Про Маму и меня без нее

Не знаю, зачем это пишу. Просто мне надо выговориться. Я никогда это все подробно не рассказывала никому. Под катом простыня.

Все это началось для меня 11 августа 1999 года. Мне 9 лет. В тот день было солнечное затмение. Всем двором мы целый день бегали с какими-то очками, зеркалами, кусками затемненного стекла, пленкой от фотоаппарата, пытались увидеть, как солнце скроется. Прошел дождь, везде лужи, на небе много облаков, мы смотрели в отражение в лужах. Не помню, увидели мы в итоге что-то или нет, но день запомнился очень хорошо. А вечером мы всей семьей (я, мама, папа, бабушка) сидели дома перед телевизором, как обычно, смотрели сериалы и новости. В новостях говорили о затмении. Папа сидел какой-то задумчивый, и во время новостей сказал, что после затмения должно произойти что-то плохое. Что всегда так происходит. Бабушка на него набросилась, типа, что ты ерунду говоришь, это все бред и вообще почему все так много говорят об этом затмении, ничего особенного в нем нет, даже не стемнело. Стали спорить, поругались, как обычно. А мне стало так не по себе от этих папиных слов. Не знаю, почему, было так тревожно на душе, такое мерзкое неприятное чувство непонятной тревоги.

16 августа был понедельник, мама пришла с работы, когда мы все уже были дома. По многолетней традиции мы все вечером садились смотреть телевизор. В тот вечер мама вдруг сказала, что устала на работе и неважно себя чувствует, поэтому полежит в спальне, телевизор смотреть не пойдет. К слову сказать, в семье с нашей очень авторитарной бабушкой это был нонсенс. У нас никому нельзя было валяться в постели посреди дня. Бабушка всегда высмеивала и говорила, хватит лежать, ты что, старуха что ли? Ночью будешь спать. И в этот раз бабушка тоже пыталась оставить маму в зале, говорила, что ты как бабка старая, ночью будешь спать. Но мама впервые отказала ей и ушла в спальню. Мы втроем с папой и бабушкой смотрим телевизор и вдруг слышим в коридоре грохот. Прибегаем все, а там мама, пошла в туалет и упала посреди коридора. Мне стало так жутко, опять нахлынуло это жуткое чувство непонятной тревоги. Помогли подняться, отвели маму в спальню, а она совсем слабая и вообще не такая, как обычно. Уложили на кровать, и вдруг ее начинает рвать. Прямо на кровати. Я просто оцепенела от страха. Это было так жутко, я стояла и ничего не понимала, что с мамой, почему еще вчера она была такая, как всегда, а сегодня… Я впервые видела маму в таком состоянии. Вызвали скорую, они приехали и забрали маму в больницу. Меня успокаивали, говорили, что наверно мама чем-то отравилась, побудет пару дней в больнице и вернется. Страх стих, но это мерзкое чувство тревоги не отпускало.

Потом мама лежала в больнице. Сначала она лежала в палате на пятом этаже со светло-голубыми стенами и большим окном. Палата, по моим воспоминаниям, была такая большая, светлая, довольно уютная. Мне нравилось приходить к маме. Она хорошо себя чувствовала, улыбалась, ходила по палате и коридору. Меня любили все ее соседки по палате. Почему-то я проводила больше времени с одной ее соседкой по палате по имени Лариса, чем с мамой. Я постоянно сейчас пытаюсь понять, почему так, почему с ней, почему не с мамой. И не могу найти ответа на этот вопрос. Лариса работала в кинотеатре, крутила киноленту (или как-то так), рассказывала мне всякие интересные истории про кинотеатр. Я приносила ей свои рисунки, она просила что-то нарисовать, я дома рисовала, и приносила ей показывать. Все в палате меня хвалили. Я радовалась. Маму почему-то не отпускали домой, но мне говорили, что уже вот-вот она выздоровеет, и я была относительно спокойна. А потом у них в палате появилась еще одна женщина, которая (по словам моих родителей) отравилась грибами. Она мне тоже понравилась, 2 дня я приносила свои рисунки и ей. На третий день я шла с очередным рисунком, приходим, а ее кровать пустая, медсестры меняют белье. Из разговоров врачей и других пациентов я понимаю, что ночью она умерла. В тот день я была просто в шоке. Как же так, вчера мы общались, а сегодня ее больше нет? Неужели человек может вот просто так умереть? Это было жутко и страшно. Я начала бояться за маму, потому что не могла осознать и понять, что в один день вот так все может произойти. Я стала умолять маму прийти домой на выходные хотя бы помыться ( видела, то другие пациенты так делают), но мама говорила, что врачи пока не отпускают. Я помню, что плакала и просила, чтоб она пришла хоть на один вечер, что я так хочу снова увидеть ее дома, а не в этой больнице. Но она не пришла. Она вообще больше никогда не была дома живой. После этого тревога в моей душе выросла в несколько раз, я постоянно думала об этом, я плохо ела и не спала ночами. Бабушка ругалась, что я ничего не ем.

