Стыдно - не воевать.
Острые вопросы современного обществаС протоиереем Михаилом Бойко († 2002) я познакомился в конце 1980-х годов в Покровском монастыре г. Киева, где он служил уже 16 лет - сначала в сане диакона, а позже священника. Отец Михаил принадлежал к числу «неудобных» пастырей, продвижение которых по службе не особо было угодно атеистической власти и ее бдительным органам: сын репрессированного священника, всем сердцем преданный Церкви, совершенно бескомпромиссный в отношениях с безбожным режимом.
Прот. Михаил (Бойко) |
Студенту полтавского музыкального училища, молодому фронтовику-добровольцу Михаилу Бойко пророчили блестящую музыкальную карьеру, но он был отчислен из училища за посещение православного храма. Директор училища тогда признался Михаилу, что не может не отчислить студента, потому что у него семья, и если он не послушается указания «оттуда», то вынужден будет сам уйти с работы. (Через много лет этот директор со слезами просил у отца Михаила прощение.) Отец Михаил рассказывал, как после разговора с директором вышел из училища, перекрестился и сказал: «Да будет воля Твоя», - и поехал поступать в Киевскую духовную семинарию.
Проповедь и исповедь отца Михаила была известна всему православному Киеву. Любовь к людям, необыкновенное сострадание чужому горю, дар старчества и духовничества привлекли к нему многие сотни прихожан. К нему ехали и из других городов.
Уже будучи тяжело больным (ему удалили почку), находясь за штатом, отец Михаил ежедневно приезжал в Покровский монастырь на исповедь, где его ждали многочисленные духовные чада. Удивительный оптимизм и жизнерадостность не покидали его до последнего дня жизни. И эта радостность, о которой мы читали в житиях Серафима Саровского и других угодников Божиих, была изливаемой Христовой любовью и благодатью, верой в бессмертие и Царствие Небесное. И часто проповеди свои отец Михаил заканчивал словами: «И тогда мы услышим слова Господа нашего Иисуса Христа: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царствие, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25: 34).
Отечественная война была действительно и великой, и священной. А еще - она была внезапной.
Михаилу Бойко было тогда всего пятнадцать, потому всеобщая мобилизация его не коснулась, а вот старшие братья ушли добровольцами на фронт. В 1944-м, когда родную Полтаву освободили, Михаил и сам последовал примеру братьев. Хотя, в общем, мог бы этого и не делать. Юноша уже прислуживал архиепископу, а, согласно новому приказу, всех служителей Церкви велено было не трогать. Поэтому первый вопрос отцу Михаилу вполне естественен.
- Почему вы, батюшка, не воспользовались своей законной бронью, когда даже из действующей армии священников уже отзывали?
- Да, действительно, тогда говорили: воевать, мол, у нас есть кому, а вот молиться - некому. Но, знаете, когда я увидел, что все мои сверстники ушли на фронт, стало как-то неприятно, даже стыдно. Я что, калека? Или, хуже того, трус?
- Отец Михаил, но ведь там, на передовой, стреляли. Жертвы уже исчислялись миллионами. А вы такой молодой, и вся жизнь впереди. Неужто не страшно было идти под пули?
- Абсолютно не страшно. Тем более что отец - а он был священником - меня на это благословил. Дело-то святое.