Беременность и роды. Часть 6.
МоскваЕхать предстояло полчаса, водитель нервно и подозрительно оборачивался на нас время от времени, вероятно, как и мы, вспоминая милый фильм «Такси 2», где девушка рожает прямо в машине.
Я вела себя вполне прилично и достойно для рожающего человека. Не кричала, не металась, не драла сиденья, не материла мужа за родовую боль. На дороге стоял полнейший туман, как и в моей голове. Я так и не смогла никак замерить промежутки между схватками, не понимая, как люди это делают. Лёшка поглаживал по животу и повторял, что все будет хорошо, и, кажется, боялся больше меня. Выяснилось, что водитель не в курсе, где в Егорьевске роддом, и мы вспоминали по дороге, куда нужно поворачивать. Уж не знаю, во сколько мы добрались до роддома, но когда мы вышли из машины, меня уже колбасило неплохо. Прихватывало и прихватывало… Было не то, чтобы больно, а просто так «невыносимо» в животе, что за те метров 30, которые меня вел муж от дороги до двери в приемный покой, меня несколько раз стошнило, несмотря на то, что вечером я ничего не ела. Дверь открыла медсестра, спросила неспеша, какой у меня срок (39 недель), какой промежуток между схватками. А мы и не пробовали засекать, потому что я так и не знала, где у меня начало схватки, где конец. И только на заявление, что у меня воды отошли больше часа назад, она нас стала оформлять… Все-таки какие они там все интересные: у человека схватки, мозг не думает полноценно, а они вопросы задают, что-то там подписываешь, что претензий нет, если что пойдет не так, и тебе вырежут все, что найдут… Да в таком состоянии и завещание подпишешь! Положила меня на кушетку, послушала живот трубкой (как она там называется?) и сделала гениальнейший вывод: «Да, схватки действительно идут… хм…» Ну не умнейший ли человек? Сделала-таки клизму, которую я боялась больше родов. А я с ней еще и шутила, вы представляете? По мере своих желаний и сил я сделала все, от меня в этом деле зависящее, но чуяла я, чуяла, что не все, а в приемный покой уже как раз поступила новенькая, и нужно было ее оформлять, поэтому медсестра отвезла меня на лифте наверх в предродовую. Там меня не особо приветливо встретили, но спасибо хоть как-то встретили. Завели в палату с тремя кроватями. На одной корячилась от боли и крика девушка с искаженным лицом и не похожая на человека. В руках у меня был телефон и бутылка воды. Телефон сказали выключить. Посмотрела время – 5.49. Положила вещи на подоконник и легла. Мне в руку поставили капельницу. Персонал нас покинул. В перерыве между соседкиными дикими схватками я спросила у нее со скольки она здесь, в ответ: «С трех… нет, с двух… С часу… Не знаю!» И ее снова накрыло… я печально подумала, что у меня все впереди, и настраивала себя только на «будут хуже, будет хуже, будет гораздо хуже…»
Я вела себя вполне прилично и достойно для рожающего человека. Не кричала, не металась, не драла сиденья, не материла мужа за родовую боль. На дороге стоял полнейший туман, как и в моей голове. Я так и не смогла никак замерить промежутки между схватками, не понимая, как люди это делают. Лёшка поглаживал по животу и повторял, что все будет хорошо, и, кажется, боялся больше меня. Выяснилось, что водитель не в курсе, где в Егорьевске роддом, и мы вспоминали по дороге, куда нужно поворачивать. Уж не знаю, во сколько мы добрались до роддома, но когда мы вышли из машины, меня уже колбасило неплохо. Прихватывало и прихватывало… Было не то, чтобы больно, а просто так «невыносимо» в животе, что за те метров 30, которые меня вел муж от дороги до двери в приемный покой, меня несколько раз стошнило, несмотря на то, что вечером я ничего не ела. Дверь открыла медсестра, спросила неспеша, какой у меня срок (39 недель), какой промежуток между схватками. А мы и не пробовали засекать, потому что я так и не знала, где у меня начало схватки, где конец. И только на заявление, что у меня воды отошли больше часа назад, она нас стала оформлять… Все-таки какие они там все интересные: у человека схватки, мозг не думает полноценно, а они вопросы задают, что-то там подписываешь, что претензий нет, если что пойдет не так, и тебе вырежут все, что найдут… Да в таком состоянии и завещание подпишешь! Положила меня на кушетку, послушала живот трубкой (как она там называется?) и сделала гениальнейший вывод: «Да, схватки действительно идут… хм…» Ну не умнейший ли человек? Сделала-таки клизму, которую я боялась больше родов. А я с ней еще и шутила, вы представляете? По мере своих желаний и сил я сделала все, от меня в этом деле зависящее, но чуяла я, чуяла, что не все, а в приемный покой уже как раз поступила новенькая, и нужно было ее оформлять, поэтому медсестра отвезла меня на лифте наверх в предродовую. Там меня не особо приветливо встретили, но спасибо хоть как-то встретили. Завели в палату с тремя кроватями. На одной корячилась от боли и крика девушка с искаженным лицом и не похожая на человека. В руках у меня был телефон и бутылка воды. Телефон сказали выключить. Посмотрела время – 5.49. Положила вещи на подоконник и легла. Мне в руку поставили капельницу. Персонал нас покинул. В перерыве между соседкиными дикими схватками я спросила у нее со скольки она здесь, в ответ: «С трех… нет, с двух… С часу… Не знаю!» И ее снова накрыло… я печально подумала, что у меня все впереди, и настраивала себя только на «будут хуже, будет хуже, будет гораздо хуже…»