Однажды мы были у мамы в палате и на улице пошел сильный дождь. Ливень, просто стеной. Я мечтала, что произойдет наводнение и мы останемся в палате вместе с мамой на несколько дней, потому что не сможем попасть домой. Я сидела у мамы на кровати, смотрела в окно и мысленно умоляла дождь не прекращаться, а усилиться и идти много-много дней подряд, чтоб я могла долго быть здесь, рядом с мамой. Но дождь закончился и мы пошли домой.

До того момента мне всегда говорили, что мама скоро вылечится и вернется домой. Я сначала верила, потом все больше начала сомневаться в этом. И вот однажды мы с бабушкой спускались с 5 этажа больницы вниз и встретили папу, который только шел к маме. Бабушка с папой остановились на лестнице поговорить, а я бегала рядом, занималась какой-то ерундой: каталась на перилах, прыгала по лестнице, рассматривала фотографии врачей, которые там висели. И услышала разговор. Папа говорил бабушке, что ездил сегодня к «бабке», которая отговаривает болезни. Бабка что-то там передала маме, чтоб ее исцелить. И бабушка отвечает, что она в это не слишком верит, но в нашей ситуации хочет надеяться на любое лекарство от рака, которое поможет маме не умереть. К тому моменту я в душе уже наверно понимала, что все плохо, но такое прямое подтверждение моих догадок меня убило. Я никому ничего не сказала о том, что все знаю. МНе тоже никто ничего прямо так и не сказал, потом видимо родители сами поняли, что я все знаю, но вслух никогда ничего не обсуждали.

Я решила, что надо что-то делать. У нас дома был такой толстый темно-зеленый телефонный справочник, в котором были все номера телефонов нашего города по фамилиям. Когда я была одна дома, я брала справочник и начинала звонить по разным номерам и говорила, что у моей мамы рак, она умирает, помогите ей, вы можете помочь??? Я не знаю, какую именно помощь я хотела получить, я просто надеялась, что кто-то может вылечить мою маму. Многие бросали трубку, кто-то орал, чтоб я прекратила телефонные розыгрыши, кто-то верил и пытался успокоить, кто-то просто говорил, что не может помочь. Никто не помог. Потом мы с папой были у той бабки-целительницы, к которой он ходил до этого. Оттуда папа звонил бабушке по телефону (городскому), а я пока он не слышал, умоляла эту бабку найти нам лекарство. Говорила ей всякую чушь, что пусть она мне скажет, что ей нужно, я все найду, и деньги любые, и все что она хочет, только пусть даст мне что-нибудь, что вылечит мою маму. Не помню, что она мне ответила.

