Мои роды. 02.03.2011. Перинатальный центр г. Смоленск.

В ожидании нашего Чуда с 25 февраля я лежала в роддоме в отделении патологии. В моей палате практически все девушки перехаживали беременность, поэтому я внутренне настроилась на то, что выйду из этих стен еще нескоро...

Помню, как смешно мне было наблюдать за девчатами, «нарезающими круги» по коридорам и гуляющими по лестницам вверх-вниз-вверх-вниз… На каждом осмотре они просили врачей ввести гель или проколоть пузырь и не мучить их ожиданием. Я и сейчас искренне недоумеваю: встреча с нашими малышами была итак очень близка, вот она – финишная прямая, осталось лишь запастись терпением и чуть-чуть подождать! В итоге, одной сделали какой-то укол, и она отправилась рожать, второй назначили прокол пузыря на 1 марта, третьей то же – на 2 марта…

Палата потихоньку заполнялась новыми лицами)) Я все смеялась, что провожу их всех, а потом сама следом пойду. Я ведь еще не знала, что вскоре сама вместе с ними окажусь на втором этаже (предродовая и родзал)…

ПДР ставили мне на 3-е марта. 2 марта рано утром одна из девчонок (пусть будет Аня) собрала свои вещи и отправилась на процедуры. В 7:00 у нас по расписанию осмотр медсестры: меряет давление, спрашивает общее самочувствие, выдает таблетки… Примерно в 6:30 я перед осмотром пошла в туалет… На трусиках слизь… Стоп, какая слизь?! ПРОБКА! Точнее ее часть, и что-то теплое течет потихоньку по ноге… Светлые, чистые, прозрачные ВОДЫ! Я прямо почувствовала, как побледнела, кровь отхлынула от лица, руки задрожали, дыхание сбилось… Как так?! Сегодня? Ну, да, завтра ПДР, но ведь никаких признаков не было, совсем ничего! У девчонок вон то низ потянет, то бок кольнет, одна вон два дня ходила-ныла, что рожает, врачей всех достала, а у нее и намека не было! А я-то думала, что через неделю как минимум…

Я не боялась рожать, но вот тогда, в ту минуту я была к этому совсем не готова. Кое-как добрела до палаты, легла. Девчатам сказала, они подбодрили, что, мол, сегодня отмучаешься)) Обход около 11, не раньше. Пошла на обход, села, говорю, что давление может быть низким с перепуга, сказала, что пробка частично отошла и воды стали подтекать. Медсестра выслушала, но ничего не сказала, давление ОК. Пошла к себе, лежу-жду. Боюсь встать, как же кроха без вод будет?! Идет время, никто не идет, девочки меня саму отправляют. Но врачи ведь уже знают, да и в коридоре говорят, что воды у кого-то отошли… Это сейчас я понимаю, что нужно было трубить на весь роддом! Но тогда откуда я могла это знать?! Да еще, дура, девочек не послушала.

Около половины одиннадцатого пришли врачи на обход, я все рассказала… Через несколько минут с бешеными глазами залетает в палату зав. отделением патологии, с ходу орет: «У кого тут воды в полседьмого отошли?! Почему ты молчишь?» Я оправдываюсь, что на обходе все рассказала! Тут уж она в бешенстве, что ей не доложили! Я-то тут причем?! Я что – каждый день рожаю?! Приказала собирать свои вещи по пакетам и пулей к ней на осмотр!

Я со слезами на глазах собираю вещи, пишу смс мужу (в 10:48), что начались роды, никому не говорить и положить денег на счет.

Веселенькое начало самого счастливого дня моей жизни…

На осмотре воды полились уже ручьем! Смотрела меня сама заведующая, смотрела и без перерыва отчитывала… «Что молчала? Почему не сказали? Если с ребенком что-нибудь случится я лично и тебе, и медсестре той головы откручу! А ты на будущее знай и всем говори, что если воды потекли – бегом к врачу! Ты о ребенке подумала? Он же там без воды!!!»

«Он же там без воды… Он же там без воды… Он же там без воды…» - эта мысль пульсировала потом в моей голове на протяжении всех родов! Да если с ребенком что случится, я сама себе голову откручу!

Далее были обычные процедуры: бритье, клизма, душ, казенная ночнушка с вырезом чуть ли не пупа… Но меня это нисколько не волновало и не напрягало. Я уже молила Бога, чтобы поскорее все благополучно разрешилось!

Вот я очутилась в предродовой. К тому моменту я уже внутренне успокоилась и настроилась. Но, переступив порог зала, я увидела с одной стороны Аню, которая корчилась на койке от боли, у нее по ногам струилась кровь.… С другой стороны сидела девочка тоже вся в слезах... Я легла на свою кровать у окна и заплакала.

