все зависит от воспитателя.
Адаптация ребенка в детском саду.Но счастье было не долгим.
Одна воспитательница уволилась, а вторая ушла в отпуск, поставили замену. и тут начался просто караул. Я всегда оставляла 4-5 комплектов сменной одежды, а в стирку забирала 1-2, но вдруг и их стало не хватать, пару раз забирала и постельное обкаканое белье, хотя дочка «по большему» просится всегда. Когда я за ней приходила, она со слезами бросалась мне на шею и не отлипала до самого дома и по возвращению практически не слезала с рук, даже на детской площадке. Постоянно взвинченная, если спокойным тоном делала ей замечания или просбы она начинала со все силы бить себя по голове и плакать. Еще и голодная, и я даже в дорогу из сада стала брать печенье, на которое она просто накидывалась. Ее воспитательница, вечно нафуфыренная и вечно кричащая, постоянно выговаривала меня, что не подготовила ребенка к саду, что она совершенно не контактная и все ее тюкают. Я была в панике, от осознания того, что Маша слишком мала и не приспособлена к саду.
Но вот три недели назад вернулась наша воспитательница и еще одна новая. Они работают поочередно в первую и вторую половину дня, одна очень ласковая и прям щебечет с детками, ей помогает ее дочь-второклассница, вторая уже пожилая, немного грубовата, но добрая. Ели бы не те жуткие 2 недели, я не смогла бы до конца оценить как много значит их работа. Наша жизнь стала просто идеальной, и упорядоченной. Утром очень беспроблемное пробуждение, дорога в сад в приподнятом настроении, когда я ее забираю в 17-00, мы идем гулять или можем зайти в магазин (и Маша почти всю дорогу идет сама), потом еда, купание, мультик и в 21-00 спать. Мокрые вещи – редкость, а уже неделю, как дочка САМА стала ходить на горшок, а раньше только просилась и то не всегда.
Она еще не может все рассказать, но ее игры говорят сами за себя. Дома она любит изображать детский сад, укладывает кукол на «тихий час», а потом ласково жалеет каждую по очереди поправляет одеяла, кормит, «читает» своим воспитанникам… и все это делает с такой нежностью и заботой, что не сложно догадаться где она это видела. Полюбила заниматься рисованием или мозаикой сидя за своим столиком, а раньше ни в какую, а все делала на полу.
Когда я прохожу мимо окна группы и слышу звучный голос той воспитательницы, горланящей: «не бегай! Сядь! Ты что не слышишь меня, я тебе говорю» мне начинает потрясывать, от мысли что она нам достанется в более старшей группе.