А потом маму перевели в другую палату. Она была на третьем этаже. Там были страшные бордовые стены, там был тусклый свет. Все люди в палате были очень больны, никто ни с кем не общался, царила удручающая атмосфера. А еще там был Запах. Который я запомню на всю жизнь. У одной женщины была водянка, ей делали дренаж и это все имело очень неприятный запах. Многие пациенты не вставали уже, пользовплись утками, поэтому прибавлялся соответствующий запах. Окна никогда не открывали при мне. Я несколько раз потом встречала этот запах в других местах, мне становится просто физически плохо от него, потому что он ассоциируется у меня с этой палатой и со смертью. Мама лежала рядом с этой женщиной, справа от нее была бабушка с почему-то сломанной ногой, подвешенной сверху. Мы никогда ни с кем не разговаривали, все либо спали, либо молча лежали, либо постанывали от боли. Мама тоже стала совсем не мама. Когда мы приходили к ней, она часто спала, положив предплечье себе на голову (на лоб). Однажды бабушка сказала, что у мамы очень болит и кружится голова, ее тошнит, поэтому она так лежит. Я спросила, ей так плохо, как мне бывает в троллейбусе? (меня дико укачивало в детстве в транспорте). Бабушка ответила, что да, даже еще сильнее. Это было так больно, мне было просто невыносимо жаль маму, у меня просто внутри все сжималось, когда я представляла, насколько ей плохо. Это просто не передать словами, я постоянно думала о том, как же плохо сейчас мамочке, я не понимала, что я могу сделать, чтоб ей стало легче, я плакала и жалела, гладила ее по руке, по голове. Я просила папу бабушку попросить врачей дать ей таблетку, чтоб ей стало лучше и она больше никогда так не лежала с рукой на голове. Рассказывала какие-то придуманные истории, которые мне казались смешными, из школы, с танцев, на которые я ходила, чтоб ей стало немного повеселее. А потом однажды ночью я проснулась и поняла, что я обманула маму (рассказав ей эти выдуманные истории), а мама умирает, и может умереть, не узнав, что это я придумала. Я ночью побежала к бабушке и просила ее срочно прийти к маме, потому что мне надо ей кое-что рассказать. Бабушка говорила, что я совсем с ума сошла и даже на следующий день не повела меня к маме. Я вся извелась и не могла больше ни о чем думать, кроме этого обмана. Потом я пришла к маме и рассказывала ей, что все эти смешные истории я придумала, а на самом деле их не было, плакала и просила прощения, чтоб обманула ее. Маме на тот момент уже было все равно на мои истории. Она умирала. Ей было очень плохо. Но она еще как-то реагировала и что-то отвечала мне.

Потом меня стали водить к маме все реже. Когда она лежала на пятом этаже, я была у нее каждый день. Под конец мне разрешали сходить к ней раз в три дня примерно. Я ненавидела эту палату. Ненавидела эту больницу. Когда мы приходили, мама или спала с рукой на голове, или лежала с потухшими глазами ,потерянная, видно было, насколько ей плохо. Ее ничего не интересовало, она общалась с нами все меньше с каждым разом. Однажды мы пришли, она лежала и стонала от боли. Я подошла, плакала, рыдала, гладила ее, говорила «Мама, мамочка, тебе так больно? Мамочка, не плачь, пожалуйста. Дайте ей таблетку, дайте что-нибудь, чтоб ей не было так больно», она не отвечала и вообще меня не замечала, казалось. Я подбежала к бабушке, у меня была истерика, я кричала ей, что не могу тут оставаться больше, я не хочу быть в этой больнице и это видеть, я хочу домой. Потом она меня не узнавала. И вообще не реагировала на наш приход. Ей наверно давали какие-то сильные лекарства, потому что она просто лежала и казалось ничего не замечала вокруг, но уже не стонала так сильно. Это было страшнее всего наверно в моей жизни. Когда вот она лежит, моя мама. Но совсем не мама. Когда ей так больно, когда я ничем не могу помочь. Когда она меня не узнает, когда она не реагирует на мои прикосновения, слова, слезы. Когда она еще жива, но на самом деле уже не жива, а только испытывает боль. Потом я перестала плакать и просто приходила, здоровалась, что-то рассказывала, прощалась. Она, казалось, меня не видела и не слышала.

А потом было утро воскресенья. Бабушка что-то делала на кухне. Папа пошел к маме в больницу, мы с бабушкой должны были пойти туда после обеда. Звонит телефон. Я подхожу к телефону, на другом конце провода какая-то раздраженная тетка: «Здрасьте. Это из больницы. Вы постельное забирать будете?» Я: «Какое постельное?» Она, еще более раздраженным голосом на повышенных тонах: «Постельное белье, я спрашиваю, будете вы забирать или нет?» Я отвечаю, что сейчас позову бабушку к телефону. Пошла в зал, забилась в кресло, в котором мама обычно сидела, свернулась в комок и ждала окончания разговора. Мне уже все было понятно, но я хотела верить до последнего, что я ошибаюсь. Эти секунды ожидания показались мне вечностью. Бабушка пришла в зал полностью убитая, сказала: «Умерла сегодня ночью» и зарыдала. Я почему-то совсем не плакала. Я была очень спокойна и стала утешать бабушку. Говорила, что ты же знала, что это произойдет в итоге, говорила, что она отмучалась, что жить так, как она жила последние дни - это ужасно и что хорошо, что долго не мучалась. А бабушка рыдала. А я нет. У меня в душе в тот момент появилась такая пустота, там не было ни слез, ни истерик, ничего, пустое и черное. Мне просто было душно, не хватало воздуха. А еще я не могла больше находиться в этой квартире, пустой и холодной и неуютной. И вообще я не знала, куда мне себя деть, мне было тесно и душно. Хотелось убежать куда-то в другое место, где все по-другому, где нет этой пустоты и черноты. Я сказала бабушке, что пойду гулять. И ушла. Пошла к лучшей подруге. Зашла, говорю: « Пойдем гулять!». Она говорит, хорошо, только надо сначала поесть и горло прополоскать, она только выздоровела. Спрашивает, буду ли я с ней завтракать. Говорю, что нет, подожду ее в комнате. Там ее дедушка, смотрел телевизор. Я села рядом. Он что-то спрашивает, я не понимаю. Сижу, в голове пустота, в душе пустота, нет никаких мыслей, нет никаких чувств вообще. Подруга закончила дела, пришла в комнату. Что-то рассказывает, я не слышу вообще, не понимаю, о чем она. Потом она стала надевать колготки и в этот момент я вдруг решила сказать ей: «А у меня мама умерла сегодня ночью». Таким спокойным голосом, как о погоде. Она даже не поняла сначала, не поверила. И дедушка не поверил. Они смотрели на меня такими большими глазами. А потом я не помню. Больше ничего в тот день не помню.