Меня посмотрели: больно было жуть, по-моему, она растягивала шейку, а еще у нее в руках был длинная палка с крючкой на конце, ей видимо и прокалывают пузырь… она надорвала пузырь, чтобы вышло больше воды и начались схватки. Шейка не готова, схваток нет, сделали укол. Изменений нет. Я лежу, смотрю, как рядом кричит и плачет Аня, и молюсь. Чем скорее все это начнется – тем скорее и закончится! Тогда я просила Бога, чтобы и у меня начались схватки! Никогда бы не подумала, что буду этого ТАК сильно желать!

В 13 часов поставили капельницу. Медсестра колола в вену на сгибе руки, но не попала, очень за это извинялась… Я потом поняла, почему… Поставила капельницу на запястье правой руки, окситоцин. Я все время, что лежала, постоянно смотрела на часы, считала минуты… Но расстояние между схватками было такое большое, а сами схватки были такими короткими и совсем неболючими.

Примерно через час мне вкололи еще порцию окситоцина. Меня начало потихоньку накрывать. Но все равно схватки были терпимы, во время них я дышала, дышала и дышала, глубоко, часто и во всю прыть, как будто от этого зависела моя жизнь. Это помогало сосредоточиться на дыхании и перенести схватку.

С нами в предродовом была удивительная женщина, она работала там психологом. Когда начиналась схватка, она подходила, разговаривала, ободряла нас. Подходила эта женщина (увы, не знаю ее имени) и ко мне, но мне почему-то, в отличие от Ани, от этого не становилось легче. Наоборот, меня это отвлекало от мыслей о дыхании. Я нисколько не умаляю ее моральной помощи и поддержки, просто мне одной было почему-то легче и проще.

Время шло. В перерывах между схватками старалась отвлекать себя: смотрела на часы (кстати, моя койка была у окна, а часы висели так, что за время родов я реально чуть не окосела!), на снующих медсестер, врачей и акушерок, слушала их разговоры по телефону (а чаще всех звонила моя золовка, по незнанию спрашивала «Как идут роды?», на что врач отвечала «И что именно, интересно, Вы хотите услышать?!» - я потом угорала, когда вспоминала их диалоги). На моих глазах произошли «стремительные роды», кажется это так называется. Еще акушерочка сказала, что из школы прямо с урока привезли рожать 15-тилетнюю девочку, которая будет после родов писать отказ… Якобы мать не дала делать аборт, сказала: рожай, а потом пиши отказ…. Дай Бог, чтобы это оказалось неправдой!

Разговоры с психологом во время схватки помогали отвлечься от боли. Она рассказывала нам, какие прекрасные у нас будут детки, что мы их скоро увидим, просила потерпеть, потому что нашим малышам тоже нелегко! Кстати, эта именно эта мысль (что ребенок сейчас не по своей воле покидает свой родной, уютный домик, где он жил все эти недели, и скоро его ждет неизвестный, непонятный, холодный мир) не позволяла мне себя жалеть! Когда казалось, что больше не выдержу, и даже отработанное ритмичное дыхание сбивалось на поскуливание и мычание, я представляла, что это ничто в сравнении с тем, что переживает в эти минуты мой сын. Как ни странно – помогало)

Около четырех психолог ушла, у нее закончился рабочий день. Она пожелала нам удачи и обещала заглянуть в гости в палату в родовое отделение, чтобы поздравить с крошками! Кстати, обещание свое она потом сдержала))

Нас периодически заставляли садиться на утку. Когда я впервые для этого встала с кровати, то глянула в окно и обомлела: на улице ярко светило солнышко, снег искрился, - великолепный день для самого счастливого события моей жизни!

Врач спрашивала – не тужит ли, нет ли чувства, что хочется "по-большому".

Ближе к пяти-шести часам я стала выть в пик схваток и схватки стали частыми, меня стал бить жуткий озноб, зубы стучали так, что думала - раскрошатся, руки тряслись (как я после вычитала в одной умной книжке – это был выброс адреналина). Я хваталась за матрац так, что костяшки пальцев становились белыми, хотелось его разорвать в клочья (поняла теперь, почему они резиновые и зашиты наглухо)… Мне сделали еще один укол ношпы…

Периодически подходила врач, молодая миловидная серьезная женщина, смотрела меня.

Ближе к семи часам я вдруг поняла, что что-то изменилось, меня все время так и подмывало встать и сесть на утку. Меня стало тужить. Подошла врач, показала, как ухватиться за ноги (пока не в кресле) и стала учить меня тужиться. Дождались схватки и раз-два-поехало… Я запомнила главное: во время схватки нужно успеть потужиться дважды, причем во вторую потугу вложить все силы, что остались. Врач почему-то хмурилась и была чем-то недовольна. Подошла акушерочка, посмотрела и сказала, что видна головка, но матка еще полностью не готова. Делать нечего, ребенок уже идет…

Минут через пять меня повели в родовое. Я взобралась в кресло и началось. Рядом стояла акушерочка, подбодряла меня и отдавала команды. Спасибо ей за это, так как в эти минуты мой мозг отключился, я не могла думать самостоятельно, могла только слушать и выполнять команды. Что происходило там, за моими коленями, я не знала… Я просто тупо и механически делала то, что мне велят. Когда именно мне сделали надрез, я не почувствовала. Когда пошла головка, они замешкались и приказали замереть. Я испугалась. Потом оказалось, что петля на глазках сына все-таки стала одним обвитием, а сам сынок пошел не так, как должен был, и в тот момент, они разворачивали его плечико как полагается. И вот я почувствовала какое-то странное чувство облегчения. Ребенок вышел, я родила!

