Военно-патриотический лагерь. Ленинградская обл.

по-другому его еще называют Вахтой памяти. он организовывается каждый год российским военно-историческим обществом и министерством обороны. в этом году вахта проходила в ленинградской области на синявинских высотах.

палаточный лагерь занимал огромнейшее поле. была выстроена инфраструктура с душевыми, туалетами, столовой, пунктом проката, магазином мелочей, крытыми аудиториями, полигоном. люди приезжали семьями и разновозрастными отрядами под руководством педагогов со всей россии, снг и из германии. были даже годовалые малыши. но программа рассчитана на подростков и молодежь.

я приехала ради племянника. но в эти 2,5 недели уместилось столько эмоций, столько открытий самой себя, как за 10 лет обычной жизни. да и с ребенком мы сдружились очень сильно.

лагерь - это прежде всего братство. взрослые помогают решить бытовые проблемы, приглядывают за молодежью, чтоб глупостей не случилось, задают моральные ориентиры. это непередаваемое чувство локтя ощущаешь сразу. у самой случались ситуации, когда укладывала ребенка после отбоя, приходила к костру и плакала - не знала, как решить проблему. матерые мужики заваривали мне кружку крепкого чая, садились все вместе и решали

все приехавшие понимают, зачем и что делают. все знают о войне. приехали на места боев, чтобы найти незахороненные останки, установить имена, захоронить.

первая неделя - обучающая, тк уровень подготовки у детей разный. начали с рытья окопов и блиндажей - и сразу же втянулись в солдатскую жизнь, на себя примерили роль мальчишек 1941-42-го

потом лекции по истории - для тех, кто в школе не слушал, наглядные занятия по видам вооружения и форме армий

техника безопасности при работе со взрывчатыми веществами, способы ведения раскопок, наглядное изучение тяжелого вооружения и военного транспорта

военная физподготовка, которую я честно прошла наравне с племянником. иногда мои результаты были даже лучше. племянник все-таки не ощущал живого противника. а мы рядом кричали ему: не открывай грудь в рукопашной! пригибайся! ползи! бей сильнее!

еще был маршбросок. в ходе таких настоящих испытаний узнаешь тех, кто рядом. на занятиях все были такими, какими хотели казаться. за день трудного пути все стали сами собой

дорога шла через линии передовых.

через речку черная, где в 42-м погибла большая часть волховского фронта

по гати через болота, мимо бывшей деревни, где дети были расстреляны как партизаны. всмотритесь, сколько им лет

по линии лэп, вдоль которой наша армия пошла в прорыв и всем скопом была похоронена под бомбами. где ни копнешь - кости, каски, солдатские ботинки

после этого дня племяннику, я думаю, уже не придет в голову вставить наушники с музычкой около детской могилы, съесть общие продукты, которые поручили нести и вообще быть в отряде самому по себе. для меня маршбросок был сложен физически. я из последних сил старалась быть быстрой, бодрой, всевидящей, а на самом деле в душе уже рыдала: мамочки, я сейчас упаду прямо на дороге и к ночи мы не вернемся в лагерь. но я поняла, что для детей важно не что ты говоришь, а что делаешь. и я шла и шла. и мы все дошли. никого не оставили в пути. вечером были в лагере. только там, когда все рухнули и уснули без ужина, я поняла, что все держались из последних сил, боясь упасть в глазах друг друга.

а еще, как и во всех лагерях, по вечерам у нас были конкурсы, танцы, кино, посиделки у костра, были и экскурсии в петербург.

следующая неделя - лес. мы раскапывали и закапывали, десятки километров исходили с металлоискателями и щупами, проползли на коленях, часами стояли вниз головой над воронками, заполненными болотной жижей. идешь по лесу - и под ногами хрустят гильзы, где-то торчат из кочек кости

я очень благодарна людям, с которыми мы работали, особенно ижевскому отряду - за человечность, за переданный опыт, за порядочность.

вот так выглядят солдаты, оставшиеся на поле боя. он упал лицом вниз, вскинув руки. военная книжка истлела, имени нет. в портянке 2 ложки. а ремень на шинели утянут так, что подошел на мою талию. худой был солдат, с 2 ложками, а голодный

еще несколько дней изучали найденные медальоны, идентифицированные останки передавали родственникам

безымянные готовили к захоронению

торжественное захоронение

рассказываю больше про лагерь - не про эмоции, которых было очень много. я ругалась на племянника, воспитывала его, он ужасал меня своими рассуждениями, я доказывала ему, что это бесчеловечно, плакала. мы поднимали наших солдатиков, худых, маленьких, в тонких шинельках, и я плакала. мы поднимали немцев, огромных, откормленных, с толстыми белыми костями, которые переплелись в рукопашной с нашими и полегли от удара наших худых коренастых, но ужасно храбрых и сильных мужичков. и я плакала. я стояла у детской могилы, представляла, как стреляли в 2-, 5-летних малышей и плакала. я очень много плакала

зато мы приехали с племянником настоящими друзьями, мы понимаем друг друга с полуслова и друг за друга стеной

прощальный костер

PS что спорить, для наших детей война стала слишком далекой. чтобы она стала понятной, реальной, чтобы они могли своими глазами увидеть, как храбро и хорошо воевали наши, какими они были, какого врага победили - сильного, жестокого, сытого - для этого надо, чтобы они своими ногами протопали старыми фронтовыми дорогами, подняли своего первого бойца... этот первый боец все меняет. когда ребенок начинает догадываться, что березовая роща растет из солдатиков, из каждой груди и головы по белому стволу - он становится серьезнее, добрее, сострадательнее. и больше уже не надо на словах объяснять, за что и как любят родину.