А на следующий день был понедельник и мне надо было идти в школу. Я проснулась очень рано, еще ночью. И опять я не знала, куда себя деть, опять дома мне было тесно. И решила деть себя в школу. Пришла, еще никого не было, даже учительницы. Ждала возле школы. Пришла учительница, удивилась, чего это я так рано, я сказала, что просто рано проснулась, и мы пошли в класс. Попросила меня помыть доску. Я мочила тряпку и она спросила, как моя мама. Я ответила, что умерла на выходных. Опять будничным голосом. Учительница тоже была в шоке и долго молчала. Потом спросила, почему я пришла в школу, осталась бы дома. Я сказала, что не могу быть дома и просила разрешить мне остаться в школе. Потом тоже ничего не помню.

А потом были похороны. Маму принесли и поставили в зале, в гробу. Бабушка упрашивала меня с ней попрощаться, поговорить, поцеловать. А я не понимала, что мне ей говорить. Это была не мама, я не хотела ее такой видеть. Бело-синее лицо, запах, которым пахнут покойники. Бабушка настояла, меня оставили одну с ней в комнате. А мне было жутко, я не могла подойти к этому гробу, я не хотела в него смотреть, я не хотела говорить с той мамой, которая там лежала. Потому что это была не она. И ничего от нее там не осталось. Эти минуты, когда я была наедине с этим гробом, были ужасны, я хотела поскорее оттуда уйти. Потом мы шли за машиной с гробом и бросали еловые ветки. Я пыталась прибиться к своей классной руководительнице и поговорить с ней по пути, но меня отправили ближе к гробу, сказали, что я должна идти там. И на похоронах я не плакала почти. На кладбище все рыдали, прощались с мамой, говорили ей что-то. Просили меня попрощаться с ней, когда гроб погружали в яму. Я не понимала, что мне говорить, а все чего-то ждали от меня, тогда я заплакала и сказала, что отстаньте все от меня, я не буду ничего говорить. Потом ничего не помню. Наверно, все решили, что я странная.

Мама в больнице была меньше двух месяцев. Мне кажется, это происходило минимум 2 года. Это было бесконечно. Это было так тяжело, так больно, а потом такая пустота и безысходность. Когда не понимаешь, как дальше жить, куда тебе сбежать от этого всего, как оказаться в другом месте, где ничего это нет. Когда тебе тесно в своем городе, в своей квартире, в своем теле. Когда тебе хочется убежать так далеко, чтоб все эти мысли и воспоминания не смогли тебя догнать. Когда кажется, что больше никого и ничего родного нет на свете. Когда все вокруг заняты своим горем и смотрят на тебя, как на бесчувственную тварь, потому что ты не рыдаешь сутками, как они.

За следующие несколько месяцев моя жизнь так изменилась. Мне казалось, что все что было раньше, было не со мной. Что эта беззаботная, радостная, наивная девочка, которую опекали и оберегали от всего, которая ничего толком не умела сама - это вообще была не я, что за эти месяцы я просто перешагнула пропасть величиной примерно с вселенную. Не буду писать, что было потом, и так простыня получилась.