Акушерка погладила меня по руке, сказала, что я – молодец, и пригласила приходить за вторым ребенком))

В первые секунды я не услышала плач сына и в панике стала спрашивать: «Почему он молчит?! Почему я не слышу плач?!» Врачи одернули меня, мол, подожди ты, и через несколько мгновений сынок замяукал. Его положили мне на живот, велев держать. Вышел послед, без особых моих усилий, вышел не полностью (сказалась слабая родовая деятельность). Несколько секунд и вердикт врачей: «Ручное обследование». Тут же рядом как из-под земли вырос мужичок. – Есть аллергия на какие-нибудь лекарства? – Нет. – Тогда подписывай.

Все происходило так стремительно, как будто кто-то нажал на перемотку «Вперед». Я даже на сына толком не взглянула, бумажку эту не прочитала. Помню, что ручка не писала по бумажке на моей ноге… Помню, как в капельницу вкололи шприц… Помню, как тут же стала неметь правая рука: пальцы-кисть-предплечье… Я успела только сказать: «Моя рука?!» Все, я провалилась. Когда забрали малыша с моего живота, я не знаю.

Вот ты какой, оказывается, общий наркоз. Потом я периодически приходила в сознание, но снова проваливалась в сон. Да, и какое сознание?! Это были скорее галлюцинации: мелькали лица, люди, халаты. Я пыталась что-то сказать, спросить, где сын, где я, но язык меня не слушался. Наверное, смешно было тогда слушать мой «пьяный бред» со стороны…

Очнувшись в очередной раз, я стала молча приходить в себя, крутила головой по сторонам, но в глазах все расплывалось. Я лежала в кресле, ноги были согнуты в коленях и ужасно затекли. Я попробовала осторожно их вытянуть и почувствовала на животе холод (потом оказалось – у меня было два наружных шва: 1 внешний разрыв и 1 разрез). Потом разглядела возле головы свои очки и голубую бирочку. Прочитала: свои ФИО, время родов 19:15, пол - мальчик, вес 3120 (кроха оказался!), рост 51 см. Глянула на часы: было начало десятого. В помещении я была одна, в предродовом тоже было тихо. Но где же мой ребенок?!

И тут я увидела рядом с креслом на столе под лампой кулек. Завернутый в кучу пеленок и одеялко, там лежал сынуля. Он будто почувствовал, что я пришла в сознание, и стал тихонько хныкать. Меня охватило отчаяние: я не могла подойти, а рядом ведь и не было никого! Я стала с ним разговаривать, говорила, что мама рядом, скоро возьмет его на ручки, и еще очень просила его не плакать. И, о чудо, он как будто услышал меня и успокоился, лежал, тихонько покряхтывая)) Затем пришли две женщины, принесли другого новорожденного малыша, стали что-то с ним делать (вроде бы обмеривать, не помню). Увидели, что я пришла в себя.

Потом пришла акушерочка, чтобы перевести меня на каталке в нашу палату, спросила про мое самочувствие. Спросила, как назвали сына. У меня было два варианта, но я не раздумывая сказала: Николай. Мне очень хотелось, чтобы по жизни у сына был сильный заступник и помощник в лице Святого Николая Чудотворца. По моей просьбе она принесла мне мой сотовый, и я позвонила мужу. Он уже все знал, ему врач по телефону сказала. Я лишь спросила его мнение по поводу имени сына, но он был под таким впечатлением, что в тот момент был согласен на любое мое предложение))

Обеспокоена я была только тем, что ребенка не приложили к груди, и он должно быть голоден. После родов прошло ведь уже больше двух часов. Акушерка удивилась, говорит: - К груди не приложили? - Нет, - говорю. В общем, посмотрела она на меня и пожалела. Хочешь, - говорит, - прямо сейчас тебе к груди приложу? – Хочу!!! Она положила мне сына на живот и помогла приложить к груди. Сынок сразу правильно схватил сосок и зачмокал)) Ну, говорит, так и поедем? ))) - Ага! - Тогда держи ребенка крепче.

Так мы и поехали на грузовом лифте: я на каталке, а Колюня у меня в объятиях на животе.

А потом… Потом начались наши с сыночком будни. Много было разных переживаний: сынок в весе терял в первые дни (я тогда не знала, что это норма!), у него нашли шумы в сердце (дурочка плакала, хотя у самой всю жизнь шумы, а родила сама!)… Молоко пришло на третьи сутки… Выписка… Наши первые дни дома с папой…

Но это уже совсем другая история.