от счастья! У меня… У меня ребёночек будет!
- Нат, ну не реви, не реви, всё хорошо будет! Вот платок, утрись!
- Ой, девочки! У меня же диабет, и вены…
- Ничегооооо!


Он.

Покурил. Нервно ввинтил окурок в дно пепельницы. Ещё покурил. Побродил по квартире. Вымыл посуду. Снова за сигарету. Раскрыл томик своего любимого Куприна – не читается. Включил компьютер. А, за Интернет забыл заплатить! Врубил «Вольфа», пошёл по коридору, завернул за угол – замочили. Выключил комп. Телевизор? Ну его нахуй. Петросян-Задорнов-новые русские бабки-президент-премьер-«Дом-2» -реклама прокладок с крылышками - к чёрту!
Походил. Покурил ещё. Открыл холодильник – пусто, только мыши гирляндами висят, да и жрать не хочется. Полбутылки водки. Налил стопку. Выпил. Закусил остатками рыбного салата. Снова налил. Потом резко отставил стопарь и схватил трубку телефона, набрал номер.
- Алло?
- Наточка, это я…. – дрожат руки и губы от мурлыкающего голоса.
- Чего хотел?
- Услышать тебя… А лучше – увидеть!
Пауза.
- Ну, приезжай…
На улице – середина августа. Скорая осень даёт о себе знать желтыми листьями, которые падают, медленно вращаясь в полёте, и гроздьями рябины.
Автобус. Метро. Бегом по эскалатору. Быстрым шагом к её дому. Ларёк. «Три герберы, пожалуйста!» Её подъезд. Домофон. «Я приехал…» «Заходи…»
Открывает дверь.
- Привет!
- Привет…
- Это тебе!
- Спасибо.
- Что-то случилось?
- Я беременна… Срок – пять недель. Аборт делать не буду, так и знай!
- Наточка… Я не могу без тебя!
Она плачет.

Я.

Там, где я – темно, мокро и комфортно. Можно поворочаться, дрыгнуть ручкой-ножкой, кулачок пожевать. Нет, мама, на Цоя я не реагирую, а вот Моцарт – это тема! И Вивальди тоже. Что там поставили? Ах, попса? Ну и ладно, я спляшу! Вот так, вот так! Мама, ну чего ты ржёшь-то? Вот тебе по мочевому пузырю за это! Что, побежала, ага!?
Э, але! Вы чего там в маму суёте-то? Какая вам, в принципе, разница, кто я? Я – человек! И, кстати, девочка. Дама всё-таки. Но писю свою не покажу, а то вдруг папа огорчится? Кстати, интересно, какой он? Я его пока не видела, но знаю, что он есть. Иногда он гладит маму по животику, шепчет что-то ласковое, а я его – брык ножкой! Всё, спать!
Нет, люди добрые что творится? Дышать нечем! Мама, ты слышишь, я задыхаюсь, задыхаюсь! Ааааааааааааа… Ой! Фффух, отошло… Да, мам, кстати, ты больше не корми меня конфетами-зефирами-шоколадом, ладно? Лучше глюкозки глотни, мне от неё весело, и плясать охота.
Сплю. Эй, что такое? Ай, ножик! Осторожнее, я тут! А то ещё зарежете! Мамаааааааааа! Так было тепло, хорошо, уютно, а теперь свет, свет яркий, по глазкам бьёт! И какой-то мужик с глазами без носа и рта тащит, и приговаривает: «Вылезай, вылезай! Иди сюда! Вот так, вот так!» Позвольте, ну куда вы меня тащите? Я же де-вуш-ка! Ай! По попе-то зачем лупить, я же ни в чём не провинилась, не успела ещё даже нашкодить! Вот обижусь, и кааааааак заору!
- Уааааааааааааааа! (Здравствуйте, люди! Это я родилась, я, Янка!!!)
Во, маме показывают. «Смотри, кто?» Я ж её только изнутри видела. Она большая и добрая. Она улыбается и плачет. Мам, не плачь, это же я, доча твоя! Янка!