Прошло уже 19 лет, и не было ни дня, когда бы я не думала о Маме. Не реже, чем раз в две недели я вспоминаю все это, лежа вечером в кровати, и плачу в подушку. Мне так не хватает ее. Я так хочу, чтоб она была рядом. Чтоб она могла обнять меня, как маленькую девочку и сказать, что все будет хорошо. Чтоб она увидела свою внучку. Я перестала плакать (или сдерживаться при людях) при песне мамонтенка только после рождения собственного ребенка, Гурцкой "Ты знаешь мама, он какой..." до сих пор не могу слушать. В школе было совсем ужасно, когда всякие такие песни мы пели на музыке или на концертах. Все детство прошло в этой жуткой всепоглощающей пустоте, когда другие говорят о своих мамах, когда поют им песни в школе на концерте, когда покупают им цветы на 8 марта.

А больше всего меня огорчает то, что я почти ничего о маме не помню. Я не понимаю, почему так. Я была достаточно взрослой, 9 лет, должны же были остаться воспоминания? Я часто лежу ночью и пытаюсь вспомнить какие-то моменты, связанные с ней. Мне это очень нужно. Но не могу. Помню буквально несколько ситуаций, которые по пальцам можно пересчитать, и те обрывочно. Как ходили с мамой и папой на елку на Новый год и взяли с собой дворовую собаку, я была так счастлива. Как мы были на даче, а мама приехала с работы и привезла попугая, которого она купила мне. Как мы с папой ездили к маме на работу и смотрели из ее окна на подъемный кран, работающий внизу. Вот и все. Остальные просто обрывки какие-то, как мама сидела на кресле и говорила, что ей жарко, как она перед сном обнимала меня и тихо спрашивала, никто ли меня не обижал в саду. Если это слышала бабушка, сразу же начинала отчитывать маму, что ты с ней сюсюкаешься, хватит обниматься, пусть спит уже одна, уходи. И мама уходила. Вот и все воспоминания. При этом других ситуация из детства я помню много, но мамы в них не было. Я не понимаю, ГДЕ она была? Почему я ничего не помню, где мои воспоминания? Может, сходить к специалисту, который занимается гипнозом, чтоб он помог мне эти воспоминания достать? В последнее время у меня прямо навязчивая мысль, я хочу помнить ее, я хочу помнить, как мы гуляли, что она мне говорила, хочу помнить свою маму. Потому что сейчас у меня злость то ли на себя, что я все забыла, то ли на маму, почему ее было так мало в моей жизни. Этот вопрос не дает мне покоя.

Фотографий совместных у нас тоже нет и не было. Есть 2 штуки, когда мне меньше года. Больше нет. У меня была подаренная мамой мягкая игрушка. Такая обезьянка с бананами. После смерти мамы она стала моей любимой. В школе у нас был какой-то день, когда мы приносили свои любимые игрушки и рассказывали о них. Все принесли большие красивые мягкие игрушки, а я эту обезьяну, маленькую и страшную. Все смеялись, я никому не рассказала, почему именно эта. И с этой обезьяной у меня есть фотография, в тот день нас фоткали с этими игрушками. А потом папа вдруг решил, что на маму что-то навел порчу, и пока я была в школе, порезал все мои игрушки в поисках красных ниток или иголок. И эту обезьяну тоже. В тот день у меня была истерика из-за этой обезьяны. Не дома, я ходила в лес и плакала там одна. А еще я спрятала «драгоценности», оставшиеся от мамы, в старый холодильник, которвй не работал, а просто стоял в квартире. Среди них была главная драгоценность - ее расческа с волосами оставшимися. Я нюхала ее , она пахла мамой, и нее были такие металлические зубчики, я водила ими себе по щекам и нюхала, она была очень дорого мне. Однажды и вернулась из школы, а холодильник почистили и все выбросили. Эту расческу. И пояс от домашнего халата. И кошелек. Всё, что у меня осталось от нее. Больше ничего нет. Как будто не было человека. Ничего не осталось. Мы и не говорили о ней никогда, я не хочу и не могу этого делать. Кроме мамы, у меня никогда не было близким и доверительных отношений с родственниками, да и не с родственниками особо тоже.

Еще хочу сказать. Мамы, берегите себя! Проверяйте свое здоровье, чтоб вовремя принять меры. Расти без мамы-это очень тяжело, в любом возрасте. Проводите больше времени с детьми. Если это не получается, то хотя бы более качественно. Чтоб у детей были хорошие воспоминания о своем детстве и о Вашей роли в нем.